Павел Кошовец - Просо судьбы

Ностромо без особого сожаления утвердительно кивнул, а Ройчи, неожиданно пробежавшись по оружию руками, решительным шагом направился к шумящей, спорящей толпе.

Гном и эльф недоумённо переглянулись, лишь на мгновение замешкавшись, поспешили за товарищем — какой бы таракан не вполз в его голову, бросать его они не имели права.

Появление новых действующих лиц по началу, казалось, и не было замечено, но Ройчи, как водится, быстро исправил это, уверенно подойдя, виртуозно минуя увеличившуюся толпу, к лидерам.

Дроу продолжал игнорировать орка, любуясь на этот раз богатой рукоятью своего кинжала. Тот же, дойдя до точки кипения, но не находя в собеседнике должной отдачи, перешел на малопонятный рёв (не очень внятный по дикции и артикуляции слов). Впрочем, так и не решаясь броситься на высокорождённого, что только говорило в его пользу.

— Доброе утро, уважаемые, — вежливо и негромко произнёс наёмник, обращаясь как бы к обоим спорщикам.

Орк сразу же заткнулся и перевёл маленькие, налитые кровью и бешенством глазки на человека. Каэлен его очень хорошо понял — новое действующее лицо позволяло отвлечь на себя внимание и без ущерба для репутации прекратить этот бессмысленный торг. Грызул уже понял, что проклятый дроу уступать не собирается. Мало того, он открыто демонстрировал своё презрение, издевался, дракон этакий, словно подталкивая ватажников на открытое противостояние, и вожак банды, глядя на уверенных эльфов, их снисходительные мимолётные взгляды, которыми они обменивались, кривящиеся в язвительных усмешках губы, начал понимать, что численное преимущество — это сомнительный аргумент, что ночные гости — воры таки смертельно их подставили, и что высокорождённые не простили им оскорблений, нанесённых вольно или невольно. А так появился шанс потянуть время и обдумать лучше ситуацию, а по возможности разойтись миром, то бишь, так сказать, остаться со своими и на своих. Ни один злоумышленник не стоит того, чтобы в жажде мести на кон выставить свою голову. Орк давно уже понял, что гордыня и излишняя самоуверенность — плохие спасатели для тонущего. А тут всего лишь человек, на которого, в конце концов, можно выплеснуть свой гнев. Да и еще в компании двух «светлых», которые так и просят, чтобы ножичком пощекотали их рёбра.

Дроу привычно проигнорировал Ройчи, что совсем того не удивило. В анекдотах и весёлых историях о тёмных эльфах весьма популярной была такая ситуация, когда он и она занимаются любовью и при этом делают вид, что не замечают друг друга.

— И тебе не хворать, человек, — пробурчал орк, наконец-то взяв себя в руки. — Чего надо?

Прозвучало не только не дружелюбно, но и грубовато — опять же, не стоило обращать на это внимание, так как это было в естественном оркском стиле.

— Я тут случайно проходил мимо, — невозмутимо продолжил Ройчи свою игру, — и узнал о ваших сложностях с выбором, — он продемонстрировал открытые ладони, как бы говоря, что пришел с мирными намерениями. При этом речь его была весьма негромкой, поэтому шум вокруг постепенно стих, а некоторые подтянулись поближе, чтобы быть в курсе происходящего.

— Нам не нужны советчики, — орк рубанул мощной рукой в воздухе, при этом его чуть вытянутые и будто приклеенные к лысому черепу уши забавно дрогнули.

Вообще, Грызул, внушал, так сказать, доверие, массивная, коренастая, невысокая, как для его народа, фигура, но вровень с Ройчи, вся такая бугристая от мышц, и даже бочонкообразный живот не выглядел пивным. Он крепко стоял на своих кривоватых ногах, а шрамы, испещрившие отнюдь не симпатичную рожу, говорили о том, что он бывалый и опытный боец, и для того, чтобы свалить его, нужно постараться.

Дроу же, напротив, был его полной противоположностью. Утончённый, изящный, всё в нём от позы до величественных неторопливых движений, поворота головы, холёных тонких кистей, удивительных серебристых волос, где каждая волосина знала своё место, длиннющих ресниц, прикрывающих омуты наверняка бездонных, гипнотически притягивающих глаз — всё это было словно демонстрация идеального, совершенного существа. Вот только эта красота была такова, что при взгляде на неё стыла кровь, останавливалось сердце и замораживалась сама жизнь. При этом его походная одежда, украшения и оружие были таковы, что мог позавидовать любой владыка Веринии.

— Нет-нет, что вы, совсем не совет на моём языке. Всего лишь решение вашей проблемы, — он лучезарно — как только мог Ройчи, когда хотел — улыбнулся. Когда драматическая пауза достигла своего апогея, и наступила абсолютная тишина, он продолжил. — Вот эти двое воришек, — указал на жестко связанные, лежащие рядом тела «тёмных» с выпученными глазами, кляпами во рту, а у гоблина еще и ошейник, блокирующий дар, — прежде, чем пойти в гости к уважаемому Грызулу, — кивок в сторону орка, на что тот никак не отреагировал, напряженно слушая человека, — они посетили нашу скромную стоянку, — Каэлен краем глаза отметил полезшие вверх брови Ностромо — они с Ройчи не посвящали гнома в небольшое приключение, по умолчанию посчитав эпизод незначительным. — И вели себя до неприличия по хамски. В общем, народ, после их ухода у меня остался нехороший осадок, и я почувствовал себя крайне неудовлетворённым. Поэтому я весьма благодарю всё общество за то, что вы задержали этих преступников, — он обернулся вокруг своей оси, улыбаясь и кивая, как бы изображая оную благодарность, но по участникам двухсторонних споров — даже дроу отвлеклись от созерцаний и обернулись к человеку, превратившись в соляные столбы, понять отношение к прозвучавшим словам было невозможно. — Всё, друзья, вопрос решен, можете быть свободны и наконец-то заняться своими, уверен, очень важными делами…

Что тут началось! Многоголосый ор, ватажники били себя в грудь и с пеной у рта наступали на наглого человека, дроу тоже подтянулись к лидеру — в их экономных движениях тоже прослеживалась угроза.

Ностромо, отпустив поводья Торопыги, пригнулся и потянулся к секире, готовый в любой момент броситься в драку. Каэлен же, как ни странно испытавший облегчение — сейчас всё разрешится, наоборот, отошел назад — для лучшей стрелковой позиции. В возможной свалке он пока был не нужен, а вот контролировать дроу было бы неплохо.

Ройчи не потянулся за оружием, а положив руки на ремень, с полуулыбкой хладнокровно и спокойно пережидал случившийся гвалт.

Суть гневных выкриков заключалась в принципе в нескольких словах: «Какого дракона вы здесь нарисовались?!». Особенно усердствовал огромный — выше Грызула чуть ли не на голову — орк, возвышаясь этакой брызжущей горой над жалким человечишкой, аж порозовевший сквозь зеленоватую кожу.