А Говард - Новая Королева

Но она всегда подписывает открытки прописными буквами. И почему я этого не заметила? А равно и того, что открытка не подписана папой. Мне следовало обратить на это внимание, потому что я не должна была расслабляться. Морфей столько лет меня тренировал.

Но он знал, что я буду отвлечена мыслями о свадьбе. На это он и рассчитывал. К сожалению, вокруг не было никаких насекомых, способных меня предупредить. Пляжный домик неделю назад продезинфицировали, потому что в нем кишели муравьи; с момента нашего приезда тут стояла оглушительная тишина. Очевидно, Морфей приложил руку и к этому. Но до сих пор он держал клятву не вставать между мной и Джебом.

Ну да. Он ухитрился сделать так, что источником проблем стала моя собственная внешность.

Впору восхититься им, но всё бледнеет по сравнению с тревогой, от которой мои внутренности скручиваются в узлы. Как я могла быть такой беспечной?

– Чертов манипулятор, – гневно шиплю я, ожидая услышать в голове отзвук самодовольного смеха.

Но Морфей молчит, и я, стиснув зубы, рву открытку пополам и злюсь, что ответа нет.

– Ладно, меня ты провел. Но учти, ты недооцениваешь его, – произношу я вслух, надеясь, что Морфей, по крайней мере, слушает.

Я говорю уверенно и властно, хотя от волнения у меня на глазах выступают слезы.

– Джеб придумает, как всё уладить…

– Ты права, Эл, – раздается низкий и решительный голос Джеба, который пронизывает меня, словно электрический ток, воспламеняя все нервные окончания.

Я поворачиваюсь и вижу белую розу, которая торчит в приоткрытой двери.

– Можно войти?

Чуть не споткнувшись о крылья, я подбегаю и отталкиваю стул с такой силой, что он отлетает на середину комнаты, а потом отступаю, чтобы дать Джебу место.

Он заходит – наполовину при параде и весь мокрый – прислоняется к двери и смотрит на меня. Песок и капли воды блестят на его предплечьях. Рукава фиолетовой рубашки закатаны до локтей, синие брюки тоже – до середины икры. Пиджак, видимо, Джеб повесил сушиться где-то снаружи.

– Джен попыталась объяснить мне, какого цвета стали твои глаза, – говорит он, прежде чем я успеваю спросить, что случилось. – Но этот цвет невозможно сравнить ни с чем в мире. Эл, ты прекрасна.

Я хотела сказать то же самое ему.

– А ты весь мокрый, – неуклюже говорю я.

Ничего не существует, кроме мягкого света, который отражается от его оливковой кожи, кроме блестящего серебряного лабрета и непослушных кудрей, с которых капает вода на лоб и на переносицу.

Джеб не отвечает – он внимательно разглядывает меня своими глубокими глазами цвета мха. Будь здесь Дженара, она бы настояла, чтобы я надела что-нибудь поверх корсажа и нижней юбки.

Нет, она бы настояла, чтобы я выгнала жениха. Но мы не виделись со вчерашнего вечера, когда был праздничный ужин. Слишком долго. Даже стул, стоящий между нами, кажется целой горой. Нужно его убрать, но Джеб словно зачаровал меня. Его взгляд скользит по всем контурам моего тела – и это мысленное прикосновение так же нежно и обстоятельно, как настоящая ласка.

– Может быть, не стоило планировать свадьбу на пляже, – лукаво говорю я, пытаясь подавить разыгравшееся воображение.

Сексуальная улыбка Джеба обнажает неровный резец, который, надеюсь, унаследуют наши дети.

– Учитывая прошлые приключения в больших водоемах?

Я смеюсь.

Он тоже, а потом серьезнеет.

– Мы заново обрели друг друга на берегу моря в Гдетотам. Ты дала мне клятву. Очень логично, что я тоже принесу обет на берегу моря. Неважно, чтó произойдет до или во время свадьбы. Неважно, через какие обручи Морфей заставит нас прыгать сегодня. Оно того стоит. И мы ему это докажем.

Я никогда не видела Джеба таким уверенным… и полным энергии.

– Подожди. Ты… Тебе это нравится. – Я осторожно улыбаюсь.

Он жмет плечами и нюхает белую розу, которую держит в руке.

– Я люблю трудности.

– Морфей взбесится, если ему не удастся потянуть тебя за ниточки.

– Ха! Мы оба знаем: он порадуется, если я приму вызов.

Я качаю головой и улыбаюсь. Странно утешительная мысль – как хорошо они теперь знают и понимают друг друга.

– Значит, это он спихнул тебя в воду?

Джеб заставляет себя перевести взгляд с моего полуобнаженного тела на лицо.

– Ну, теоретически нет. Он держит слово и не лезет в наш мир. Корб укладывал кольца на подушечку, когда какая-то тварь цапнула его за ногу, и он всё уронил. Из песка вылез каменный омар, схватил кольца и побежал в воду.

– Настоящий каменный омар? Как в Гдетотам?

Джеб сует розу в карман и начинает расстегивать оставшиеся пуговицы на рубашке.

– Ну да. Я нарисовал несколько штук для Страны Чудес, когда создавал ее заново. Морфей об этом отдельно попросил. Вот доказательство, что это он послал омара сюда.

Трудно следить за разговором, потому что я в состоянии наблюдать лишь за тем, как мокрая одежда с каждым движением облепляет загорелое тело Джеба.

– И… ты нырнул, чтобы вернуть кольца?

– Я попытался, но наш ворюга плавал лучше.

Он отлепляет насквозь мокрую рубашку от плеч и рук, обнажив грудь, слегка поросшую темными волосами и покрытую капельками воды.

– Я попросил твою маму связаться через зеркало с Королевой Слоновой Кости. У Королевы в замке есть волшебная флейта. Я видел ее, когда мы гостили там. Оказалось, что она действует на моллюсков и в нашем мире. Ракушки выкинули омара на берег. Кольца теперь надежно закреплены. Корб будет носить их с собой до самой церемонии.

Я вспоминаю ракушки, с которыми мы встретились в Стране Чудес во время первого путешествия… я вызвала их с помощью флейты и командовала ими. Превратившись в серую волну, они бросились к нам на выручку, когда нас преследовала армия карточных стражей. Наших врагов унесло цунами из гремящих раковин.

Теперь я благодарна им еще больше, чем тогда.

Надеюсь, никто ничего не заметил.

– Не волнуйся насчет гостей, – говорит Джеб, словно прочитав мои мысли. – Твой папа всех занял. Он повел их смотреть на парусники.

Мне становится капельку легче. Но это временно. Вскоре все увидят меня.

– Как насчет крылатого слона в комнате? – спрашиваю я, хлопая крыльями.

Джеб кладет мокрую рубашку на деревянный подлокотник кресла. Он медленно сглатывает, и я вижу, как у него движется кадык.

– Ты имеешь в виду самую ослепительную и необыкновенную женщину на свете?

Женщина… Я в первый раз слышу от Джеба это слово. Он смотрит так внимательно, что у меня ноги подкашиваются. Я отодвигаюсь к кровати, чтобы на нее опереться.

Его взгляд останавливается на моих синих губах.

Я тру их.

– Это было глупо. Я съела кекс, который взялся из ниоткуда. Казалось бы, я должна знать, что не стоит есть странные вещи!