А Говард - Принц Зазеркалья

Чешик вновь улыбается, сверкая крошечными зубками. Я подставляю ладонь, и он переворачивается на спину, чтобы я могла почесать ему брюшко. С довольным урчанием малыш взлетает и возвращается к Морфею, который отправляет Чешика на поиски шляпы.

Я поворачиваюсь к Джебу, всё еще дрожа.

– Лицо ТК… Я думала, ты не мог дорисовать его.

Джеб потирает лабрет большим пальцем.

– Потому что не мог заглянуть себе в душу. Сколько я помню, я сравнивал себя со своим стариком и всё измерял успехами, которых достиг в живописи. Ты мне с самого начала говорила, что я сам захотел быть лучше, чем он. Это был выбор. И до меня наконец дошло, что ты не ошиблась. Каждый раз, когда на кону стояла твоя жизнь, моей первой мыслью было помочь тебе. Даже сегодня, если бы я не смог нарисовать нам путь к спасению, я бы придумал что-нибудь еще. Это единственное, что я вынес хорошего из своего детства. Я повидал худшее – и научился выбирать лучшее. Зазеркалье позволило мне столкнуться лицом к лицу со своими страхами. Но ты… ты всегда верила, что я с ними справлюсь. И вот я справился. Спасибо, Эл.

Его зеленые глаза горят самообладанием, какого я никогда раньше не видела. Джеб целиком и полностью принял себя.

Дождь прекращается, и реальность вступает в свои права.

Джеб цел и невредим – во всех смыслах. Морфей не предал нас. Ужас, который я совсем недавно наблюдала, был великолепной хитрой ложью.

Джеб накручивает на палец одну из моих светлых прядей.

– Что с тобой?

Я хочу накричать на него за то, что он позволил мне поверить в этот кошмар. Но, с другой стороны, я слишком счастлива, что Джеб жив, стоит здесь и говорит со мной… касается меня…

Броситься ему в объятия и крепко прижаться нельзя: мое платье – машина смерти. И я ограничиваюсь тем, что прижимаю ладонь к его груди. Слышно, как под одеждой стучит сердце. Никогда не буду принимать этот звук как данность. Джеб едва не лишился «часов жизни».

– Никогда больше не пугай меня так, – прошу я.

Он поднимает бровь.

– Эй, это моя реплика.

Не выпуская прядь волос, Джеб заставляет меня придвинуться ближе. Он проводит губами и лабретом по моему лбу, потом по виску, спускается ниже, легонько целует…

Морфей фыркает.

– Да, да, зашибись как прекрасно. А я получил по башке, и меня чуть не удавили.

Джеб, закатив глаза, разжимает руки.

Морфей тщетно пытается смахнуть приставший к одежде пепел.

– Вся симпатия достается тебе, хотя ничего особенного ты не сделал. «Выведи Чешика из замка и покажи ему, где прячутся ее отец и дядя». О-о, как страшно.

Подавляя улыбку, я рассматриваю красные ссадины у него на шее, похожие на ожоги, а потом беру Морфея за руку и крепко ее сжимаю.

– Прости. Я не знала.

Он пальцем стирает с моих костяшек капли дождя.

– Ты и не могла знать. Как только Червонная Королева вселилась в тебя, она узнала то, что знала ты. Надо было придумать, как получить медальон и сделать так, чтобы ты вспомнила про свою силу. А еще – настолько разозлить тебя, чтобы ты укротила ее дух. И чтобы она об этом не узнала. Чтобы ты не узнала. Был один-единственный способ.

Единственный способ…

Эти слова воскрешают в моей памяти папины слова, которые он сказал, когда мы только оказались здесь: «Ты никогда и никого не убивала, Элли. Постарайся, чтобы так было и впредь. Иначе тебе не будет покоя…»

Я смотрю на смерть вокруг. Мне становится нехорошо.

– Это был единственный способ…

– Да, – говорит Джеб, стоя рядом со мной.

– Точно, – подтверждает Морфей.

Его взгляд перебегает на кучи пепла. Он понимает, что я говорю не только об их плане. Я рада, что Джеб отсутствовал и не видел мое буйство. Довольно и того, что он наблюдал меня во власти Червонной Королевы.

Из груды пепла выскакивает Чешик, неся покрытую пылью шляпу Морфея. Точно так же накануне он нес украденный халат. Шляпа зигзагами скачет в воздухе – Чешик играет и отказывается отдать свою добычу. Из цилиндра выглядывает его голова, а проказливая улыбка становится еще шире, когда Морфей хмурится.

Я поджимаю губы. Еще один вопрос не дает мне покоя.

– Значит, ты напал на Манти. Это было частью плана?

– Ну да, – отвечает Джеб. – Вроде того.

Он искоса смотрит на Морфея.

– Пожалуй, ты немного перестарался.

Морфей щелкает языком.

– Я прекрасно выполнил свою задачу, – говорит он и наконец отбирает у Чешика шляпу.

– Да уж, – насмешливо произносит Джеб. – Держу пари, мои мучения не заставили бы тебя биться в истерике. Паникер.

Морфей ухмыляется:

– Ты прав. С другой стороны, ты отлично сыграл безмозглый заводной манекен.

У Джеба подрагивают губы, словно он сам пытается сдержать улыбку.

– Знаешь, у меня еще хватит краски, чтобы нарисовать мухобойку.

– Не надо насилия, – предупреждает Морфей, стряхивает пыль с цилиндра и водружает его на голову. – Я просто хвалю тебя за то, что достойно похвалы.

Их глаза весело искрятся, совсем как в те минуты, когда они поддразнивают меня. Оба наслаждаются этой шуточной перепалкой. Есть даже нечто вроде уважения там, где раньше была в лучшем случае терпимость.

Обе половины моего сердца переполняет радость. Я горжусь, что они действовали сообща и забыли о прежних обидах ради большего блага. Это прекрасное ощущение, но от него опять что-то лопается внутри – в груди.

Я хватаю воздух ртом.

– Эл, ты совсем бледная, – говорит Джеб и тревожно смотрит на Морфея. – Похоже, она потеряла слишком много крови.

– Может быть… – Морфей берет меня за левую руку, чтобы измерить пульс.

Судя по подозрительной складке на лбу, он думает о заклятие, наложенном в игровой комнате Черной Королевы.

Я отстраняюсь.

– Всё хорошо. Правда.

Джеб поворачивает мою другую руку, чтобы оценить ущерб. Я морщусь, когда натягивается поврежденная кожа.

– У нас с Эл не общая магия, – объясняет Джеб. – Я не могу ее исцелить.

– Я смогу, как только сам восстановлюсь. А пока просто заткнем течь.

Морфей достает испачканный краской носовой платок, совсем как тогда, в комнате Черной Королевы. До сих пор не верится, что я его чуть не задушила. И вдобавок после признания в любви… которое он так давно мечтал услышать.

Одним взглядом Морфей избавляет меня от мук совести. Его голос в моей голове молчит, но я и так знаю, о чем он думает. Он вполне понимает мою темную сторону, с ее злобными подначками; более того, именно они бросают ему вызов и помогают чувствовать себя живым.

Я беззвучно благодарю его. Морфей подмигивает и осторожно прижимает платок к моей коже.

Сильный порыв ветра проносится по разоренному двору, превращая кучи мокрого пепла в облако. Вдалеке показывается вихрь – прямо над скалой, где мы приземлились сегодня утром.