Дарья Быкова - Дорогой чужого проклятия [СИ]

Вот это да. Работа в Ордене — мечта любого целителя. Хотя, кажется, я понимаю, что хочет сказать профессор. Орден берёт меня как рекламу, «чудо исцеления» и всё такое. Но, во-первых, я не готова повторить этот подвиг ни для кого, кроме самых близких, а во-вторых… как работать с людьми, верящими, что ты сейчас ради их исцеления совершишь невозможное, в то время как ты этого делать совершенно не собираешься?

— Да, — сказала я. — Спасибо, Вы правы. — И добавила, видя искреннее беспокойство, с которым профессор посмотрел на конверт. — Это… не совсем правда. Мне просто надо уехать.

— Хорошо. Жду тебя, когда вернёшься, — быстро свернул он разговор, но улыбнулся вполне доброжелательно, и я почувствовала, как с моей души свалился довольно-таки ощутимый камень.

С сокурсниками я не была готова встретиться — слишком ещё мало времени прошло с моего неудавшегося бракосочетания. Поэтому в здание Высшей Школы пробиралась почти задворками и чуть ли не ползком. И отходить планировала так же. Но…

— Ая Дорт, какая встреча! — протянул уже явно когда-то слышанный мной голос. Явно инквизиторский голос…

— Ая фон Дорт, если не возражаете, инквизитор Солейс, — мило улыбнулась я, оборачиваясь.

— Да, наслышан, наслышан… — с непонятным выражением покивал Солейс. Сегодня он был один, и был в штатском. — Прогуляемся, ара Ая? — предложил он мне руку, и я не нашла повода отказаться.

— Как Ваше самочувствие? — светским тоном поинтересовался инквизитор восьмого, кажется, ранга, ведя меня по длинному коридору в сторону парадной лестницы. Мне туда идти не хотелось, но и показывать инквизитору полупотайные пути тоже. Как и признаваться в чувстве неловкости.

— Вы знаете, пока не очень, — посетовала я, понимая, что прокололась — показала, что ко мне вернулись воспоминания. Вот ведь, глупая. Воистину, интриги — это совершенно не моё. — А что Вы тут делаете? — спросила, как можно простодушнее.

— Дела, государственные дела, — предсказуемо не стал откровенничать со мной Солейс. Мне вдруг пришло в голову — а не меня ли он искал? И зачем? Я уже даже начала подумывать, а не сделать ли мне, как старая графиня Георгина-Летиция — это её «а вы кто?» посредине разговора произвело на меня тогда чрезвычайное впечатление. Но тут он снова заговорил.

— В последнюю нашу встречу, — даже немного извиняющимся тоном, если мне не показалось, произнёс Солейс, — произошло недоразумение.

Угу, — мрачно подумала я. Для кого недоразумение, а для кого — покушение на личность и психическое здоровье. Но вслух сказала:

— В самом деле? Какое же?

Ну давай, признай, что тогда вы вконец обнаглели и существенно превысили полномочия. Слабо?

— Я рад, что Вы не держите на нас зла, — намерено совершенно неверно истолковал мою фразу Солейс. Возражать я не стала. Никак не могла понять что ему от меня надо, и это здорово нервировало. Сегодня же потренируюсь уходить порталом в проклятый лес. Главное, чтобы Шеррайг меня потом оттуда вернул обратно. А Солейс, тем временем, добрался до сути. Нарочито небрежно он поинтересовался. — Скажите, ара, а Вы видели ещё элронца после тех событий на Вашей практике?

Была у меня мысль ответить отрицательно, но я вовремя вспомнила, что, скорее всего, он чувствует ложь. И ответила чистую правду:

— Вы знаете, инквизитор Солейс, я, к сожалению, многого не помню…

Да, например, себя до трёх лет, знаменитую балладу о Трёхликом и даже карту мира в подробностях и то не помню.

— И целители из Ордена Светлого Лика строго настрого запретили мне что-либо вспоминать специально… — поспешно добавила, а то с него станется шандарахнуть меня каким-нибудь заклятием.

