Александр Михайловский - Ярость славян

А у нукеров хана Забергана и луки не натянуты, и панцири не надеты – да и зачем, жарко ведь; а с вершины холма любую угрозу будет видно километров за тридцать в любую сторону. А тут – такое внезапное и ужасное нападение, от которого дрожит под ногами земля и все существо булгарина хочет сжаться в комок и забиться в какую-нибудь подземную норку. Вот один из нукеров потянулся за мечом и тут же пал со стрелой в горле. С Артемидой не шутят; и вообще, и у бойцов, и у воительниц имеется крайне жесткий приказ убивать на месте любого булгарина, который схватится за оружие. Исключение в виде нелетальных ранений и добрых мануальных плюх могло быть сделано только для самого хана, но, по счастью, этого не понадобилось.

Нукеры, охранявшие хана Забергана, сперва впали в шок от такого внезапного нападения, а потом, догадавшись, что к ним явились те самые шулмус-мангус, о которых кричал мальчик Акбаш, побросав оружие, повалились навзничь, уткнув свои лица в землю и оттопырив вверх зады. Все – лишь бы не видеть спрыгивающих с брони страшных колдовских существ, появляющихся ниоткуда и передвигающихся на рычащих и воняющих железных драконах. Только те двое, которые тащили из ханской юрты за руки юного Акбаша, немного замешкались и были повергнуты наземь – один мужским ударом кулака в скулу от замполита разведбата Антонова (нокаут), а другой пинком маленького дамского берца в промежность от Артемиды (уй, больно-то как).

И вообще эти двое, Антонов и Артемида, случайно столкнувшиеся нос к носу в Заброшенном городе всего несколько дней назад, вдруг воспылали друг к другу такой неистовой страстью, что в пяти метрах от них запросто воспламенялась солома, а в десяти метрах взрывались бочки с бензином. Артемида, к примеру, увидела в Антонове еще одного богоравного героя без страха и упрека – более жизнерадостного, более наивного и менее жесткого, чем ожесточившийся в условиях бесконечной борьбы с терроризмом Серегин. В то же время Артемида видела в старшем лейтенанте Антонове такую же божественную искру, которую тоже можно было попробовать раздуть в настоящее пламя.

Старший лейтенант Антонов, даже не подозревая, кто она такая на самом деле, видел в Артемиде красивую отвязную девчонку, за резкостью и порывистостью прячущую свою тонкую ранимую душу. Ему хотелось обнять ее за плечи и своей грубой мужской силой оградить от жестоких реалий этого мира. А Артемида, прожившая всю жизнь одиночкой и лишь иногда объединявшаяся с братцем по разным вопросам, буквально млела от этих поползновений старшего лейтенанта, ибо каждой женщине, даже такой крутой и независимой, как она, хочется мужской опеки, любви и ласки. Артемида даже специально перевелась в батальон к Коломийцеву, чтобы быть поближе к своему любимому, и теперь уже расставание с вечным девством было для нее не за горами.

Юный Акбаш, стоя столбиком, в полном обалдении наблюдал, как резвятся в ханской ставке неведомые пришельцы и пришелицы с устрашающе размалеванными лицами, как они вытаскивают из юрты хана Забергана с разбитым в кровь носом и заломленными за спину руками, как выкидывают из других шатров его любимых и не очень жен и наложниц, как выволакивают на свежий воздух сундуки со златом-серебром, и как вьючат их на железных зверей, а слуги и служанки, к которым в темпе урагана тут же присоединяются жены и прочие приживалки, начинают разбирать юрты, потому что главный начальник сказал, что если они не успеют собрать и упаковать свое походное жилье, то спать будут на голой земле под открытым небом. А нукеры охраны – такие страшные и грозные, когда имеют дело с ним, с беззащитным пацаном – теперь дрожат, уткнувшись носом в землю и оттопырив вверх свои толстые зады.

Уже второй раз жизнь мальчика ломалась в корне. Все, что было до того, исчезало в подернутом дымкой забвения прошлом, а впереди был только серый туман неизвестности. В первый раз, когда отряд булгар разгромил селение, где жили его родители, и угнали взрослых в рабство, сам Акбаш, тогда еще шестилетний готский мальчик по имени Ув (лезвие) выжил только чудом. Худенького слабосильного мальчика никто не хотел брать в рабы, и умереть бы ему тогда с голоду, если бы не сжалившийся над ребенком старый табунщик Мурат. Хромому старику уже давно нужен был помощник для мелких поручений типа «подай-принеси», потому что отданные в обучение к старику булгарские мальчишки считали для себя эти обязанности слишком зазорными. Именно тогда бывший Ув обзавелся прозвищем Белоголовый, и быть бы ему среди табунщиков полным парией, но старый бездетный Мурат относился к нему скорее как к воспитаннику, чем как к рабу. В силу этого твердый и толстый посох старого Мурата не раз охаживал по спине и ниже юных озорников, решивших оттянуться на безответном белоголовом мальчике. Но вот и этот эпизод жизни остался у мальчика в прошлом, потому что мужчина в странной одежде и с раскрашенным лицом сильной рукой взял его за плечо и потянул за собой в неизвестность.

11 августа 561 Р.Х. день восьмой, 17:05. Полевой лагерь на правом берегу Днепра.

Анна Сергеевна Струмилина. Маг разума и главная вытирательница сопливых носов.

Ну вот мы и снова в походе. На этот раз это не степь мира Подвалов Мироздания, а степь шестого века от Рождества Христова, и река, протекающая неподалеку от нашего лагеря, называется Днепр. На самом деле география этого мира с точностью до третьего знака после запятой совпадает с нашей географией, и где-то на этой земле, чуть выше по течению, напротив острова Хортица, должен быть расположен город Александровск, он же Запорожье. Именно здесь, на высоком правом берегу Днепра, Серегин планирует основать столицу нового княжества, а пока тут его временная полевая Ставка. И вообще, устраивается он тут так, будто и в самом деле останется тут княжить, хотя я знаю, что на самом деле это не так. Серегин, как и все мы, стремится домой, но и этот народ антов, чья жизнь и смерть целиком и полностью зависят сейчас от него и от всех нас, тоже по-настоящему запали к нему в сердце и, переходя к новым мирам, не может он просто так бросить их на произвол судьбы.

Когда я прямо у него спросила, что он собирается делать, то Серегин ответил, что ни один здешний персонаж – ни Ратибор, ни Добрыня, ни кто-нибудь еще – так и не дотягивает до масштабов Рюрика, Ярослава Мудрого, Владимира Святого и Владимира Мономаха. Это исполнители и только, самостоятельную работу им нельзя поручать ни в коем случае – обязательно все запорют. Так что пока будем делать то, что должно – громить авар, приручать булгар, решать проблемы со старым маразматиком Юстинианом (вот уж кому вторая молодость не светит ни при каких обстоятельствах) и надеяться, что появится все-таки нужный человек, пригодный на роль основателя княжеской династии.