Пэт Ходжилл - Море Времени

Йен продемонстрировал сверкающую каплю. - "Я и сам толком не знаю. Гаударик прихватил это из самого сердца Пустошей годы назад, когда сам в них путешествовал, но на ощупь, запах и вкус это -- ух -- как застывший рыбий жир."

Пока он работал, Джейм взяла Бирни поглядеть город, каким бы жалким он ни был. Её десятка отправилась вместе с ними. Группа погонщиков разразились громким свистом вслед хорошенькой Мяты, которая устроила целое кокетливое шоу из их игнорирования.

Чернослив только фыркнула.

- "В один прекрасный день," - сказала Джейм, - "ты угодишь в неприятности."

- "Мне нравятся неприятности," - надула губы Мята, - "по крайне мере нужного рода."

Они зашли в простенькую местную гостиницу, где отведали жареной саранчи на тостах и творога и сыра из козьего молока, запивая всё это горьким чаем. Джейм обратила внимание на женские вуали, напоминающее ей о Женском Мире Кенцирата, и мужские чече, из которых торчали пучки волос, похожие на пушистую чёлку, обрамляющую их лица. Интересно, задумалась она, не были ли они кончиками их кос. Под её собственным головным убором её волосы были также туго скручены в мерикитском стиле, та, что слева, для убитых ею мужчин, а те, что справа, за детей, которых она предположительно зачала в качестве Любимчика (мужского пола, разумеется) Земляной Женщины. Следуют ли пустынные племена схожему коду? И, как бы то ни было, кому они поклоняются? Четверым или же их пустынным эквивалентам? Тёмному Пророку Уракарна или Королю-Колдуну [Witch King] Некрена? Поговаривали даже о племени, что присягнуло Трёхликому Богу, к немалому замешательству его кенцирской паствы, которой едва ли хотелось навязывать его (или её, или это что-то) кому бы то ни было ещё.

После обеда они отправились инспектировать многочисленные загоны для верховой живности. Их лошадям предстояло назавтра поселиться здесь, уступая место зверюгам, что лучше подходили для глубокой пустыни. Возможный выбор был очень широким, от гигантских броненосцев до гиен размером с пони, от рослых, длинноногих вомов [woms] до паучьеногих птиц, не меньше восьми футом роста до плеча.

- "Которые наши?" - спросил Бирни, тыкая палочкой в гиен. Шиповник успела отдёрнуть его в сторону за секунду до могучего щелчка челюстей.

- "Не знаю," - отозвалась Джейм. - "Но надеюсь, что не эти."

Рассвет пришёл ярким мазком краски вдоль бескрайнего горизонта. На юго-востоке и на юго-западе плавали миражи далёких горных хребтов -- Кряжа Тенебре и Ураков, соответственно.

Йен разгрузил свою повозку ещё вчера вечером. А теперь демонтировал колёса и оси, превращая её в простые салазки. Торговое добро было загружено обратно. Из лучей нарастающего утра появилось двое дрессировщиков, ведущих с собой пару громадных животных, где-то около десяти футов в длину, с соразмерно длинными ногами и шеями.

- "Ламбы," - с радостью объявил Йен. - "Гаударик зарезервировал для нас эту пару специальным курьером."

Джейм обратила внимание на их кривые, трёхпалые ноги, а ещё больше - на короткие, гибкие хоботы, по обе стороны от которых открывались окаймлённые шерстью узкие щёлки ноздрей, вынесенные на самые макушки их маленьких голов, в сравнении с которыми тела их казались странно раздутыми.

- "У них три желудка," - заметила она. - "Наибольший может хранить до тридцати галлонов воды."

- "А на чём поскачем мы?" - спросил Дар. - "О нет."

Из нарастающего рассвета появилась Шиповник, ведущая стаю красно-коричневых птиц, нависающих над нею стеной.

- "Моа," - объявила она, - "хороши и для езды, и для еды, если дела пойдут туго. Не теряйте из виду их зубы; они всеядны и у них мерзкий укус. И убедитесь, что подпруги хорошо затянуты."

На спине каждой птицы располагалось седло, закреплённое вокруг грудной клетки ремнями, застегнутыми перед длиннющими ногами. Джейм потянулась наверх, чтобы подтянуть подпругу. Птица протестующе закричала и защёлкала на неё зубами. Она в отместку хлопнула её по клюву.

- "А теперь заставьте их нагнуться."

- "Как?"

- "Пнув в колено, разумеется."

Джейм осторожно подтолкнула свою птицу. Та в ответ согнулась с яростным взглядом и свистящим шипением, опустив своё седло в пределы досягаемости. Джейм встала ей на ногу, а затем перекинула свою собственную через её спину. Зверюга поднялась на ноги с резким рывком вперед, который едва не выбил Джейм из седла.

- "Ну, хорошо," - пробурчала она, когда голова птицы закачалась высоко над её собственной на длиннющем стебле шеи. - "Твоя кличка Плутовка и только посмей меня скинуть."

Караван двинулся дальше. Первыми ехали салазки, что прежде были повозкой, что вёзла искателей. Поначалу они волочились рывками, но ударившись о песок, внезапно заскользили. Тончайшая прослойка воды возникала под их днищем, там, где рыбий жир воссоединялся с остатками древнего моря. Следующие салазки только усилили этот эффект, как и следующие, и следующие. Когда к колонне присоединились сани Йена, они заскользили вперёд, едва касаясь земли, влекомые парой ламбов, что шагали по краям мелководной водяной магистрали. Остальные торговцы двинулись следом, попрыгивая на ухабах и мусоре, их смешки затихли.

Скакать на моа было немногим труднее, чем на лошади, если не принимать во внимание потерю двух футов длины и расстояние до земли. Плутовка имела склонность раскачиваться из стороны в сторону, быть может, по причине того, что напилась в оазисе воды едва ли не в половину своего собственного веса и, таким образом, стала слегка перевешивать в своей верхней части. Джейм переваливалась взад вперёд из стремени в стремя, радуясь (и уже не в первый раз), что не страдала склонностью к морской болезни.

Жур подобрался и скакнул на сани, где его приветствовали восторженные крики Бирни. Что ж, позволим же кошке поберечь свои лапы от горячей земли.

Очень скоро они погрузились в море волнующихся дюн золотистого песка под болезненно голубеющим небом. Большую часть времени они старались следовать впадинами, что обнажали твёрдое основание пустыни, но частенько им приходилось карабкаться через плечи дюн. Ламбы неуклонно топали вперёд, время от времени перекрикиваясь с другими отрядами:

Вы ещё здесь? Да. А вы?

Другие звери очень скоро стали запинаться и отставать. Б о льшая часть остановилась на ночлег, но была измученной и запоздавшей. Некоторые уже повернули обратно.

- "Бьюсь об заклад, что только салазки доберутся до финиша," - заметил Тиммон. - "Мы уже оставили позади не меньше сотни повозок."

Мимо стали проплывать руины, торчащие из песка. Джейм припомнила разговоры о том, что эти обветшалые стены путешествуют под песком, подчиняясь велениям ветра. Порой открывались целые прилавки с хлебом, что обращался пылью от одного касания. Другие магазинчики предлагали фрукты и овощи, что выглядели совершенно целыми, но рассыпались в крошку от простого дуновения. Пыль вздымалась фигурами, что бродили среди ларьков, то появляясь, то пропадая из виду. Прежде это, должно быть, были плодородные земли, но нынче их обитатели давно их оставили. Из провалов в стенах за движением каравана наблюдали ящерицы, их резные воротники вокруг шеи вспыхивали красным, золотым и синим от порывов ветра.