Юрий Ишбулатов - Пепельная столица

— Как ты проглядел эту тварь, Ноари! — раздраженно прокричал Накрисс, борясь с тяжелой отдышкой, и грузно опустился рядам с растерзанными останками гиганта.

— Был занят поддержанием купола и заталкиванием кишок Ортисса обратно в брюхо! Твои гордыня и кровожадность причина ее смерти! — поучительным тоном возразил Ноари.

— Не тебе упрекать меня в жестокости и гордыне, Тингуалг! — огрызнулся крылатый Лим'нейвен, выплевывая имя тирана, словно грязное ругательство. Синит нахмурился и поджал обветренные губы.

— Накрисс, заткнись и подумай над своим поведением! — хрипло воскликнул Леронц, непроизвольно укачивавший остывающее тело.

— Оттащи бомбы от рудников, а потом уведи Ортисса в безопасность, — процедил Ноари, не поднимая на Накрисса потухших глаз. Небрежным жестом он позволил путам Хоакса рассыпаться бело-голубым песком. Зверь, трясясь от боли и напряжения, перекатился на бок, массивная голова гулко свалилась на землю, две пары глаз уставились на Синтру. Не поднимаясь, зверь вытянул могучую шею и ткнулся в живот хозяйки. Задеревеневшее тело неохотно подчинялось пернатому исполину, и морда Хоакса больно вдавила Леронца в поваленную стену.

— Ортисс! Грудь… треснет! — прохрипел Леронц и отстранил зверя, оставляя голубые разводы на иссеченном клюве.

— Думаешь, донесешь ее? Выглядишь неважно… — добавил наемник, сделав глубокий вдох, и начал подниматься с Синтрой на руках, — давай, я пока за ней присмотрю.

Ортисс с трудом взгромоздился на подкашивающиеся лапы, орошая песок вырванными перьями и клочками кровавого пуха, а затем неверно зашагал вслед за бледным, который хромал к входу в штольню.

— Не иди за мной, Накрисс тебя заберет, — строго окликнул его Леронц. Пернатый зверь послушно замер, зашелся жалобной трелью и протянул лапу к удаляющемуся телу хозяйки. Сутулый Синит ласково потрепал запястье Ортисса и изможденно пополз за Леронцем, используя громаду аркбаллисты подобно трости. Купол заскользил вслед за ним, и рой начал медленно наползать на скулящего хоакса и мешки бомб, лежащие у подгибающихся лап.

— Здоровяк, подтолкни бомбы к краю! — непривычно мягким, извиняющимся тоном попросил Накрисс и устало вытер пот с поникшей головы. Ортисс бережно отодвинул смертоносные железные сферы, пряча морду за бурым веером крыла. Щупальца Накрисса осторожно проникли под купол Ноари, вспыхнув болью и искрами аномалий. Шипя и морщась, крылатый Лим'нейвен подхватили массивные снаряды и прикрыл их от бушующего роя. С трудом удерживаясь на высоте пары метров, Накрисс волочил мешки и чувствовал, как перенапряженные связки наливаются острой болью. Когда пальцы крупно задрожали, а костяшки закостенели, пурпурные искры, наконец, сложились в грузные, исполинские силуэты.

— Придется пока удовлетвориться этим, — подумал Накрисс и закружился, мощно разгоняя воздух крыльями. Руки отпустили разрывающуюся кожу мешков, и бомбы ринулись на стаю гигантских ловчих. Когда бушующее пламя вырвалось из железных оков и окутало непомерных тварей, Накрисс был уже далеко, но раскаленная ударная волна подхватила его и швырнула об землю. До Ортисса он добрался, почти не отрываясь от земли и толкая себя вперед тлеющими крыльями. Окутав хоакса зыбким куполом, Накрисс посмотрел вслед наемникам, скрывавшимся в рудниках, и закинул себя на горячую холку раненного зверя. Последние искры Искусства он загнал в измочаленные мускулы пернатого гиганта, вместе они смогли грузно подняться и поспешили прочь из объятий роя.

— Карлик. — Пробормотал Леронц, осматривая флягу, которую пронзила костяная игла.

— Тоже пусто. — Просипел Ноари, облизнул пересохшие губы и отбросил пробитый бурдюк. Кожаный мешок врезался в одно из раздувшихся и омерзительно смердящих тел, которые выстилали каменистую тропу, ведущую вглубь штолен.

— Помню, по Башни Сина гуляли слухи о том, что ты пьешь кровь. — Прошипел бледный, выдергивая крупные щепки из раны на плече. — Если заинтересован, могу поделиться.

— Кровь хинаринцев соленая и вязкая, ей не утолишь жажду. — Признался Ноари, ухмыльнувшись.

— По-моему ничего. — Отозвался Леронц, приложив к губам окровавленный палец. — Да и хакеты на вертеле, которых запекал Гаор, казались мне довольно сочными.

— Там не только кровь, еше растопленный жир и афритовый сок. — Уточнил Ноари, откинулся на завал и мечтательно закатил глаза.

— И запеченный в золе кривокорень… — Добавил хинаринец, а после вздрогнул от короткого смешка. — Кстати, ты бывал в гнезде дома Галард?

— Я слишком не отёсан для столь высокого общества. — Брезгливо поморщившись, ответил Лим'нейвен.

— Глубоко внутри они все разделяют твои чувства, поэтому и ведут себя столь надменно. — Поделился Леронц и задрожал от смеха. Опаленная кожа коснулась стали доспеха, бледный согнулся и болезненно зашипел. Взяв себя в руки, он подобрал кривую хирургическую иглу и продолжил рассказ. — Портреты молодого Накрисса почти не сохранились. Только в гнезде осталось групповое полотно, которое от него спасли. Скажу тебе, слезы наворачиваются. Сгорбленный, волосики жидкие, ручки тощие и суставы размером с голову. Знаешь, как братья дразнили его?

— Кривокорнем? — Предположил Ноари, растягиваясь в улыбке.

— В точку! — Просипел посиневший Леронц, сдерживая клокочущий в груди смех. Когда приступ закончился, он облегченно выдохнул и добавил. — Он отправит меня к Карлику, когда узнает, что я проболтался. С другой стороны, он был полной задницей.

— Я воспользуюсь этой силой с умом. — Заверил друга Ноари, выхватил иглу из его дрожащих рук и занялся неприятной рваной раной. На большее его сил уже не хватало.

— Синтра бы вообще забыла, что его зовут Накрисс. — Пробормотал Леронц и бросил взгляд на обескровленное лицо женщины, которое постепенно опухало и наливалось мертвецкой синевой. Откормленный скрет показался из густых теней штолен и принялся грызть сапог на коченеющей ноге. Леронц хлестнул его жирную ляжку плоскостью клинка, животное испуганно взвизгнуло и скрылось.

— Поэтому я больше не веду в бой людей. — Отозвался Ноари, сосредоточенно и быстро накладывавший швы.

— Зверей тоже жалко. — Печально отметил Леронц и поник.

— Конечно, прости. — Кивнул Синит и оборвал хирургическую нить.

— Ничего. Я просто… подумал, что Анафель расстроилась бы, если бы я промолчал. — Отмахнулся бледный, а потом кашлянул в кулак и добавил. — Не обращай внимания, я сам не понимаю что несу, слишком много крови потерял.

— Что же, пора исследовать штольни. — Решил бледный после неловкой паузы.