Татьяна Гуркало - Маленькая волшебница

Вот кому это счастье нужно? Если такое и терпеть, то ради чего-то побольше, чем кусок скалы, едва присыпанный землей и мелкий титул. А корабли, мельницы и договора с торговцами были и у отца. Тоже еще невидаль.

— Смотри, сбегает, — задумчиво сказали кусты.

— А-а-а, дурная девка! Держи ее, нам еще надо поговорить! — велели кусты, и здоровенный мужик бросился ловить и держать, не меняя зверского выражения на лице на что-то более приятное.

Но если бы он просто обогнал Фиалку и заступил ей путь, ничего бы, наверное, не случилось. Она вообще умела держать себя в руках и как раз придумала, как вежливо объяснить этим типам, что никакая она не наследница кучи островов и большого титула, и при этом не выдать свое истинное положение. Но великан оказался глупым. Он догнал, схватил так, словно собирался сломать ей ребра. А потом еще и оценщица некрасиво взвизгнула и стала призывать кого-то на помощь.

Детину эти призывы напугали, он стиснул девушку еще крепче и как куклу потащил ее куда глаза глядели. А глядели они у него почему-то на дерево, оплетенное шиповником. И когда Фиалка увидела эту красоту, ее воображение очень ясно нарисовало, как усыпанные колючками плети раздирают лицо до крови, цепляются в волосы, а идиот, не слушая требований становиться и отцепить их, прет вперед, подальше от вопящей тетки. Фиалке ничего подобного не хотелось, поэтому она дернулась, кое-как вывернула руку в нужном положении и ударила похитителя девиц чистой силой.

Он завизжал, уронил ее и бросился в шиповник уже без ноши.

Из кустов выскочили какие-то мужчины, и Фиалка добавила еще и им. А потом, когда у одного оказался щит, выругалась так, что маменька бы наверняка на неделю заперла на чердаке и велела кормить сухарями, на мгновение задумалась и, убедившись, что он бежит к ней, ударила ветряным молотом.

Щит у мужчины оказался хорошим, даже этот удар выдержал. Правда, никуда бежать его владелец уже не мог, потому что был вместе со щитом вдавлен в землю по грудь. Не пробивший защиту молот издал громкий хлопок и разрушился, превратившись в простой порыв ветра, только очень сильный.

Ветер дернул оказавшееся на пути дерево, накренив его и сломав верхушку, поднял в воздух сорванные листья и травинки, а потом, начисто слизав ярко-алые цветы с клумбы, рассеялся и затих. И только цветы остались лежать, как пятна крови.

— Проклятье, — пробормотала Фиалка, понимая, что теперь точно придется выходить замуж за смазливого бабника с купленным титулом. Громко вздохнула, решительно приподняла подол и пошла к ругающемуся на свой щит-ловушку мужчине. — Идиот! — рявкнула она на него и пнула в плечо.

А щит какой-то пинок опасностью, от которой следует защищать, не счел.

— Придурок! — добавила девушка и пнула мужчину в челюсть, благо, ногу задирать пришлось не высоко.

И он наконец замолчал. То ли вид женского белья так успокоил, то ли удар. Фиалка даже выяснять не стала, просто развернулась и пошла смотреть, не пострадала ли Чайка. В том, что с оценщицей все в порядке, она была уверена. Раненые и умирающие не могут столь вдохновенно обещать отрезать недоумкам все, что дает им право называться мужчинами.

А Чайка нашлась сама, целая и невредимая. Она вышла из-за дерева и сказала:

— Там.

А там оказалась Лучшая из элана, спешившая на шум в компании телохранителей и подруг. Императрица как-то излишне радостно посмотрела на разрушения и удовлетворенно сказала:

— Замуж! Замуж за того, кто уже просил!

И Фиалка еле удержалась от того, чтобы спросить, подарок это ей настолько понравился или невесты надоели?

А это «замуж» у императрицы стало любимым словом. Пока Фиалка брела следом за ней, жизнерадостная императрица успела велеть выйти замуж служанке, которая целовалась на скамейке то ли с конюхом, то ли со стражником. Художнице, которая просто брела по тропинке, предаваясь безделью, вместо того чтобы подвязывать цветы. Причем, на вопрос: «А за кого?», — императрица не ответила, только улыбнулась загадочно.

Льнянка цветы честно подвязывала, но при этом выражала свое недовольство и смела сомневаться в уме тех, кто это задание придумал. Поэтому тоже получила свое «замуж», а сверху еще и обещание подобрать мужа-укротителя.

А последней пострадавшей стала еще одна южанка, невысокая и темноглазая. Ей велели выйти замуж за ученика какого-то лекаря и никому не морочить голову, потому что лучше партия ей вряд ли попадется. А нести чушь о мечтах стать наилучшей компаньонкой неизвестно для кого, может только наивная дура. О таком нормальные девушки не мечтают. Потому что эти компаньонки в лучшем случае разочаровываются и уходят в содержанки, а в худшем превращаются в старых мымр, блюдущих честь хозяйских дочек и люто ненавидящих мужчин, из-за того что хозяин, овдовев, женился на молоденькой вертихвостке, а не той, которая всю жизнь была верна и многое терпела.

— Похоже, все-таки невесты надоели, — сделала вывод Фиалка.

— Итак, — сказала императрица Кадия, подводя итог своему списку жалоб, который предоставила мужу, придворному магу и главному садовнику. — В этих кустах вечно сидят какие-то мужчины с придурью, выскакивают оттуда, пугают девушек, из-за чего случаются разрушения. Еще в этих проклятых кустах сегодня нашли труп, который, судя по всему сам там зарезался. Этот труп там валялся не один день и валялся бы дольше, если бы не собачонка, которую выгуливала чья-то нервная компаньонка. Компаньонку, впечатленную раздувшейся физиономией находки, сейчас отпаивает лекарь. С собачонкой носится ее хозяйка, требуя специального собачьего ордена за непонятно какой подвиг.

Император громко хмыкнул, за что получил хмурый взгляд от супруги и продолжение ее обличительной речи.

— Еще в этих кустах вечно занимаются всякими непотребствами служанки, а то и настоящие элана. Красота у этих кустов сомнительна. И они мне надоели. Какой недоумок вообще их посадил?

Главный садовник замялся, пошаркал ногой, а потом признался:

— Дед нашего императора велел их посадить и сотворить лабиринт в саду. А батюшка как-то в этом лабиринте заплутал в грозу и велел его выкорчевать. А потом немного остыл и сказал, что корчевать надо не все, пускай остаются разные укромные местечки. Главное, чтобы больше никто там не блуждал. А ваш муж велел корчевать еще часть, когда вы захотели розарий, а он яблони. И то что осталось, уже самая малость... А история...

— Тогда их хоть подстригите и следите, чтобы там больше трупы не находили. И... Идите к схроннику стражи, пускай раздаст вам амулеты-сети. И если кто-то опять будет поджидать в этих кустах невест, опутывайте вместе с кустами, и пускай там сидят до окончания праздников. А потом я буду решать, что с ними делать.