Эмили Мартин - Огонь из пепла

На реке нас поприветствовали алькоранские корабли, уже движущиеся вниз по течению. Я выдохнула с облегчением. Пока что Атрия Каокотцли нас не обманула. Ее корабли выгрузили груз и отступали без скрытого оружия или внезапного нападения. Но я впилась руками в борт, пока мы вплывали в реку. Если эта встреча закончится жестокостью, Алькоро станут лишь врагами навеки, если я переживу эти переговоры.

Мэй смотрела, как мимо проносятся горы, не сжимаясь, пока лодку не качало. Когда лодку тряхнуло, она пошатнулась и схватилась за живот.

— Земля и небо, — бормотала она, закрыв глаза. — Лучше я пойду под палубу и буду пить следующие пять дней.

— Внизу хуже.

— Ты не слушаешь: я собираюсь пить.

Я улыбнулась, качая головой.

Путь был без событий, как мы и надеялись. Двигались мы неплохо, ветра были в нужную сторону, течение быстро несло нас на юг. Погода была ясной, прошла лишь короткая осенняя буря, и от нее Мэй стошнило в ведро.

— Знаешь, — сказала я, опуская стакан воды у ее локтя. — Менее добрый человек напомнил бы тебе случай со змеей, когда ты смеялась надо мной.

Она не могла лишний раз дышать, грубо замахнулась на меня и впилась в ведро.

Я оставила ее в относительном покое.

Несмотря на вспышки цвета на горах и чистый воздух, я редко бывала на палубе. В прошлый раз я сама плыла в этих водах, ныряла, скрываясь от патрульных кораблей Алькоро, просила братьев двигаться быстрее. Горевала по Аме и десятках других. Кипела от ненависти к Седьмому королю, сорвавшему с меня корону. Я помнила пейзажи, которые мы миновали — сосны, которые мы проплыли ночью, дрожа от холода. Камни, где мы прятались от солдат Селено, погрузившись до носов. Грубый пляж, где Кольма тошнило от воды, которой он наглотался, пока плакал, плывя прочь по моему приказу. После нескольких напоминаний я уже не могла терпеть.

И я проводила время под палубой, планируя с Мэй, обсуждая, какую торговлю нам открыть, без вреда для новых путей в горах. Мы обсуждали, как нам обходиться с Селено, где разместим солдат. Мы говорили о том, как проверить верность народа Сиприяна, как понять, сдались они Алькоро или там были мятежники.

— Будет сложно, — сказала я на четвертый день обсуждения истории Сиприяна. — Они всегда были странной страной. У них никогда не было монархии.

— Это я слышала, — Мэй лежала на боку и вытаскивала занозу из большого пальца. — У них какой-то совет, да?

— Ассамблея шести, — сказала я, разглядывая смятые записи Кольма. — Один представитель от каждой провинции в стране.

— Шестеро? Четное количество? Как они принимают общие решения?

— Понятия не имею, — сказала я, думая о своем совете. Там всегда было нечетное количество, чтобы точно принялось решение, и это часто помогало. Я не могла представить, как они справлялись с четным количеством.

— Но это же по наследству? — сказала она, разглядывая большой палец. — Эти представители — монархи каждой маленькой провинции, да?

— Нет, — сказала я. — Их избирают.

— Избирают? Кто?

— Люди, — сказала я. — Граждане Сиприяна. Все от шестнадцати и старше могут голосовать за своего кандидата в Ассамблею, но они могут их и прогнать оттуда.

— Да?

— Да, — я покачала головой. — Так было веками. Выборы каждые пять лет.

— Поразительно, — я подняла голову от тона в ее голосе. Она забыла о занозе и смотрела на меня в потрясении. — Голос обычного народа? Вот это система.

— «Вот это система?» — повторила я. — Ты королева, Мэй. Ты должна управлять страной и защищать ее. Тебе понравилось бы, если бы тебя прогнали с поста, потому что горстка людей не согласна с тобой?

— Так и было, Мона, — сказала она, хмурясь. — Спасибо за это. Это было из-за того, что монарх, Вандален, не подходил для роли короля Сильвервуда, но он был в родстве с предыдущим монархом, так что носил корону. А если бы мы могли голосовать? А если бы могли заметить его.

— Я тебе скажу, что было бы, — ответила я. — Началась бы гражданская война или беспорядки, и страна станет уязвимой перед сильными странами. Система Сиприяна работала, пока Алькоро не захотели их ресурсы, и смотри, к чему все привело. Монархи не всегда популярны, Мэй, но их стараниями страна едина.

— Можно подло отметить, что твоя страна справилась не лучше при нападении Алькоро.

Я шлепнула рукой по странице.

— Я же вернулась? Озеро Люмен почти четыре года было в руках Алькоро, пока не пришел тот, за кем народ привык идти. Я. Это не похвальба, Мэй. Я не говорю, что я — идеальная королева, но система работает. Да, есть те, кому не стоило быть правителями — Селено и Вандален среди них — но плохие монархи со временем страдают от своих плохих решений. Вандален воевал, там его и убили. Он издевался над сыном, это стоило ему верности, — я закрыла книгу. — Селено, надеюсь, начал ощущать последствия на себе. Потому он хочет переговоры. Его предыдущие действия провалились.

Она цокнула языком и вернулась к занозе.

— Интересно слышать, что люди сказали бы о том, кому подчиняются.

— Больше они так не делают, — сказала я. — Ты же не заметила мятеж, когда была в стране?

Она фыркнула, я уже задавала этот вопрос.

— Ничего. Никто не кричит против пророчества Алькоро на улицах, признаков конфликта нет. Алькоранцы контролируют порты и дела, Сиприян ничего не решает.

— А Алькоро? — спросила я. — Ты успела понять, как народ каньонов относится к Селено?

Она пожала плечами, глядя на большой палец.

— Я добралась только до Парнассии, что на другой стороне гор на границе Сиприяна. Они не скрываются. Они всюду вешают его знамя, слова Призма. «Мы — творения Света, а Он — идеален». Это на зданиях и столбах.

— А королева Джемма?

— Не знаю. О ней ничего не сделала.

Я поджала губы.

— Хотелось бы знать о ней хоть немного. Понять, почему она выбрала королевой Селено, если теперь она против его действий.

— Они вряд ли любят друг друга?

Я вытащила другую книгу по алькоранской истории.

— Да. Селено родился в слишком важной роли, чтобы жениться по любви.

— Вал смог.

— Не смог бы, если бы его отец мог возразить, — сказала я. — Ты была изгнана и для того, чтобы вы с Валиеном были порознь.

— Но мы это смогли, — процедила она. — Несмотря ни на что.

— Да, и ты должна знать, что твоя история — аномалия. У многих монархов любовь — роскошь обычных жителей.

— Я — обычная. Ха! Вытащилась, — она сплюнула занозу, которую вытащила из пальца.

— Потому ты и не подумала об этом, — я разглядывала записи Кольма. — Тебя растили без ограничений политики.

— Ах, снова старания мамы? — сказала она, вытирая руку о штаны. — Что она говорила на эту тему? Выбирать только красивых?

— Нет, — мои щеки невольно вспыхнули. — Она говорила: «между сердцем и разумом соблюдай дистанцию». Каждого кандидата нужно оценивать как потенциального монарха, у меня нет роскоши отношений. Я должна так себя вести.