Солейс вздохнул, видимо, мысль о заклятии, чтобы помочь мне вспомнить, посетила и его.

Мы распрощались у выхода из Высшей Школы — господина инквизитора ожидал экипаж, а я отправилась прогуляться в противоположную сторону. Куда мне было совершенно не нужно. Но садиться в экипаж с инквизитором — чур меня, чур!

Когда улочка стала уж слишком пустынной, я повернула обратно, но тут же снова развернулась, радостно, услышав знакомый голос:

— От тебя пахнет инквизитором, — сказал Шеррайг. — А точнее, маячком.

И снял с моего платья крошечный волосок, как раз с той стороны, с которой прогуливался Солейс. Я даже против воли восхитилась — вот ведь упорный. И посмотрела на Шеррайга, раздумывая можно мне его поцеловать или нет. Но он меня опередил — быстро оглядевшись, перетащил к морю и там уже поцеловал. Правда, довольно быстро отстранился и немного смущённо признался, глядя на меня смеющимися серебристыми глазами:

— Я не знаю, что с тобой делать.

— Ммм? — спросила я, проводя рукой по его щеке. — А зачем со мной что-то делать? И какие есть варианты?

Он покачал головой и как-то невесело сказал:

— Я ознакомился с брачными традициями дворянства в Мидании.

— И-и-и? — шепнула я, в нарушение этих самых традиций прижимаясь к элронцу.

— И это какой-то ужас, — посетовал Шеррайг. — Может, мы не будем ждать год?

— Год? — ужаснулась я. — Не будем. Я же уже почти старая дева по дворянским меркам, куда ещё ждать…

— И мне уже можно попросить твоей руки у твоих родителей? — спросил элронец, почти целуя. И это «почти» заставляло привставать на цыпочки и тянуться самой.

— Давно пора, не понимаю, чего ты ждёшь! — пробормотала я, хотя прекрасно помнила, как сама просила повременить.

— И можно тебя целовать? — шепнул он.

— Целовать? Это как? Покажи! — потребовала я. И через несколько минут почему-то охрипшим и прерывающимся голосом ответила. — Да, пожалуй, можно.

Спроси он меня сейчас, можно ли нам не ждать до свадьбы с супружеским долгом, и я бы тоже, наверное, согласилась. Но к чести Шеррайга и некоторому моему разочарованию, он об этом не заговорил. И вообще, сменил тему разговора на неприятную. Правда, обнимать не прекратил.

— Что за инквизитор? — поинтересовался мой… жених. Как бы привыкнуть? Я вспомнила, как в своё время привыкала называть элронца мужем, и повторила про себя: «Жених-жених-жених!». Звучало волнующе и многообещающе. Но всё равно непривычно.

— Странно это, — сказал Шеррайг, когда я рассказала историю своего знакомства с Солейсом и его коллегой — Деймом, вроде бы. — Ты Ягхару говорила?

— Говорила.

— Пойдёшь со мной к Эриху? — спросил вдруг он. — Он должен был уже вернуться.

— Опять в шкаф? — не удержалась я. — Я, между прочим, уже почти замужняя дама… несолидно как-то по шкафам в спальнях чужих мужчин лазать, пусть и в компании с женихом.

— Про это, — очень серьёзно и почти торжественно возразил мой жених, — в этих ваших обычаях ничего не сказано. Значит, можно!

Увы, но Эриха опять не оказалось на месте, и письма от него тоже не оказалось — Шеррайг крайне добросовестно порылся в шкафу. Вид после этого у элронца стал настолько озабоченный, что я даже предложила отправиться поискать принца, но, оказалось, что это невозможно — как минимум неделю перед коронацией принц проводил в Храме, в полном одиночестве, молясь, и набираясь мудрости. И тревожить его было никак нельзя. Эрих-Карл-Филипп в Храм зашёл уже почти десять дней назад, но история знала примеры и более длительного пребывания. Поговаривали даже, что это признак, что его правление будет особенно удачным.