Сет Дикинсон - Бару Корморан, предательница

– Корморан! – взревел губернатор. – Довольно с меня ваших выходок!

При виде вооруженных солдат сердце Бару пустилось вскачь, но она заставила себя кивнуть и улыбнуться. Что ему известно? Был ли у него Бел Латеман?

– Ваше превосходительство? Что-то срочное?

Каттлсон махнул рукой, веля охране выйти, и промаршировал к ее столу, глухо гремя но ковру подбитыми железом сапогами. Бледнокожий бесшумной тенью следовал за губернатором.

– Поединок?! – проревел Каттлсон. – С вашим собственным банкиром?! А я узнаю от князя Хейнгиля, что весь город, включая даже крепостных, уже делает ставки?! Новость долетела до самого Хараерода!

– Он оскорбил мою честь, – произнесла Бару, сидя на месте (незачем лишний раз чувствовать, насколько она меньше Каттлсона). – У меня не было выбора.

– Что за чушь?! Налоговый период на носу, а вы устраиваете мне спектакль и выставляете ваши отношения напоказ! Если вы заботитесь о чести, лучше бы подумали, как исправить репутацию таранокийских женщин! – Он грохнул по столу кулаком. – Вы – позор моего правительства, катастрофа для нашей власти!

Оборвав свою тираду па полуслове, Каттлсон сделал несколько шумных вдохов. Бледнокожий неподвижно стоял за его плечом. Бару поежилась и почувствовала, что готова вскочить и отвесить губернатору угодливый поклон, но задавила непроизвольную реакцию в зародыше. Как тяжело избавляться от вбитых в школе привычек, от рабского этикета!

– Я неустанно забочусь о том, дабы предоставить тем, кому не повезло с рождением, все возможности, – заговорил Каттлсон, пытаясь выжать из себя улыбку. А ведь обычно он улыбался легко и при малейшем поводе, и Бару даже стало его жаль. – Я искренне желал, чтобы вы преуспели на своем посту.

Я понимаю, что юность полна страстей, затмевающих порой здравый смысл. Но если у Парламента возникнут хоть малейшие претензии к налоговым сборам нынешнего года и если вы допустите крошечную ошибку, собирая свой урожай счетовода, меня отзовут! И тогда Ордвинн попадет в руки человека гораздо менее великодушного – и по сравнению с которым За те Ява покажется всепрощающей. Я не могу допустить такого! Я так долго добивался взаимопонимания с князьями. Я хочу, чтобы у сыновей и дочерей Ордвинна было будущее! Я не могу позволить вам погубить провинцию. Я говорю с вами как с равным! Прислушайтесь ко мне!..

Бару оторопела. Как быстро она приобретает спокойствие и неторопливую осмотрительность, которые вели ее через бальные залы, интриги и столкновения с врагом? Понадобился всего-навсего орущий на нее здоровый мужик.

– Мой поединок не погубит провинцию, – возразила она, скорее защищаясь, чем наступая.

– С вами я рисковать не могу. Вам недостает серьезности, степенности, подобающей вашему положению. Вы так молоды… – Каттлсон покачал головой, и волчья голова едва не клацнула челюстями. – Мне доложили, что в вашу башню проник неизвестный, и вы потребовали сменить стражу. Прошу любить и жаловать! Пока вы работаете в канцелярии, капитан Лодепон и его люди будут охранять помещение со всей возможной бдительностью. Что же до личной охраны…

Бледнокожий человечек за плечом Каттлсона, ни формой, ни внешностью совершенно не похожий на бравого вояку, истово кивнул. Тонкие мускулы его шеи скользнули под кожей испуганными змейками.

– Я решил вверить вашу личную безопасность одному из очищенных. – Каттлсон тревожно покосился на бледнолицего, что напугало Бару не на шутку. – Он будет находиться при вас неотлучно.

Нет. Неприемлемо. Бару наконец-то нащупала подходящий рычаг давления.

– У вас нет полномочий помещать меня под арест. Чтобы обеспечить урожайный налоговый период и оставить довольным Фалькрест, придется предоставить мне свободу. Если вы не согласитесь, то…

Губернатор раздраженно всплеснул руками.

– Не будьте капризной девицей!..

– Если меня лишат свободы, думаю, налоговый период окажется целиком и полностью дезорганизован, – продолжала Бару, сжимая кулаки, чтобы унять дрожь. – Вы не сможете обойтись без меня.

Каттлсон устало поднес руку ко лбу.

– Я предоставил вам все мыслимые возможности. Но вы сами меня вынуждаете. Я должен передать ваши полномочия более надежному слуге Имперской Республики. Белу Латеману, например.

Отчаянно стараясь сообразить, каким будет его следующий ход, Бару ухмыльнулась и с сомнением хмыкнула.

– Я назначена на должность в силу личных достоинств. Не вам меня смещать.

Каттлсон вдавил кулачищи в столешницу так, что стол заскрипел по углам.

– Вы еще успеете продемонстрировать ваши таланты! Но если вы не откажетесь от необдуманного, опрометчивого поединка, вы будете ранены. Ваше физическое и эмоциональное здоровье не выдержит подобных пертурбаций. И мне не останется ничего другого, кроме как заменить вас Латеманом… на этот период.

– Неужто? – не без удовольствия парировала Бару. – Ранена? Вы столь уверены в фехтовальном мастерстве Бела Латемана?

Каттлсон одернул куртку и сокрушенно покачал головой.

– Бел Латеман назвал заместителя, который выйдет на бой вместо него, как позволяет кодекс. Уж этот-то человек соответствует всем требованиям, клянусь вам, Бару! А после поединка народ поймет, что мое правительство всячески поддерживает брак Бела Латемана с Хейнгиль Ри, как почетный и достойный союз знати и технократии. А Ордвинн любит воинские забавы и состязания – если вы настаиваете на участии в подобном зрелище… Что ж, я должен быть уверен в конструктивности его последствий.

Слушая Каттлсона, Бару разложила но пунктам его план. Губернатор посодействует Латеману в стремлении занять ее должность. Также поддержит он и брак Латемана с дочерью своего лучшего союзника среди князей – и вдобавок ближайшего друга. Таким образом в его руки перейдет канцелярия счетовода, что еще сильнее привлечет к нему лояльных князьков. Умно и ловко!

Интересно только, кто подсказал все это Каттлсону.

– Кто является моим противником? – осведомилась Бару, чтобы выигрывать минуту-другую.

Каттлсон расправил плечи и гордо поднял подбородок.

– У вас – неделя. Бару, через семь дней мы с вами встретимся на площади перед Фиатным банком, в полдень. Без доспехов. До первой крови.

– Но кто…

Внезапно осознав, что к чему, Бару стиснула зубы, чтобы не выдать своего изумления.

Каттлсон с отеческой печалью человека, уверенного, что он здесь – единственная опора здравого рассудка, невесело улыбнулся.

– Да, Бару, мы с вами встретимся, – повторил губернатор.

Бледнолицый прилип к Бару, будто ремора [15] В греческой и римской мифологии – огромная рыба с присоской на голове, мешающая судам. . Похоже, избавиться от него не было никакой возможности.