Корнелия Функе - Чернильное сердце

Оказалось, что Каприкорн, ко всему прочему, усилил сторожевые посты. Скорее всего, из-за сокровищ, которые ему вычитал Волшебный Язык. Конечно, их давно отнесли в подвалы его дома и старательно заперли в сейфы. Каприкорн не любил тратить золото. Он копил свои богатства, как сказочный дракон. Порой он мог надеть несколько колец, подарить понравившейся служанке цепочку или послать Басту за новым охотничьим ружьем – но не более.

– С кем ты хочешь встретиться?

– Не твое дело.

Фарид выпустил кузнечика, и тот быстро ускакал, отталкиваясь своими неуклюжими ярко-зелеными лапками.

– Это женщина, – сказал Сажерук. – Одна из служанок Каприкорна. Она меня уже не раз выручала.

– Это ее фотографию ты носишь в рюкзаке?

Сажерук опустил бинокль и грозно спросил:

– Откуда ты знаешь, что у меня в рюкзаке?

Мальчик инстинктивно втянул голову в плечи – раньше за каждое необдуманное слово его били – и пролепетал:

– Я искал спички.

– Если я еще раз узнаю, что ты рылся в моем рюкзаке, прикажу Гвину откусить тебе пальцы.

Фарид усмехнулся:

– Гвин меня никогда не укусит.

И правда: куница была без ума от мальчика.

– Кстати, куда запропастился этот изменник? – Сажерук осмотрелся. – Со вчерашнего дня его не видел.

– По-моему, он нашел самку. – Фарид провел веткой по сухим листьям у себя под ногами. Землю устилал шуршащий ковер, и Сажерук был спокоен: ночью к ним никто не сможет подкрасться незаметно. – Если ты не возьмешь меня с собой, – сказал Фарид, не глядя на Сажерука, – я пойду за тобой тайком.

– Если пойдешь за мной, я тебя побью так, что мало не покажется.

Фарид опустил голову и тупо уставился на босые ноги. Потом он оглянулся на обугленные стены, за которыми было их укрытие.

– Про дух старухи я и слышать ничего не хочу! – раздраженно сказал Сажерук. – Сколько раз тебе повторять, что все, чего стоит бояться, находится внизу: в деревне! Если в темноте тебе станет не по себе, разведи в овраге костер.

– Духи костров не боятся, – почти шепотом проговорил Фарид.

Тяжело вздохнув, Сажерук оставил свой наблюдательный пункт и слез на землю. Беда! Мальчик был почти такой же суеверный, как Баста. Проклятий, лестниц и черных кошек он, конечно, не боялся, зато ему постоянно мерещились привидения. Дух старухи, которая мирно покоилась в земле, был далеко не единственным. Он верил во множество злых призраков, которые питались сердцами бедных мальчиков. Когда Сажерук убеждал Фарида в том, что это было в другом мире, ему не верилось, что духи и жестокие разбойники не выскочили из книги вместе с ним. Может, он умрет от страха, если останется ночью один…

– Ладно, пойдешь со мной, – сказал Сажерук. – Но чтобы вел себя тише воды ниже травы, понятно? Потому что в деревне живут не духи, а настоящие люди, которые к тому же вооружены ножами и ружьями.

Фарид с благодарностью улыбнулся и обнял Сажерука.

– Будет тебе! – проворчал тот, отстраняя мальчика. – Лучше покажи, научился ли ты стоять на одной руке.

Фарид мгновенно выполнил просьбу: его босые ноги взмыли в воздух, а лицо налилось кровью. Пробалансировав на правой руке три секунды, он сменил руку, зашатался и с грохотом упал в ладанник, но тут же встал, отряхнулся и попробовал снова.

Сажерук уселся под деревом.

Пришло время отвязаться от мальчика. Но как? В собаку можно было бросить камень, а с человеком что делать? Жалко, что он не остался с Волшебным Языком. У того лучше получалось присматривать за детьми. К тому же именно Волшебный Язык его вызвал. Но нет: парень увязался за Сажеруком!

– Посмотрю, как там Гвин, – сказал Сажерук и поднялся.

Ни слова не сказав, Фарид последовал за ним.

Настал час, когда Мегги снова увидела деревню Каприкорна: за пеленой дождя она ничем не отличалась от обычного тихого местечка. В пасмурную погоду окруженные зелеными холмами дома выглядели совсем ветхими. Неужели это они в ночь побега внушали Мегги столько страха?

– Любопытно! – прошептал Фенолио, когда Баста въехал на парковку. – Ты знала, что для «Чернильного сердца» я придумал очень похожее место действия? Местность и старые домики вполне подходят под описание. Только замка не хватает. События книги происходят в мире, напоминавшем наше Средневековье. Конечно, кое-что я добавил, например великанов и фей, а кое о чем, наоборот, умолчал, но в целом…

Дальше Мегги его не слушала. Она вспоминала ночь, когда они сбежали из плена Каприкорна. Тогда она надеялась, что больше никогда не увидит эти холмы, парковку и церковь.

– Давайте пошевеливайтесь! – приказал Плосконос, распахнув дверцу машины. – Ты ведь еще не забыла дорогу?

Нет, дорогу Мегги не забыла, хотя на этот раз все выглядело несколько иначе. Фенолио оглядывался кругом, как турист. Когда они пошли вниз по улице, он прошептал:

– Я знаю эту деревню! То есть я о ней слышал. Про нее рассказывают немало грустных историй. В прошлом веке здесь было землетрясение, а во время войны…

– Хватит шушукаться! – прервал его Баста. – Побереги свой голос, писака. Он тебе еще понадобится.

Фенолио ответил недовольным взглядом, но до самой церкви не произнес больше ни слова.

Плосконос рявкнул:

– Чего вы ждете: открывайте дверь! – И Мегги с Фенолио потянули на себя тяжелые деревянные ворота.

Из церкви на них пахнуло холодом, Мегги услышала знакомый затхлый запах, который впервые почувствовала, когда вошла сюда вместе с Мо и Элинор. Внутри почти ничего не изменилось. Из-за тусклого освещения статуя Каприкорна взирала на вновь прибывших еще злее, а красные стены производили еще более угрожающее впечатление. Бочки, в которых горели книги, стояли на прежних местах. Только кресло Каприкорна исчезло с возвышения. Вместо него должны были установить новое: двое подручных как раз поднимали его по ступенькам. Старая женщина, похожая на сороку, нетерпеливо давала им указания. Узнав ее, Мегги вздрогнула.

Оттолкнув двух женщин, которые мыли пол в центральном проходе, Баста направился к ступеням алтаря и издалека крикнул старухе:

– Мортола, где Каприкорн? У меня для него новости, важные новости.

Она и ухом не повела. Подручные никак не могли справиться с тяжелым креслом, и старуха прикрикнула на них: