Корнелия Функе - Чернильное сердце

После того как Сажерук исчез, они не поехали к Элинор.

– Мегги, я знаю, что обещал тебе сразу поехать к Элинор, – сказал Мо, растерянно стоя посреди площади, – но я бы хотел задержаться здесь до завтрашнего дня. Я тебе уже говорил: мне нужно кое-что обсудить с Фенолио.

Старик не двигался с того места, где разговаривал с Сажеруком, и продолжал смотреть в направлении, куда тот убежал. Внуки тянули его за рукав, уговаривали пойти домой, но он их как будто не замечал.

– Что ты хочешь с ним обсудить?

Мо опустился на ступени памятника и притянул Мегги к себе.

– Видишь эти имена? – спросил он, указывая на высеченные на камне буквы. – Они принадлежат людям, которых больше нет. Но у каждого погибшего осталась семья: мать или отец, братья, сестры, может быть, жена. Представь, что кто-то из них узнал, что может оживить эти буквы, вернуть пустому имени плоть и кровь. Неужели ты думаешь, что он или она не пошли бы на все, чтобы это сделать?

Мегги посмотрела на длинный список имен. Возле первого кто-то нарисовал сердечко. Перед памятником лежали сухие цветы.

– Никто не может воскресить мертвых, Мегги, – продолжил Мо. – Возможно, смерть в самом деле только начало новой истории, однако книгу, в которой она написана, еще никто не читал, и ее автор наверняка не играет в футбол с внуками в маленькой деревушке на берегу моря. Но имя твоей матери не высечено на памятнике, оно затерялось на страницах книги, и то, что случилось девять лет назад, вероятно, еще можно исправить. Я даже, кажется, знаю как.

– Ты хочешь вернуться!

– Нет. Я же дал тебе слово. Разве я когда-нибудь нарушал свои обещания?

Мегги покачала головой: она не стала говорить про то, что Мо не сдержал обещания, данного Сажеруку.

– Вот видишь, – сказал Мо. – Я хочу остаться, чтобы поговорить с Фенолио. Это все.

Мегги посмотрела на море. Сквозь тучи проглянуло солнце, и по волнам побежали блики. Воду как будто кто-то раскрасил.

– Очень уж мы близко, – пробормотала она.

– К чему?

– К деревне Каприкорна.

Мо взглянул на восток:

– Да, странно, что его потянуло именно сюда, не находишь? Такое впечатление, что он искал края, напоминавшие ему родину.

– Что, если он нас найдет?

– Чепуха. Знаешь, сколько на этом побережье деревень?

Мегги пожала плечами:

– Однажды он уже нашел тебя. Тогда ты был гораздо дальше от него, чем сейчас.

– Но тогда ему помог Сажерук. А больше он этого не сделает, я уверен. – Мо поднялся и помог Мегги встать. – Пойдем спросим у Фенолио, где здесь можно переночевать. Он совсем расстроился – надо его отвлечь.

Фенолио не сказал, соответствовал ли Сажерук его представлениям. Пока они шли к дому, он не проронил ни слова. Но, когда Мо сообщил старику, что они хотят остаться еще на день, он немного оживился и даже предложил им переночевать в квартире, которую иногда сдавал туристам.

Мо с благодарностью согласился.

Весь вечер, пока он беседовал с Фенолио, дети гоняли Мегги по тесному дому. Мужчины устроились в кабинете рядом с кухней, и она несколько раз пыталась подслушать, о чем они говорят за закрытой дверью. Но ей удалось разобрать лишь несколько слов: как только Пиппо и Рико замечали, что она подслушивает, тут же хватали ее своими грязными ручками и тащили к лестнице.

В конце концов Мегги оставила свои попытки. Она согласилась, чтобы Паула показала ей котят бездомной кошки в крошечном палисаднике, а потом пошла вместе с детьми в дом их родителей. Там они пробыли недолго: ровно столько, сколько пришлось уговаривать мать, чтобы она позволила им остаться у дедушки на ужин.

Фенолио приготовил макароны с шалфеем. Пиппо и Рико с отвращением убирали терпкую зелень с макаронин, а Мегги и Пауле хрустящие листочки пришлись по вкусу. После ужина Мо с Фенолио распили бутылку красного вина. Наконец старик проводил гостей до двери, но вместо прощания сказал:

– Значит, решено, Мортимер: ты позаботишься о моих книгах, а я прямо завтра приступлю к работе.

Выйдя на тускло освещенную улицу, Мегги спросила:

– О какой работе он говорил?

С приходом вечера жара в деревне не спала: непривычно горячий ветер гонял по воздуху песок. Казалось, он принес его из пустыни на другом берегу моря.

– Лучше не думай об этом, – ответил Мо. – Давай просто представим, что у нас небольшие каникулы. Это место отлично подходит для отдыха, как ты считаешь?

Мегги ничего не ответила – только кивнула. Мо, конечно, хорошо ее знал и часто угадывал, о чем она думала, но временами все-таки забывал, что Мегги уже не пять лет и что теперь недостаточно примитивных слов, чтобы отвлечь ее от тревожных мыслей.

«Ладно! – думала Мегги, пока они молча шли по спящей деревне. – Раз он мне не рассказывает, что Фенолио должен для него сделать, придется спросить у самой Черепахи. А если и тот ничего не скажет, кто-нибудь из его внуков все для меня выведает!» Мегги уже давно не могла прятаться под столом, зато рост Паулы идеально подходил для шпионажа.

Было уже почти полночь, когда возле дороги наконец показались ворота дома Элинор. Внизу, на берегу озера, мерцали огоньки, похожие на вереницу светлячков, – в черной воде дрожали их отражения. Как приятно снова оказаться дома. Элинор вышла из машины, чтобы открыть ворота, и даже прикосновение ветра показалось ей знакомым. Все было родное: аромат живой изгороди, запах земли, сам воздух, по сравнению с южным более прохладный и влажный и совсем не соленый. «Хотя соленого воздуха мне, возможно, будет не хватать», – подумала Элинор. Море всегда пробуждало в ней тягу к какой-то неведомой цели.

Элинор толкнула железные ворота, и они тихонько скрипнули, приветствуя хозяйку. «Больше никто не скажет: «Добро пожаловать!» – подумала Элинор, снова садясь в машину, и тут же отбросила столь не свойственную ей мысль. – Твои книги будут тебе рады. И этого достаточно».

На самом деле в дороге у нее уже был похожий приступ. Она хотела вдоволь насладиться тоской по дому, поэтому ехала не спеша, объезжала крупные магистрали и даже заночевала в крошечной горной деревушке, название которой тут же забыла. Элинор упивалась одиночеством, своим привычным состоянием. Но потом она вдруг ощутила, что больше не может выносить тишину в машине, и зашла в сонном городишке, в котором даже не было книжного, в кафе. Просто для того, чтобы услышать человеческие голоса. За такое желание Элинор рассердилась на себя, быстро выпила кофе и ушла. Сев в машину, она пробормотала: