Ф Йи - Эпическое крушение Джини Ло

Облегчение заметно расправило плечи Юни. Оно рассеялось в ее венах, и она пришла в себя. Она была готова порвать за меня, даже если ради веселья.

— Конечно, может, — бодро сказала она, последних пары недель будто не было. — Но ему нужно принять последствия. В его случае, ему придется видеть сквозь свои бубенцы.

Я бы поддержала ее. Пошутила бы на эту тему. Так мы порой делали. Но в этот раз в моем горле оставался горячий уголек. И не пропадал.

Квентин вошел в библиотеку, чтобы вернуть стопку книг. Юни смотрела на него так, словно ее взгляд был лазером, разрушающим планеты.

— Козел даже не снял твои серьги, — прошипела она. — Это последняя капля. Я их заберу.

— Они не расстегиваются. Мы пытались, но не вышло.

Она улыбнулась.

— Юни, стой!

Моя лучшая подруга, горя праведным гневом, пошла по библиотеке. Квентин провинился в ее глазах не только из-за расставания и серег, он заставил меня пропустить ее концерт. Она подошла и ударила его звонко ладонью по лицу. Этот удар мог выбить все зубы Байгуцзинь.

— Пффф! Что такое?! — завопил Квентин.

— Зараза! — ревела Юни. — Снимай их, или я их оторву!

Она бросилась на его лицо, он поймал ее за запястья. Я успела обхватить руками ее талию и оттащить ее в сторону. Схема хороший/плохой полицейский работала лучше, когда плохой коп не был крохотного роста.

Конечно, в библиотеке было полно людей. Все смеялись. Даже без слухов о наших отношениях это был вид драмы, который мог поддерживать Юни неделями. Она будет в концу этого королевой школы.

Мне нужно было прекратить это. Я опустила подругу, схватила Квентина и потащила к двери.

— Что это было? — спросил Квентин, когда мы оказались вдали от глаз. — Ты сказала ей так сделать?

— Нет, — сказала я. — Она расстроена из-за тебя с Рейчел.

Квентин нахмурился.

— Почему она расстроена из-за этого?

— Понятия не имею, — сказала я. Время дало мне способность говорить с Квентином сухо, а не пищать, как утром. — Меня все устраивает. Странно, что ты не слился с ней передо мной.

Он нахмурился.

— Ты ведь знаешь, что перед тобой любое место?

Кхм.

Я знала, что Квентин говорил об истинном зрении. Если бы я включила его в школе, я бы видела, где он. И глубоко в душе я знала, что он имел в виду. Знала.

Но.

Был небольшой шанс, что он или говорил о моем росте, как никогда еще не делал, шутя, или обвинял меня в липучести, что было еще хуже.

Я не хотела переводить в нынешнем состоянии. Я закрыла глаза и ушла от него.

Все шло не так, как должно было, и я поступила так же как всегда. Бросилась под гору. Домашки.

Днем в учебном зале я так увлеклась работой, что не заметила, как звенит пожарная тревога.

Кто-то встряхнул меня за плечи.

— Джини, — сказал Андру. — Нужно уходить отсюда.

Я моргнула и огляделась. Все уже ушли.

Я отмахнулась от его руки и выбежала в коридор, чтобы понять, что происходит.

Воздух был мутным, словно кто-то смазал линзу камеры вазелином. Где-то в здании горел огонь, но дым разлетелся слишком быстро. Школа была не из сухой сосновой хвои.

«Красный ребенок», — в панике подумала я. Мы произносили его имя слишком часто, и он прибыл. Я включила истинный взгляд.

И тут же пожалела. Раздражающий дым стал кислотой. Казалось, я тру глаза наждачкой. Я смотрела всего секунду, а потом все закрыли слезы.

Но я заметила на миг черно-синий свет. Яогуай в моей школе.

Я пошла в ту сторону.

— Джини! — закричал Андру. — Ты идешь не туда!

Я не успела приблизиться к источнику демонической энергии, ведь заметила учителя в кабинете, потерявшего сознание. Я подумала, что кто-то очаровал его сном, но он мог просто упасть в обморок. Мистер Йетс не был молод.

Андру прибежал за мной.

— Не знаю, как ты его увидела, но хорошо, — что ты смогла, — он прошел мимо стульев и обхватил учителя математики, отодвинул его крупное тело от стола.

— Он еще дышит, — выдохнул Андру. — Стоило придерживаться диеты, мистер Йетс.

Я закусила губу. Я могла помочь ему унести тело. Но тем временем яогуай… я не знала, сколько людей уже получил демон. Я столкнулась с таким выбором, когда бросила Юни и свою семью в актовом зале.

— Думаю, я заметила, кому еще нужна помощь, — соврала я.

— Иди, — сказал Андру. — Я справлюсь.

Я покинула класс и побежала на скорости, что позволила бы оторваться от него и других свидетелей. Дым бил меня по лицу, пришлось замедлиться.

Я думала, что мне придется дальше ползти на четвереньках, когда услышала грохот в одном из классов. Я прижалась к стене снаружи и заглянула в дверь.

Двое сражались в дальней части, катались за столами. Воздух в классе был полон пепла. Обычные люди тут находиться не могли.

— Квентин! — закричала я. От этого я закашлялась.

— Джини! Стой там!

Они выкатились из-за стола. Квентин зажимал голову противника. В его хватке извивался… еще один Квентин.

Там было два короля обезьян.

— Это Шестиухая макака! — сказал тот, которого душили. — Он оборотень! Он скопировал мой облик, чтобы проникнуть в школу!

— Это ты подделка, гад! — сказал другой. — Ты развел этот огонь, чтобы она не могла тебя увидеть!

Волна гнева нахлынула на меня. Я ожидала короля всех чудищ, а вместо этого получила двух клоунов, дерущихся друг с другом.

Я вбежала в комнату, собрала недовольство в кулак и ударила верхнего по лицу. Он откатился за стол.

— Спасибо, — сказал другой Квентин. Он потирал горло. — Я знал, что ты отличишь настоящего…

Я ударила его в живот. Он сжался и осел на пол.

Я отпрянула и закрыла выход, попробовала на них истинный взгляд. Плохая идея. Дым в комнате слепил меня. Я пришла в себя, как и два Квентина, и мы стояли напротив друг друга.

— Он знает все, что знаю я, скопировав меня, — сказал левый. — Вопросы не сработают.

— Тогда как ты его победил в прошлом? — сказала я.

— Будда вмешался, — сказал правый.

Будда. Ой-ой. Я прижала ладони к глазам.

«Погодите», — подумала я. Будда мог мне помочь. Я подняла голову и постаралась выглядеть разъяренно, что было не сложно в такой ситуации.

— ОМ МАНИ ПАДМЭ! — закричала я, не закончив фразу.

Квентины были одинаковыми до последнего волоска. Они были в моих серьгах. Но только один из них невольно скривился в страхе, как побитый пес, его тело заполнили гормоны стресса. Знание о боли нельзя было сравнить с пережитой болью.

Я повернулась к другому Квентину. Шестиухая макака, каким бы яогуаем он не был, понял свою ошибку. И его облик чуть не ускользнул, глаза и рот Квентина замерцали на гладкой поверхности.

— Слабак, — сказала я безликому мужчине.

Мы с Квентином выбрались из здания за ним и рухнули на траву. У меня кровоточил порез на лбу, но он обещал, что это закроется через пару минут, если я не умру раньше. По ощущениям я не могла понять, близка ли к смерти.