Джесс Буллингтон - Печальная история братьев Гроссбарт [litres]

– Как я уже говорил, – начал Мартин, отхлебнув из бутылки, – хотя, видимо, выразился недостаточно ясно, именно такое двуязычие настолько отдалило христиан друг от друга, что даже Папа не может воссесть на своем законном месте и вынужден жить в едва обузданной глуши Авиньона, [20] Действие романа относится к периоду так называемого Авиньонского пленения пап (1309–1378), когда понтифики католической церкви по политическим причинам перенесли свой двор из Рима в Авиньон. а меня некоторые собратья облили презрением, узнав о целях моего похода. Они скорее обвинят друг друга в ереси, чем примутся воевать с истинным злом, облекшимся плотью.

– Трусость часто прикидывается здравым смыслом, – заявил Гегель. Остальные согласно кивнули.

– И ты прав, – продолжил Мартин, – хоть мне и стыдно это признавать, что в Церкви ныне много тех, кому уже мало Воли Божьей. Они не только губят собственные души, но и оскверняют сам святой институт, ибо взыскуют более вопросов, нежели ответов.

– Да еще и куча разных орденов, которые шатаются туда-сюда, одного от другого не отличишь, – вставил Гегель, поскольку Манфрид явно утомился, готов был просто пить и слушать.

– Это не такая большая беда, если разделение не становится невыносимым, – сказал Мартин и рыгнул. – Демон, за которым я охотился, явно на это указывает. Мало поддержки и помощи обрел я в том, чтобы преследовать злого духа, которого видел своими глазами. О, печальные времена, когда биться с материальным злом, посланным самим Диаволом творить пагубу, стало делом менее обязательным, чем расследовать слухи о ереси, когда праведников не осталось и в самом их городе. Я нашел союзника в лице Иоанна Рокаталадского [21] Иоанн Рокаталадский (Жан де Роктайад, Иоанн из Рупескиссы) – монах-францисканец, самозваный пророк и алхимик, известный, в частности, тем, что дистиллировал в своей лаборатории aqua vitae, которую почитал панацеей от всех болезней. Вероятнее всего, найденным веществом был водный раствор этилового спирта, по-русски – водка. , францисканца, облеченного пророческим даром, но его бросили в темницу за то, что он проповедовал истину – что Конец Времен пришел. Я приходил к нему в келью всякий раз, когда приезжал в Авиньон. Вот и доказательство, еще одно доказательство! Заботу о душах человеческих подменила жажда власти. Я молился, чтобы только мой поход помог вновь объединить Церковь, но, когда в последний раз покидал Авиньон, я уже стал изгоем и посмешищем для тех, кто оскверняет Имя Его словом и делом, кое-кто даже нашептывал, дескать, я – тайный вальденс [22] Вальденсы – члены предпротестантского движения в западном христианстве. Они призывали единоверцев отказаться от богатств, разрешали мирянам проповедовать и свободно читать Библию, подвергали сомнению учение о церковных таинствах. Уже в XIII веке их учение было признано еретическим, вальденсы подверглись гонениям. ! Они не дали мне получить аудиенцию у Его Святейшества Климента, а затем у Его Святейшества Иннокентия. И, когда я вернулся в последний раз, чтобы молить о помощи Его Святейшество Урбана, меня ждал тот же немногословный отказ.

– Печально, – посочувствовал Гегель.

– Скажите мне, братья, слыхали вы о синоде Формоза?

Манфрид зевнул. Гегель моргнул.

– Осквернение Папы Формоза ныне чрезвычайно злободневно, потому я поведаю вам о том, что с ним случилось, дабы вы, благочестивые путники, сделали свои выводы. Несколько веков тому Формоз служил человеку и Богу, как служат все истинные Папы. Но даже тогда Церковь терзали политические интриги, и вскоре после его смерти тело извлекли из гробницы. [23] Мартин пересказывает реальные события так называемого Трупного синода 897 года, итогом которого стало осквернение останков Папы Формоза, а потом заключение в тюрьму и удушение Папы Стефана, инициировавшего синод.

Рассказ вызвал у Гроссбартов живейший профессиональный интерес. Гегель заставил себя следить за дорогой, а Манфрид отобрал пиво у Мартина. Но священник успел отхлебнуть еще разок, прежде чем расстался с бутылкой.

– Они обвинили его в ереси, – недрогнувшим голосом сообщил Мартин, хотя на глазах у него блестели слезы. – Под предводительством Стефана Шестого… хм, то есть Седьмого [24] Мартин невольно заглядывает в будущее. Нумерация Пап по имени Стефан нарушилась из-за того, что в 1961 году Стефан II, пробывший Папой всего три дня в 752 году и не прошедший необходимого обряда посвящения в епископы, был исключен из списка понтификов, а всем последующим Стефанам были присвоены двойные номера. Таким образом, Стефан, о котором идет речь в рассказе Мартина, был седьмым, если считать злополучного Стефана II, и шестым, если не брать его в расчет. … эти еретики приказали вынести его из освященного места упокоения и совершили над ним суд. Судили труп! Душа его уже давно воссела на Небесах, а теперь узрела унижение, которому подвергли его кости, обвиняя в богохульстве, дьяволопоклонничестве и прочих гнусностях, какие могли выдумать их извращенные умы. Разумеется, сам он не мог защитить свои останки, поэтому преступники отрубили ему руку, на которой было папское кольцо, и совлекли с него облачение. А затем протащили тело по улицам и бросили в реку; потом выловили и смешали его оскверненные кости с иудейскими.

– Стыдоба, – посочувствовал Гегель.

– Позор, который никогда не будет забыт, – провозгласил Манфрид.

– Я часто думал, что, если бы стал Папой, избрал бы имя Формоз, – задумчиво проговорил Мартин.

– Ну-ну. – Манфрид легонько двинул монаха локтем в бок. – Кто-то опять забыл свое место за столом?

– Что? Нет! Никогда! Я просто… гм, как сказал Августин…

– Расслабься, Мартин, – рассмеялся Манфрид. – Я просто твои слова перехерил. Трусость – усомниться в судьбе, а отвага и честь в том, чтобы пытаться ее изменить.

– Но судьба неизменна, – протянул Мартин.

– Обычно да, но по Ее воле мы должны бороться и упорствовать. И еще нужно знать разницу между тем, что тебя обманом заставили посчитать судьбой, и тем, что на самом деле твоя судьба.

Мартин прищурился и взглянул на Манфрида:

– Обманом?

– Думаю, дело такое, – вклинился Гегель. – Ты думаешь, что твоя судьба – бороться с ересью в Риме или Авиньоне, еще где, но по-настоящему твоя судьба – загнать демона сюда, в горы. Так что ты последовал своей судьбе, хотя остальные тебе говорили, мол, судьба твоя – сиднем на месте сидеть.

– Я это имел в виду?

Ни тот ни другой из братьев не был уверен, спросил Манфрид искренне или затевает спор.

– Иллюзия судьбы и истинная судьба. Свободная воля. Ересь. Трусость.

Мартин наклонился вперед, и его стошнило на сапоги братьев. Манфрид удержал священника от падения под колеса и подмигнул Гегелю. Похоже, священник оказался неплохой.