Александр Михайловский - Ярость славян

– А Яна? – снова спросила я.

– А Яна, – хитро прищурилась Лилия, – это первая и последняя любовь архонта Уве, невеста и будущая жена, королева, царица, императрица и мать его детей. Я тут попросила кое-кого, и за этой парой присмотрят даже после того, как они оба выйдут из-под моей юрисдикции…

– Кто присмотрит? – спросила я, но Лилия, как всегда в таких случаях, уже исчезла.

К тому же наваждение закончилось, и теперь передо мной снова стоял худенький белобрысый мальчик по имени Ув, гладящий гриву боевого коня, и восторженно смотрящая на него Яна. А ведь я и в самом деле смогу полюбить этого ребенка, как уже полюбила ту же Яну, Асю, Димку и Митю. И пусть только попробует кто-нибудь причинить им зло – тогда узнает, какова Анна Сергеевна в гневе. Кстати, об этой истории обязательно надо рассказать Серегину. Если мне просто не напекло голову, то этот Ув как раз тот человек, которого Серегин сейчас ищет. Конечно, чтобы он стал таким, каким его нам показали, нужно лет десять, но это тоже неплохо, ведь для того, чтобы он был успешен, он должен научиться многому тому, что необходимо знать правителю и полководцу, и в первую очередь приобрести иммунитет от лести и обмана.

Там же и тогда же. Капитан Серегин Сергей Сергеевич.

Прямо напротив меня сидит булгарский хан Заберган. Бывший хан. Неласкова к нему оказалась судьба и мои дикие воительницы. Был он хозяином своего народа, повелителем его судьбы, а теперь стал даже меньше, чем просто никем. На жирной роже семипудового ленивца следы оказанного сопротивления, то есть ссадины и кровоподтеки, а также отчетливый рельефный отпечаток маленького женского берца. Наверное, вякнул бывший хан нечто неподобающее, типа: «Вах, молчи, женщина» – и получил берцем по фейсу, для вразумления и осознания. А может, и не только по фейсу, но и по другим интимным частям организма, только их, в отличии от фейса, снаружи не видно.

Хотя в принципе, наверное, это было сделано зря. В том смысле, что от этого удара никакого вразумления и осознания у бывшего хана так и не наступило, а наступило только тупое непонимание по типу: «А нас-то за шо? Мы-то же не авары?» С таким человеком явно каши не сваришь. В свое время он с легкостью предал антов – своих недавних союзников по походу к Константинополю, сейчас так же легко предает своего нынешнего союзника – аварского кагана Баяна, а если представится такая возможность, то предаст и нас. И чтобы это понять, совсем не нужно быть таким великим чтецом мыслей, как наша Птица, достаточно только обычного знания человеческой природы и совсем чуть-чуть особых способностей для того, чтобы определить наличие фальши, насквозь пропитывающей этого человека. По крайне мере, «муки совести», которые Колдун наложил на этого человека, не оказали на него ни малейшего воздействия, а это уже не лечится. Тут по морде берцем бить бесполезно – тут требуется только летальный исход или заклинание принуждения, а оно для нас табу.

И хоть Заберган продолжает хорохориться, он для меня все равно что живой мертвец – еще дышит, говорит, спит с женщинами, ест и испражняется, но могила для него уже вырыта. Хотя с могилой мы озадачиваться, пожалуй, не будем – раки на дне Днепра тоже хотят есть, и хоть обры их совсем недавно неплохо подкормили, такой жирный и вкусный экземпляр их явно обрадует. Единственное, что мне удалось выяснить полезного в этом разговоре, так это то, что каган Баян взял от каждого рода булгар-кутугуров в заложники по одному или два юноши знатного происхождения, и в случае если кутугуры не будут повиноваться его распоряжениям, этих заложников немедленно убьют. Ну да, а если они не будут убиты, то это замечательный способ через несколько лет сформировать среди покоренных племен проаварскую элиту.

Только мы аварам этих нескольких лет не дадим, вопрос решится в ближайшие дни. Но заложников из-под носа Баяна вытаскивать надо в любом случае, потому что тогда булгары будут плясать не под аварскую, а под нашу дудку. Ну а потом уже почти привычный для меня процесс деления народа на чистых и нечистых по принципу принятия или непринятия Призыва. Теперь самое главное – определиться с тем, где их держат и под какой охраной. Наверняка это место где-то в середине вражеского лагеря, но не очень близко к резиденции кагана. Нам лишь бы только понять, где именно, а дальше начнется привычная для спецназа работа – тихо пришли, тихо взяли что надо, и тихо ушли, и никто не знает, что куда делось, потому что и ветра не было. Тем более что с порталом и разными магическими штучками нам даже не потребуется проникать за периметр. То, что хуже всего – так это то, что булгары и обры одеваются примерно одинаково, и издали будет невозможно определить, кого мы видим – булгарских заложников или просто молодых обров. Хотя пристальное наблюдение за лагерем кагана надо установить немедленно. Пусть волчицы любого из эскадронов, кружащих в настоящий момент поблизости от вражеской ставки, возьмут под контроль одного-двух стервятников и попробуют разобраться, кто там есть кто.

Кстати, если отвлечься от бывшего хана Забергана, то еще стоит сказать о тех антских воях, которые откликнулись на вицы, разосланные еще князем Идаром. Пока их пришло не больше тысячи – это не так много, чтобы это количество хоть что-то значило в масштабе уже имеющихся у меня сил, но и не так мало, если воспринимать этих рослых, плечистых, мускулистых парней как ядро будущей территориальной армии. Те же булгары или авары по сравнению с ними выглядят настоящими заморышами. В основном приходящие сейчас вои пеши, потому что большинство антских всадников находились либо на порубежных заставах, как Добрыня, либо входили в состав старшей дружины, как Ратибор. Но это же значит, что такие мелкие группы, от трех-пяти до десятка бойцов будут приходить на это место еще долго, или их надо будет собирать прямо в степи.

Именно в расчете на этих новобранцев я и приказал Мэри закупить несколько тысяч комплектов тевтонской пехотной экипировки. Пока что их принимали, объясняли ситуацию и отправляли в сортировочный лагерь. Те, кто услышат и примут Призыв подобно тому, как это сделала старшая дружина, получат новую экипировку и пройдут обучение у тевтонов-инструкторов. Такой пехоты, что получится в итоге, этот мир не знал еще никогда. Остальные, глухие к Призыву, в то время пока мы бьем авар, будут копать в лагере ямы для сортиров, а потом без всякого шума отправятся по домам, ибо в частях постоянной готовности, или даже среди резервистов первой очереди для них места нет.

12 августа 561 Р.Х. день девятый, 17:25. Полевой лагерь на правом берегу Днепра, Капитан Серегин Сергей Сергеевич

Не все селения антов мы сумели эвакуировать перед тем как к ним подошли обры, пожирающие все на своем пути словно саранча. Старейшины некоторых родов просто не поверили нашим посланцам-дружинникам, и их пришлось долго уговаривать, в результате чего к другим селениям наши эскадроны просто опоздали, напрасно потратив время в другом месте. Поскольку защищать значительно сложнее, чем просто устраивать резню, то на стороне обров было определенное преимущество. Даже десяток или два вооруженных аварских всадников способны устроить побоище в мирном неукрепленном селении, где мужчины в лучшем случае вооружены топорами и охотничьими рогатинами.