А Говард - Новая Королева

– Ты плачешь, – нежно укоряю его я.

– Неправда, – возражает он.

– Правда.

– Что ж, я не королева. Я могу плакать, сколько захочется.

Те же самые слова он сказал мне той последней ночью, которую мы провели вместе, прежде чем я отправилась жить в мир людей. Это прекрасное и редкое зрелище – видеть, как Морфей не в силах сдержать чувства.

Обычно он или полностью владеет собой, или вынуждает меня первой выложить карты на стол.

Хоть я и тронута, но на сей раз козыри у меня. И я не позволю человеческой доброте смягчить удар. Я – одна из двух самых могучих обитателей Червонного Королевства. Нельзя упустить такой шанс. Кто знает, когда мой соперник сдастся без боя в следующий раз?

– Польсти мне, – требую я с жестокой улыбкой. – Как официальный победитель я назначаю тебе штраф. Я желаю слышать слова, полные убеждения и похвалы.

Морфей гневно смотрит на фей, которые протискиваются сквозь струи водяного полога. Они подлетают к моим губам и предлагают выпить охлажденной вишневой патоки, чтобы восстановить положительную энергию. Затем они взбивают подушку и принимаются поправлять одеяло.

Морфей ждет, когда они переместятся к ступням, прежде чем начать.

– Твоя красота пугает меня, – говорит он, вытирая мокрые от слез щеки оборками рукава.

Я улыбаюсь еще шире, потому что именно это и хочу услышать. И Морфей это знает.

Феи зависают в воздухе и восторгаются столь беспрецедентным выражением любви со стороны своего господина. Их блестящие стрекозьи глаза полны обожания.

– Оставьте нас, крошки, – ворчливо требует Морфей, и они выбираются из-под полога.

Морфей окружает крыльями мою голову и плечи, отгородив меня от всего мира и позволив побыть в уединении, в тени. Свет от моей блестящей кожи отражается на его лице. Изящные пальцы Морфея касаются моей шеи и ключиц – мягко и нежно. Он рассматривает те места, к которым прикоснулся, по-прежнему завороженный изгибами моего тела, к которым притрагивался уже тысячу раз. Его рука замирает у меня на груди – большой палец прижат к грудной кости – он слушает биение сердца.

Я задерживаю дыхание.

– Твое неистовство поразительно, – шепотом продолжает он, и его сладкое дыхание греет мое лицо. – Я бесконечно желаю тебя. Не только опасного падения в звезды, не только состязания в хитрости на шахматном песке, не только прогулки в диком лесу…

– То есть ты это признаешь, – злорадствую я, схватив его за карман рубашки.

Наши губы – на волосок друг от друга, и я подавляю желание повысить ставки в этой игре бешеных страстей.

– Ты ожидаешь, что я буду скрывать столь вопиющее неуважение к обычаям вашего народа, волшебник-одиночка? Червонная Королева не ограничивает себя в знаках внимания… даже по отношению к своему любимому махаону…

Я выпускаю его рубашку, когда по моему телу прокатывается очередная волна схваток. Схватившись за живот, я вскрикиваю.

– Если только в этом нет какой-то пользы для нее, – с трудом договариваю я, – или для ее королевства. Дай мне то, что я прошу, или я повсеместно объявлю, что король Морфей любит свою жену больше, чем Страну Чудес!

– Ты не посмеешь, – хрипло отвечает он, охотно подыгрывая.

Морфей опускает крылья, и на нас снова падает свет свечей.

– Все узнают, – со смехом произношу я сквозь слезы, когда схватки слабеют, хотя и ненадолго. Они приближаются и через несколько минут начнутся снова. – Все твои враги, все союзники… каждый обитатель этого мира поймет, что ты по-прежнему мой слуга.

– Тогда ты дашь им оружие против нас. То, что ты говоришь, – безумие.

– Твой родной язык, – не колеблясь, парирую я.

В глазах Морфея я читаю сильнейшее желание. Его губы изгибаются в игривой улыбке, которую еще подчеркивает желтый блеск драгоценных камней. Даже в такую минуту Морфей наслаждается моими провокациями.

Это в его натуре – и в моей. В обычное время подобные разговоры привели бы к ослепительному поединку магии и слов и закончились бы страстными объятиями.

Но сегодняшнюю ночь уж точно не назовешь обычной. И, если подумать, именно страсть и поставила нас в это затруднительное положение.

– Проси что хочешь, моя королева, – говорит Морфей смиренно, так непохоже на самого себя.

Он заключает мое лицо в ладони и большими пальцами стирает слезы со щек.

– Играй со мной, бери в плен, заковывай в цепи. Я отдам тебе всё, лишь бы ты хранила мою тайну.

Что-то трепещется в моем теле, чуть ниже грудной клетки. Поначалу это движение чуть ощутимо, но затем оно распространятся, словно расширяясь. Локоть, кулачок, кончик крыла? Нет. Вряд ли он попытается взлететь; разве он не должен лежать, свернувшись клубочком, и готовиться к появлению на свет? Будто в ответ на мои мысли, внутри меня трепещут крылья. Это безошибочное ощущение.

За шевелением следует электрический разряд, и очередные схватки буквально раздирают мой живот – горячие, переворачивающие всё внутри, как будто кто-то пытается силой вызволить пленника. Я кричу, напрягая ноги и выгнув спину:

– Достань его!!

Искреннее сожаление сияет в черных глазах Морфея, и он печально сутулится.

– Увы, это единственная просьба, которую я не могу исполнить.

Рыча, я пытаюсь его покарать, но моя магия непослушна и непредсказуема, как в те времена, когда я только училась ею владеть. Я хочу сбросить одеяло, но, вместо того чтобы упасть, оно взлетает и пикирует на нас, как разгневанное привидение. Морфей, ругаясь, лихорадочно прикрывает мою наготу. Я пытаюсь оттолкнуть водяной полог, но прикладываю слишком много сил. Превратившись в волну, он захлестывает моего короля и наших слуг, мочит их до нитки и гасит свечи.

Свет исходит только от феечек и блестящих цветов.

Вода прокатывается по комнате и сотрясает полки на стенах. Бабочки и гусеницы мечутся в террариумах. Волна останавливается, только когда сбрасывает шляпы Морфея с колышков и рассеивает их по всему полу. Они дрейфуют вокруг мирно похрапывающего Кроллика и кучи плавающих игрушек.

Морфей с воплем выдергивает ногу из лужи и отцепляет от большого пальца щелкающее зубами кольцо-погрызушку. Он швыряет его в патоку, которая каким-то чудом продолжает кипеть.

Мокрые волосы моего короля висят безжизненными прядями. Поморщившись, он изучает меня в полумраке. К счастью, мое одеяло осталось сухим. Забрызгало только лицо и волосы.

– В любое другое время, – мрачно бормочет Морфей, и тревога заслоняет безумие и красоту, которые так часто смотрят на меня из глубины его глаз, обрамленных длинными ресницами, – твое желание побороться за главенство пробудило бы во мне неутолимый голод. Но сейчас тебе надо сохранять силы.

Выпустив из пальцев синие нити магии, он превращает их в лопасти вентилятора, чтобы высушить нас обоих.