А Говард - Принц Зазеркалья

Я жду, а он приподнимает скатерть на столе, потом проводит пальцами по темно-красным плиткам на стенах. Дойдя почти до самого конца комнаты, Морфей что-то ловит рукой и жестом подзывает меня. На ладони у него суетятся пять существ размером с горошину. Они похожи на крошечные человеческие уши с ножками и крылышками, которые слишком малы, чтобы поднять их в воздух.

Завернув пленников в салфетку, Морфей давит их и подсовывает комок под дверь.

– Ушные клещи. Они бы запомнили всё, что мы сказали, и доложили бы Королеве.

Он отводит меня в центр комнаты.

– Теперь мы можем говорить свободно.

Я напоминаю себе, что не нужно давать волю эмоциям… пусть Морфей объяснится.

– Значит, это свадебное платье?

И тут наконец с запозданием появляется самодовольная ухмылка, которой я ожидала раньше.

– Изначально я рассчитывал подарить тебе что-нибудь другое, но, так и быть, и это сойдет. Разве ты не рада, что додумалась его надеть?

Я принимаюсь распускать узел волос на затылке, чтобы чем-то занять руки, иначе я ему врежу.

– Ты ясно сказал, что я должна его надеть, – напоминаю я, возвращая рыжую прядку на место.

Морфей следит за каждым моим движением, когда я начинаю закалывать волосы, прядь за прядью.

– Я думала, это платье – оружие, – заканчиваю я, втыкая последнюю шпильку.

– Да – учитывая то, как оно тебе идет, – хриплым голосом отвечает Морфей.

Пролитое молоко начинает с надоедливым стуком капать на пол. Морфей оттесняет меня к кушетке, подальше от учиненного беспорядка.

Я сажусь на центральную подушку, разложив крылья позади.

– Объясни, что здесь происходит. И лучше, если я не узнаю ничего плохого.

Он вытряхивает салфетку.

– По-прежнему не веришь мне, да?

– О, я верю, что ты не захочешь испытать мой гнев.

Морфей фыркает:

– Я готов ко всему. Ты забросаешь меня падающими сердцами в знак нашей безответной любви? Или прикуешь к стене кружевом, сотканным из лунного света, и сделаешь со мной что вздумается?

Драгоценные камни у него на лице переливаются всеми цветами – флиртом, насмешкой, злобой.

– Ты можешь говорить серьезно?! Я хочу услышать много объяснений.

Драгоценности отливают изумрудно-зеленым.

– И я. Давай начнем с того, почему ты полуголая валялась с Джебедией на пляже, пока я подвергал себя опасности, чтобы добыть для твоего отца противоядие.

Я подавляю желание разинуть рот. Морфей не имеет права меня обвинять. Есть один вариант, как он мог это узнать… но что же тогда он сам делал в ту ночь?

– Ты заодно с Манти… – такое ощущение, что голосовые связки у меня сделаны из наждачной бумаги.

Морфей вытирает молоко салфеткой, чтобы оно перестало капать.

– Мы до этого дойдем. Но я расскажу тебе, что было, пока ты играла в ладушки с нашим мнимым эльфом. Вчера ночью солдаты Королевы захватили в плен двух родственников твоего отца. Когда я провожал Никки к замку, то видел, как их провели через ворота. Я не знаю, кто они, но оба – рыцари, и у одного из них такие же глаза, как у твоего папы.

Я нервно переплетаю руки.

– Это дядя Бернард.

– С ним всё в порядке.

– С ума сойти, мы втянули его…

Морфей садится на подлокотник кушетки. Крылья каскадом спадают у него за спиной. Мерцающий свет люстры отражается от черных кружевных манжет, когда он начинает обирать с них ворсинки.

– Вообще-то можешь поблагодарить за это Джебедию. До того как он сбил с толку вихри, у рыцарей никогда не было надобности путешествовать по зазеркальному миру пешком. Вмешательство твоего бывшего поставило под угрозу хрупкую внутреннюю механику Гдетотам.

– Но он сделал это, чтобы защитить тебя, – настаиваю я. – Ты сам сказал, что Джеб изменил здешний ландшафт, чтобы местная фауна не обращала на вас внимания.

Морфей впивается пальцами себе в бедро.

– Почему ты так увлечена своим смертным? Он сделал тебе больно.

Я гневно смотрю на него.

– Да уж, ты, конечно, никогда так не поступал.

Разглядывая свои побелевшие костяшки, Морфей стискивает зубы.

– Я никогда не отрекался от тебя.

Я слышу неподдельную боль в его голосе и смягчаюсь.

– Знаю.

Я беру Морфея за руку, и он вздрагивает в ответ.

– Но Джеб тоже от меня не отрекался. Он отказался от себя. Не без твоего участия.

Морфей закатывает глаза.

– Мы отклоняемся от темы. Ты не понимаешь, насколько серьезна ситуация. Несколько веков Черная Королева искала способ прорваться к воротам Страны Чудес, захватить один из вихрей и пересечь бездну. Ты представляешь хаос, который она может устроить, заполучив медальон рыцаря?

Как ни странно, его слова приносят мне облегчение.

– Я была права… я знала, что Страна Чудес в опасности.

Я верила в Морфея, и он не подвел меня. Словно камень сваливается с моей души. Я не просто так подвергла опасности Джеба и папу.

– И не только Страна Чудес, – говорит Морфей, вмешавшись в мои мысли. – Черная Королева согласилась принять душу Червонной, поскольку та убедила ее, что ты придешь сюда за мной – и Джебедией, если бы она не считала его мертвым. Вот почему Червонная захватила нас в плен и притащила в Гдетотам. Как залог. Две королевы решили воспользоваться тобой, чтобы вернуться в Страну Чудес. Там Черная Королева получит доступ к порталам в мир людей и сможет пополнить свою коллекцию человеческими часами жизни.

– Часы жизни? – Я катаю эти слова на языке, словно пробую на вкус.

Когда Королева впервые увидела меня, то сказала, что ей нужны мои часы жизни.

Морфей обводит жестом комнату.

– Так она называет краденые сердца.

Вздрогнув, я вжимаю кулак себе в грудь, чтобы умерить боль. Если верить Черной Королеве, она знает, что это необычная боль. Очевидно, ей известно, что мое сердце повреждено. Может быть, она скажет мне, что именно сделала с ним Червонная Королева.

– Алисса, почему ты так побледнела? – Морфей съезжает по ручке кушетки и садится рядом со мной.

Он прикладывает ладонь к моей щеке, чтобы смерить температуру.

– Да ты просто ледяная.

Его рука обжигает меня, и я ее отталкиваю.

– Просто я волнуюсь.

И далеко не всё могу рассказать. Почему мое тело такое холодное, если в груди как будто горит бензин? Я хватаюсь за края подушек, полная решимости не раскисать.

– Нам надо вернуть медальоны… и вызволить моего дядю и второго рыцаря.

Морфей, поджав губы, ловит меня за руку и оттягивает перчатку с запястья, чтобы пощупать пульс. Он хмурится, но, кажется, ничего страшного не обнаруживает. Поправив перчатку, он кладет руку мне на колени.

– Это уже улажено. Благодаря моей смекалке, а вовсе не тебе и твоей неверности.

– Может, хватит? Никакой неверности нет. Мы с тобой пока не связаны.

– Пока, – лицо Морфея озаряется. – Значит, ты все-таки представляешь будущее со мной.