Алиса Акай - Слуга [СИ]

— Это разумно, — согласился Аристарх, — но есть одно обстоятельство.

Господин Аристарх опять немного побледнел. Бледнел он некрасиво, как-то по-чахоточному, болезненной белизной. Впрочем, он изначально имел болезненный вид.

— Я не могу обратиться за помощью ни в одну имперскую организацию. Милицианты и префектура исключены совершенно. На данный момент о моей проблеме известно только вам и никому больше.

— Это почему же? — Христофор удивленно поднял на клиента глаза, потом внезапно нахмурился. — Так, понимаю. Господин Аристарх, у меня возникло ощущение, что вы уже в изрядной степени злоупотребили нашим доверием и служебным долгом. Если вы надеетесь на помощь, сообщите все, что необходимо. Без обиняков.

— Именно это я и собирался сделать, господин Ласкарис.

— Тогда я вас слушаю.

— Дело в том, что серв… он краденый. Понимаю, это звучит странно… — Аристарх сцепил ладони так, что и они побелели. — Это естественно…

— Да, — сухо сказал Христофор. — Очень странно. Но вы продолжайте.

— Я был вынужден так поступить. Это сложная история.

— Я сталкивался с ситуацией, когда злоумышленников интересовал мой бумажник или же хронометр, но, клянусь стенами этого дома, еще никогда меня не вынуждали силой к таким странным поступкам, как приобретение серва! Nota bene!

— Я прекрасно понимаю, что совершил ошибку. Что ж, за эту ошибку мне еще предстоит раскаиваться. Все дело в моей супруге.

— Она похищает сервов? — наиграно удивился Христофор. Я едва удержалась от того чтоб фыркнуть. Без сомнения, теперь Христофор в его обычной язвительной манере мстил клиенту за потраченное время и неискренность. И судя по тому, как выглядел в этот момент Аристарх, манера эта была чрезвычайно болезненна. — И вы знали об этом ее увлечении до того, как заключили брак?

— Нет! Супруга ни о чем не подозревает. Виноват лишь я. Видите ли, господин Ласкарис, жизнь в городе не проста для нее. Елена принадлежит уважаемому и в прошлом весьма знатному роду. Не подумайте, что она избалована собственным происхождением, наоборот, она чрезвычайно скромна, но есть вещи, к которым трудно привыкнуть в Трапезунде. К примеру, вся наша прислуга состоит… увы, состояла из бедняжки Лукреции. Она была уже немолода и еле успевала по хозяйству, нанять же еще людей мне было затруднительно финансово. Вы знаете, во сколько сейчас обходится хорошая прислуга… И Елена решила, что нам нужен серв. Во-первых, он не требует ни еды, ни платы, во-вторых вынослив и не капризен. Ну и, к тому же, у всех наших знакомых давно есть сервы. Это своего рода символ состоятельности и обустроенного быта. Глупейший стереотип, но как он укоренился!.. Елена решила, что нам обязательно нужен серв. Месяц или два я сопротивлялся, но затем понял, что уступить ее просьбам проще, чем продолжать упорствовать. Однако, как оказалось, современный серв весьма недешев. Несмотря на то, что моя служба приносит определенный доход, на то чтоб выплатить полностью сумму за серва мне пришлось бы работать два или три месяца.

— И вы решили, что купить краденного серва менее накладно. Логично.

— И я впервые в жизни пошел на преступление против совести. У меня нет опыта в подобного рода делах, да и откуда он у меня, но вышло все очень быстро. Я лишь кинул слово по определенных каналам, и уже через несколько дней на меня вышел человек.

— Продавец краденного?

— Да. Он провернул все профессионально. Я не видел его лица, не знал имени. Он привез мне этого проклятого серва, взял деньги и исчез. Очень быстро. Супруга была чрезвычайно рада, да я и сам не беспокоился до тех пор… Я уже рассказывал, что побудило меня впервые придти к вам. С тех пор не проходит и дня чтобы я не пожалел о своем поступке. Однако сожаление здесь уже бесполезно.

— Скупка краденного не считается тяжким преступлением, — сказала я осторожно. — И тут нет отягчающих обстоятельств. Уверена, если вы сами сообщите в префектуру, можно будет избежать серьезных последствий. Конечно, серва конфискуют, но, кажется, вы по этому поводу не сильно опечалитесь?.. Наверно, штраф, полгода или год условного осуждения…

— Нет! — Аристарх покосился на меня, точно только сейчас заметил за рациометром. — Это совершенно исключено.

Его спесь разозлила меня.

— Это наипростейший выход! Вы пришли за помощью, поэтому я вам ее и оказываю. Поверьте, играть с правосудием очень напряжно и в конечном итоге не выгодно. Лучше закончить это сразу.

— Вы не понимаете. Я готов на наказание. Пусть штраф, пусть осуждение! Пусть. По сравнению с тем, что я сделал, это уже не станет для меня позорным. Дело в моей службе. Учредители кредитного общества, где я служу, крайне щепетильно относятся к такого рода вещам. Вы представляете себе ситуацию — младший финансовый инспектор осужден за скупку краденного?! Колоссальный скандал. Я потеряю работу. А ведь у меня еще выплаты по страховому полису, рента за дом… Исключено!

— Значит, вы ничего не сказали милициантам?

— Мне пришлось подтвердить их версию о ночном грабителе. Про серва они даже и не подумали.

Христофор вновь наполнил стопку черной жидкостью из бутылки, но гостью предлагать не стал — коротко выдохнув, в молчании выпил сам.

— Мои работники уже проводили проверку серва. Они не нашли никаких неисправностей. Вы считаете, что они смогут отремонтировать то, чего даже не видят?

— Не отремонтировать. Просто отключить серва. Навсегда. Дезактивировать или как там…

— Вы настолько уверены в порочности его церебруса?

— Я не чародей и не специалист по сервам. Однако полностью я уверен лишь в том, что не хочу жить под одной крышей с этим… существом. Отключите его. Потом делайте с ним что заблагорассудится. Закопайте, разберите на запчасти, взорвите. Но уберите его из моего дома.

— Это не такая уж пустячная услуга, — заметил Христофор. — Я уже упоминал, что префектура Трапезунда, да и вообще Халдейской феммы, крайне щепетильна во всем, что касается сервов. Любая дезактивация и утилизация серва разрешается только с согласия специальной комиссии после нескольких экспертиз весьма глубокого уровня.

— Столько мороки из-за куска железа?

— Представьте, сколько мороки может возникнуть у вас, если нарушить процедуру. Власти чертовски не любят, когда сервы оказываются на черном рынке, где криминальные чародеи штампуют из них торговцев опиумом, убийц и охранников. Это оправданно.

— Я… я понимаю, — Аристарх сухо неприятно кашлянул. — И готов оплатить.

— Расценки будут весьма высоки, — медленно сказал Христофор, — это нелегальная работа и она оплачивается по особому тарифу.

— Двадцать имперских солидов.

Христофор пожевал губами.

— Вы полагаете это достаточная цена чтобы мои люди рисковали собственной свободой?