Ф Йи - Эпическое крушение Джини Ло

Я не возражала. Это будет просто.

Я огляделась напоследок. Улица все еще была пустой и тихой, шум сирен пропал. Пожарные, наверное, пробирались по коридорам школы, пытаясь отыскать двух учеников по описанию миссис Нанды.

Я закрыла глаза и нашла только пустоту внутри. Я не хотела больше продолжать. Я хотела отрезать себя от Земли.

Всю меня изнутри сотряс звон.

Словно кто-то оставил во мне большой железный гонг с молотом. Звон энергии разлетался от меня в стороны. Я слабо ощущала, как они разносятся по округе, словно я стала родней китам, летучим мышам и прочим существам с эхолокацией.

— Оставайся здесь, — услышала я Квентина. — Я вернусь, как только найду их.

Он убежал так быстро, что пыль ударила мне в лицо. Я открыла глаза. Зрение искажали слезы, и я видела предметы, но слезы увеличивали количество Квентинов, убегающих вдаль, преследуя невидимый ответ на волны моей ауры.

Я не знала, как долго сидела на улице, пока не вернулся Квентин. Даже солнце не подсказало мне время.

Он прибежал разгоряченный. Я ощутила стук от его приземления, земля задрожала под моими ногами, и он снова был рядом со мной. Будто не уходил.

— Идем! — закричал он мне на ухо. — Скорее.

Он не вел бы себя так, если бы ситуация была непоправимо потеряна или спасена. Но я не могла разделить его надежду. Я онемела.

Я двигалась медленно, и он закинул меня себе на спину, и мы полетели.

Мы опустились посреди рощи. Мы одним прыжком преодолели город, двигаясь к лесистому парку, который водители проезжали, чтобы попасть на мост, где Квентин учил меня использовать истинный взгляд.

К небу тянулись эвкалиптовые деревья, закрывая угасающий свет дня. Поблизости не было протоптанной тропы. Лес был тихим, без шума людей.

Тут все должно было произойти. Место было выбрано для максимального эффекта. И режиссер вышел из-за толстого ствола дерева, все еще в облике Квентина.

— Вы быстро, — сказал Шестиухая макака, используя голос Квентина, но чуть выше, словно он подсказывал мне, как их различать.

— Ты тоже копия? — сказал Квентин.

Макака улыбнулся.

— Нет. Я — главный вампир здесь.

Он не врал.

— Я бы не радовался на вашем месте, что вам нужно только убить меня, — сказал Макака. — У меня ваши друзья. Они еще живы, но погибнут, если вы меня не послушаетесь.

Он раскинул руки, словно организовал вкусный пир.

— Поиграем. Тебе нужно использовать силу Рюи…

Я напала на него раньше, чем он договорил.

Я прижала демона к земле, давя одной рукой на шею, и ударила другой по лицу.

Костяшки тут же заболели, но пострадало и его лицо. Я ударила его еще раз, и земля примялась под его головой.

На лице Макаки было потрясение.

— Но…

Но ничего. Спокойствие медитации, что дало мне управлять своей аурой, пропало. И черная ненависть лилась в мой кулак. Я ударила демона снова, выбивая из него облик Квентина. Безликий мужчина лежал подо мной, и как-то даже гладкая поверхность его лица выглядела напуганной.

Он должен был умереть. Я била его снова и снова, подобрала так ритм для слов:

— НЕ! СМЕЙ! ЕЕ ТРОГАТЬ! ЗАСРАНЕЦ! — визжала я, ударяя его при каждом слове. — Я УБЬЮ ТЕБЯ! Я ПРИДУ ЗА ТОБОЙ В АД И УБЬЮ ТАМ!

Я была рада, что Макака был крепким. Я не хотела, чтобы он умер легко. Мои удары попадали по трещинам на его черепе. Я не обращала внимания на раны на своей руке.

Демон визжал и корчился в моей хватке. Как запуганный зверь с камуфляжем, он менял цвет и форму, пытался как-то спастись. Его лицо становилось похожим на разных людей, включая швейцара и горничную из дома, где мы нашли его. Он пытался стать Юни и Андру по очереди, но я так уже навредила ему, что он мог менять лишь половину лица, что портило иллюзию.

Я не прекращала. Я била его еще сильнее. Мне нужно было вбить в него понимание, послание. Его нужно было бить вечно, до конца времени.

Вдруг Макака перестал быть плотным, и моя рука вонзилась в землю по локоть. Я била бы и по облаку чернил, что показывало, что его больше нет, но Квентин поймал меня.

— Джини, хватит!

Я оттолкнула Квентина и искала, что еще ударить. Глаза все еще работали плохо, потому что вдруг под деревом оказались Юни и Андру без сознания. Я не видела их там раньше.

При виде подруги я рухнула на четвереньки, и меня стошнило на землю подо мной.

— Что с тобой? — сказал Квентин. — У Макаки были чары, что включались при твоем нападении на него! Я едва их спас! Ты подвергла ее большей опасности сегодня!

Я села на пятки и обхватила ребра, пока боль не унялась. Обвинение Квентина не было и половиной страданий.

Шестиухая макака обладал силой короля обезьян, он знал, как нейтрализовать мой истинный взгляд. Потому он мог идеально влиться. Кто-то отправил его, чтобы навредить лично мне.

Как можно было глупо думать, что демоны просто будут ждать в своих логовах, пока я не приду убивать их? Что они не будут охотиться на меня и тех, кто мне дорог, в ответ? Юни была в опасности с момента, как мне выпала эта роль, как только приняла, что я — Рюи цзиньгу бан. Моя первая и самая большая ошибка.

Я подняла голову и увидела, что Квентин скривил пальцы для чар. Его ладони легли на голову Юни.

— Стой! — завизжала я.

Пульс энергии вылетел из его рук, глаза Юни закатились под веками, словно она спала. Это было так похоже на человека на электрическом стуле, что я запаниковала и бросилась между ними.

— Это чары забвения! — сказал Квентин, когда я оттолкнула его. — Она видела слишком много! Если я не продолжу колдовать, она вспомнит, что Макака украл ее, а я использовал магию!

— Не делай этого! — после всего случившегося сегодня я не могла вынести колдовство на Юни. Я боялась, что она проснется и не узнает меня или, что даже хуже, себя. — Убери это! Верни все!

— Джини, на это нет времени! — Квентин повернулся к Андру и подхватил парня крупнее себя с удивительной нежностью. — Он умирает, потому что надышался дыма! Нужно отправить его в больницу, или ему конец!

Я вернулась домой со школы рано пятый день подряд. Но с понедельника тренировки волейбольной команды должны были возобновиться.

Я бросила сумку на стойку. Мама стояла у плиты. Я пыталась говорить с ней чаще, я видела, что это ей нравится, хоть это заканчивалось нашими колкостями.

— Что на ужин? — спросила я.

Она не ответила.

— Ты злишься из-за чего-то? — я не могла понять, почему. Я заглянула ей в лицо.

Оно было неподвижным. Щепотка соли застыла в воздухе между ее пальцами и кастрюлей. Сама кастрюлька сгорела бы, но пузырьки застыли под поверхностью, не двигаясь.

— Что вам надо? — рявкнула я, развернулась и увидела Гуаньинь, сидящую на лестнице.