А Говард - Новая Королева

Это будет идеальное начало нашей новой совместной жизни. Я представляю сильные руки Джеба, обнимающие мое обнаженное тело… вот я провожу пальцем по его груди, исцеляя старые раны одним прикосновением…

– Эл, что за дурацкая улыбка?

Ухмыляясь против воли, я смотрю на Дженару.

Та фыркает:

– От тебя сегодня никакого толку! Дай сюда.

Она отбирает у меня альбом.

– Подружкам невесты обычно не приходится прибегать к некромантии, чтобы нарядить невесту. Ты мне за это заплатишь сверхурочные, ясно?

Я отрываю ноги от пола, чтобы Джен могла надеть на меня нижнюю юбку.

– Конечно. В десять тысяч раз больше, чем по договору.

– Хм… десять тысяч умножить на ноль… я так и знала, что надо было посоветоваться с адвокатом.

Она подает мне юбку, и я сую в нее ноги. Джен хватает меня за руки, чтобы поднять с кушетки. Пока я поудобнее устраиваю эластичный пояс на талии, чуть ниже корсажа (пышный край юбки доходит до колен), покалывание под лопатками превращается в жжение. Прежде чем я успеваю сообразить, в чем дело, мои свернутые крылья вырываются на волю – белые, сверкающие, радужные, с драгоценными камнями. Они окутывают меня, как бабочку, только что вышедшую из кокона.

Я взвизгиваю.

Дженара ахает, и глаза у нее делаются круглыми, как монетки.

– Эл, что за фигня? Только не сейчас!

– Я… я не нарочно!

Мой крик эхом отдается от стен.

– Ш-ш! – Подруга зажимает мне рот ладонью и оглядывается на тонкую, как бумага, стену.

Не слышно ничего, кроме мерного гула голосов ничего не подозревающих гостей. Тогда Дженара убирает руку.

– Так… но меньше чем через час тебе выходить на люди. Сделай с ними что-нибудь.

Я пытаюсь втянуть крылья, но они не подчиняются.

– Не могу.

Еще одна попытка.

– Не могу!

Сердце у меня начинает колотиться. Лицо у Дженары делается совсем диким.

– О-о… ты вся сверкаешь. А глаза… ты точно сделала это не нарочно?

Я качаю головой. Мириады крошечных огоньков пляшут на лице Джен и на ярко-желтых стенах комнаты. Я касаюсь пальцами щек, хотя и так уже догадываюсь, что случилось: под нижними веками появились черные узоры, похожие на тигриные полоски – почти как у Морфея, только без драгоценных камней.

– Мои узоры… они очень заметны?

Дженара не сводит с меня взгляда.

– Не только узоры, Эл. Твои глаза… они стали фиолетовыми.

– Какими?!

Джен кивает.

– И это не легкий оттенок… знаешь, ты теперь чертовски странно выглядишь.

У меня что-то обрывается в животе.

– Быть того не может…

Мои волосы начинают шевелиться. Это дразнящий танец магии, вырвавшейся на волю.

– Блинский пень, – шепчет Дженара, когда несколько прядей тянутся к ней. – Ты заболела? Или что?

– Не знаю…

Дрожащими пальцами я собираю непослушные волосы и стягиваю их в узел на затылке.

– И что мы будем делать?

Мое горло сковано страхом, и голос звучит хрипло, как будто рот обложен наждачной бумагой.

Дженара задумывается.

– Ну, волосы можно собрать в пучок. Насчет лица… скажем, что решили сделать оригинальный макияж. Во время церемонии твои глаза будут скрыты под вуалью. А потом соврешь гостям, что поэкспериментировала с линзами. Но крылья… я сомневаюсь, что мы их сможем спрятать.

В комнате нет зеркала, по понятным причинам, и я не могу лично оценить масштаб бедствий. Я не хотела, чтобы чья-нибудь дурная шутка испортила сегодняшний праздник, поэтому выбрала самую маленькую комнату в доме, в которой не было зеркал. Я не сомневалась, что Джен и так сможет накрасить и нарядить меня.

Еще одна проблема заключается в том, что на двери нет замка; стало быть, я беззащитна.

Почему я этого не предвидела?

Румянец на щеках моей подруги становится тревожно ярким.

– Я сейчас приведу твою маму. – Джен делает шаг к двери и останавливается. – Просто сиди здесь и никого не впускай. Постарайся успокоиться. Мы всё уладим, слышишь? Вашу свадьбу ничто не испортит.

Я киваю, но только чтобы не расстраивать Дженару. Это просто обязано испортить праздник! Я не могу выйти к ничего не подозревающим гостям, выставив напоказ все свои секреты! У нас не бал в «Подземелье». Крылья на пляже далеко не так уместны, как на готичном маскараде.

Когда Дженара уходит, я приставляю к двери стул и перебрасываю крыло через плечо. Драгоценные камни переливаются радугой красок, совсем как узоры на лице у Морфея, когда он встревожен или озадачен. Недавно я обнаружила, что мое настроение тоже отражается в камнях. Морфей об этом умалчивал. Не зря ему нравилось видеть мои крылья… он читал меня.

Но обычно именно я решаю, когда их выпустить. Я без проблем управляла своей внешностью, с тех пор как вернулась в мир людей, и ни разу не утратила контроль над собой. Это какой-то фокус. И все началось с маленького синего кекса, со вкусом меда и аниса.

Анис… запах, пугающе похожий на лакрицу. Лакричный табак. Я стискиваю зубы.

Морфей.

Вчера ночью, прежде чем проснуться, я обняла его. Это бывало редко. Мы придерживались строгих правил насчет физического контакта, в знак уважения к моему выбору. Но вчера Морфей ворчал и злился на моих подданных – это тоже случалось нечасто, – и я поняла, что он просто подавляет чувства, которые испытывает по поводу моей грядущей свадьбы. Я хотела утешить его, уверить, что непременно воздам ему за терпение.

Он несколько секунд удерживал меня в объятиях, а затем отстранил на длину руки. В глазах Морфея не было ни грусти, ни тревоги. Он смотрел на меня абсолютно спокойно.

Это всегда дурной знак.

– Завтра я сделаю тебе и твоему жениху свадебный подарок, цветик, – сказал он и вытянул руку.

На ладони Морфея возник синий светящийся шар. Он взлетел и завис между нами.

– Поскольку Джебедия ради Страны Чудес отказался от возможности мечтать, я разрешу тебе поделиться с ним. Одну ночь ты проведешь не в Стране Чудес. Джебедия пойдет туда вместо тебя, и твой мир будет принадлежать исключительно ему. Но только если он докажет, что достоин взять в жены волшебную королеву.

Прежде чем я успела схватить светящийся синий шарик, Морфей выпихнул меня из сна в реальность.

И теперь я сжимаю бессильно кулаки под слоями сетки, покрывающей мои бедра. Проснувшись, я хотела передать Джебу загадочные слова Морфея, но не нашла мобильник: Дженара, как и положено подружке невесты, приложила все усилия, чтобы мы с Джебом и не виделись, и не говорили до самой церемонии.

Времени нет. Надо предупредить Джеба, что Морфей устроил для меня очередное испытание. Или, точнее, для него.

Стараясь не сшибить крыльями мебель, расставленную под странными углами в чересчур тесной комнатке, я подхожу к столу, чтобы еще разок взглянуть на мамину поздравительную открытку. Я внимательно ее изучаю. На картинке очень милая сова (очаровательно тонкий намек) и надпись «Ух! Кто это сегодня родился?». Чуть ниже – печатными буквами – мамино имя.