Александр Михайловский - Прибежище богов [СИ]

Отец говорит, что в свое время именно сыновья лавочников и прочих мелких буржуа загнали наш народ в такое положение, что большая его часть погибла под ударами русского медведя, которого они же сами растревожили в его восточной берлоге, а меньшая случайно сумела найти ход между мирами и бежать сюда, заплатив за это ужасную цену в виде господства над собой херра Тойфеля. Если первоначально наш народ взял жен из местных и размножился на этих благодатных землях, то потом херр Тойфель стал требовать все более и более частых жертвоприношений, в силу чего расовые законы раз за разом претерпевали все большее ужесточение, пока все полукровки, ранее пополнявшие наш народ, не стали уходить на жертвенный алтарь. Ходят слухи, что скоро в жертву херру Тойфелю станут приносить и первенцев женского пола, родившихся в семьях чистокровных тевтонов.

Вот гауптман Серегин возится с бывшими овечками, стремясь сделать из них настоящих воинов и полноценных людей, а ведь в Ордене, под властью херра Тойфеля, все совсем наоборот. Родился слабым и больным – под нож. Получил травму или рану, которая хоть немного ограничит твои возможности – туда же. Если бы после того боя меня нашли свои, то сразу бы передали меня жрецам для проведения обряда жертвоприношения. Да и тех, кто проявляет не восторженный по отношению к существующим порядкам образ мыслей, тоже пускают под нож. Первое, чему научил меня мой уважаемый отец – это не откровенничать с посторонними, ибо такая откровенность почти обязательно закончится твоей смертью.

Элизабет Волконски постояла чуть в стороне, пока я осматривала ноги моих разувшихся сестричек – раньше они почти не ходили в обуви, и вообще не ходили, большую часть жизни проводя в медитации боли, и кожа у них на ногах была очень тоненькая, как у младенцев, и теперь, пока выработается привычка, за ними нужен был глаз да глаз, чтобы не получилось совсем не нужных мозолей. И хоть гауптшарфюрер Пихоцки уверял, что в этих особых ботинках просто невозможно набить себе мозоли, я все равно была бдительна. Во-первых, из чувства долга, присущего каждому настоящему тевтону. Во-вторых, потому что (как хорошая ученица падре Александра) люблю своих «сестричек» как родных. В-третьих, потому что не хочу нести ответственность перед гауптманом Серегиным за нерадивость. Страшно даже не возможное наказание, а страшно стыдно не оправдать оказанного мне доверия.

Как только я закончила с осмотром и сестрички обулись, фройляйн Волконски погладила их по бритым головкам и предложила нам всем вместе сесть на траве в круг, особым способом сложив под собой ноги.

– Дорогая Гретхен, – сказала она, когда я с трудом уселась от нее по правую руку, – ты говорила, что твои девочки очень много медитировали, когда были невестами сатаны, которого вы зовете херром Тойфелем?

– Да, госпожа… – пискнула сидевшая напротив одна из моих сестричек, которую падре Александр нарек Марией (это имя было написано у нее на квадратике ткани, пришитой над левым нагрудным карманом). Сказала – и тут же осеклась под моим тяжелым взглядом. Но белокурая фройляйн только поощряюще ей улыбнулась и кивнула.

– Очень хорошо, – сказала она, – я сейчас тоже хочу предложить вам немного помедитировать…

Иногда русская доброта, позволяющая младшим вмешиваться в разговор старших, кажется мне чрезмерной. Вот и сейчас, как мне кажется, Мария стала вести себя совершенно неподобающе, а я никак не могла ее прервать, потому что так себя вести ей разрешила та, что старше меня и по званию, и по должности.

– Скажите, госпожа, – спросила эта осмелевшая нахалка, – нам будет больно в то время, когда мы будем с вами медитировать? Когда мы медитировали с жрецами, нам было больно, очень больно.

– Нет, – ответила Элизабет Волконски, – больно вам не будет. Быть может, вы увидите и почувствуете некоторые необычные вещи, но вам этого не нужно бояться, ведь я все время буду с вами и смогу вас защитить. И ты, Гретхен, тоже не бойся. Если у меня все получится, то вы все станете очень ценными специалистами…

В этот момент к нам подошла фройляйн Анна и села в круг напротив фройляйн Элизабет. Мы взяли друг друга за руки, причем рука светловолосой фройляйн, сидящей справа от меня, была жесткой и крепкой (как и полагается руке воина), а рука сестренки Софии слева от меня – мягкой и нежной. Потом фройляйн Анна сказала закрыть нам глаза и попробовать почувствовать в себе что-то вроде водяного потока, который втекает в правую руку и вытекает из левой. Я и в самом деле почувствовала, будто через меня протекает некая субстанция пожиже воды и погуще воздуха, и от этого все мое тело начало неметь и покрываться пупырышками. Сначала я испугалась, но пожатие руки фройляйн Волконски было очень крепким – и ко мне вернулось спокойствие. Потом голова моя закружилась, и я почувствовала, будто лечу по воздуху…

Княжна Елизавета Волконская, штурм-капитан ВКС Российской Империи.

Это именно Анна Сергеевна навела меня на мысль о том, что бывшие жертвенные овечки тевтонов могут для нас стать большим, чем просто бесполезной обузой и живыми талисманами. Фраза капитана Серегина, констатирующая социальную бесполезность этих девочек за исключением роли жены и матери – «откормить и отдать замуж в хорошие руки», отнюдь не была шуткой. Старший унтер-офицер Кобра также высказала мнение, что хорошие строевые солдаты, в отличие от Гретхен, из них вряд ли получатся. Максимум, что удастся сделать – это приучить их не впадать в ступор при звуках боя и обучить навыкам элементарной самообороны.

Дело в том, что, проверяя уровень мышления «овечек», Анна Сергеевна обнаружила у всей этой пятерки настоящие магические способности, пусть даже на уровне ниже среднего – но зато не полученные от рождения, а искусственно развитые различными умственными тренингами. Объяснялось это, скорее всего, тем, что херр Тойфель предпочитал кушать именно магов, а не обычных неодаренных людей. Чем больше были магические способности у жертвы, тем «вкуснее» она ему казалась – вот его жрецы и разработали искусственную технологию массового получения посредственных магов.

Как объяснил Дима Колдун – большие энергии и сложные заклинания останутся им недоступными, а отсутствие профильного таланта исключает их специализацию и оставляет только нишу магов общей практики. Делать оно смогут практически все то же, что и специалисты, но очень плохо и очень медленно, по причине крайне ограниченного запаса энергии и низкого уровня магического таланта.

С другой стороны, если магические способности можно развить искусственно, то значит, их зачатки присутствуют у каждого человека, если он не дебил и не олигофрен, только развивать их надо с того возраста, когда младенца отрывают от груди. К тому же, если удалось развить общие способности – быть может тогда, каким-то образом (например, тем же путем совместных медитаций) удастся передать и начала специализированных талантов (пусть и не в том объеме, в каком они присутствуют у донора).