Алексей Бобрик - Дар Павшего. Восход Черного солнца [СИ]

Скорее всего, он думал о своей родине. Сам Владимир о ней бы только и думал, будь у него в кармане деньги на хорошее вино…

Между тем, над остатками обеда стали кружить полчища мух, а также активизировалась одна из самых смелых обезьян, и не дожидаясь особого приглашения стащила пол яблока и шоколадную конфету, на которую Владимир строил свои собственные планы.

И чтобы этот, пока-что единичный факт внешней агрессии, не перешел в полномасштабное наступление, пришлось встать, и с криками размахивая руками восстановить должный status quo.

Посмеявшись над этой ситуацией, которая немного разрядила атмосферу сложившегося застоя, стали сидеть дальше.

— Если не секрет, то над чем вы сейчас работаете? — снова, для поддержания разговора спросил Владимир.

— Нет, не секрет. Ты не поверишь, но мы наконец то нашли нечто интересное. Но извини, пока подробности не расскажу. Не потому, что не доверяю, а потому, что это ещё находится на грани непонятного. Обнаружили обширную надпись, выполненную очень искусно, и замечательно сохранившуюся. А, что это за надпись — никто понять не может.

Завтра наш научный руководитель из столицы приедет и посмотрит. Не понимаю, как они смогли в те времена такую шлифовку выполнить. Я нечто подобное в Луксоре видел, но чтобы здесь?

Но, знаешь, давай-ка ты подходи сюда же в следующий вторник. Я надеюсь, что-то уже прояснится, и уже можно будет рассказать об этом поподробнее…

Однако, как это иногда и случается в реальной жизни советских аспирантов, этим планам не суждено было сбыться. Кто-то из его группы, увидев эту идиллическую картину обеда с иностранным специалистом, да ещё и в нетрезвом виде, сообщил местному куратору от КГБ.

И Владимир Степанович Аваковский, будущий профессор археологии, чуть было вообще с треском не покинул поприще науки. Но, к своему величайшему сожалению, покинул место раскопок и был с позором выдворен обратно на родину.

Благо, контактными данными с Жаном Лурье успел обменяться. И затем, в будущем, сумел наверстать упущенное.

Далее была Перестройка, крушение железного занавеса, налаживание международных отношений и тому подобное. В общем, их контакты стали происходить всё чаще и чаще.

Но, как бы то ни было в Кампучии, а после возвращения на родину в СССР, Владимир поначалу даже всерьёз задумывался о прекращении научной деятельности. К счастью, это терзание не продлилось очень долго.

Поработав пару месяцев на стройке в качестве разнорабочего, он быстро пересмотрел своё жизненное кредо, и вернулся в свой институт. Где, к его величайшему счастью, его никто особо упрекать не стал, и он быстро наверстал упущенное время.

В дальнейшем, он сумел полностью восстановить контакты с Жаном. У них были и личные встречи на различного рода симпозиумах и конференциях, а также велась обширная переписка, как дружественная, так и вполне научная.

Конечно же, были и проводимые в различных районах мира раскопки под международной эгидой, где уже встречались не два бывших студента, а два вполне сформировавшихся научных светила.

Неизменным в их встречах оставалось лишь одно — по традиции, всегда на их столе присутствовала пара бутылок хорошего вина. Одна бутылка выставлялась от одного профессора, другая от второго.

Владимир Степанович, выйдя из состояния блаженного мечтания подумал, что сейчас как раз и настал тот самый момент, когда следует прикупить бутылочку. А вторая будет его ждать на месте.

По устоявшейся традиции, в гости надлежало приходить со своим вином, а хозяин в ответ предоставлял своё. Затем вина сравнивались по вкусу и качеству и тот, кто проигрывал в этом состязании, шёл в магазин за новой партией.

В последние пару встреч, он оказывался проигравшим в этом неформальном состязании, и теперь очень не хотел снова оказаться в роли «гонца». И хотя он никогда не считал, что при выборе вин нужно знать мельчайшие подробности возделывания виноградников и точно знать, чем отличаются белые вина от красных и красные от розовых и т. д., и т. п. Но, базовые представления о географических и климатических особенностях винодельческих регионов конечно не помешают. Поэтому в этот раз он подготовился в теории, а что из этого выйдет, покажет практика.

Конечно же, это никогда не являлось его самоцелью, и уж тем более никогда не возводилось им в культ. В вине он признавал лишь вкус. И не факт, что дорогое для него было всегда вкуснее дешёвого. Везде можно было находить свои плюсы и минусы.

Раньше, он всегда придерживаться лишь одного правила. Брал то, что радовало глаз своим внешним видом и дизайном. И ещё, например, если ему приходится выбирать между винами старого и нового света, но отдавал предпочтение европейским винам. Он справедливо считал, что если такие страны, как Франция, Италия и Германия производят вина на протяжении многих столетий, а то и тысячелетий, то вполне резонно можно надеяться, что их виноделы довели технологию производства своей продукции до совершенства. И понравившаяся бутылочка, в конечном итоге не окажется сплошным расстройством, а вполне будет радовать своим тонким и элегантным вкусом.

— А, вот как раз, очень даже симпатичный магазинчик. Надо бы, именно сюда и заглянуть. Так, так, что тут у нас имеется… — взгляд зацепился за одну из бутылок — вот, пожалуй, это вино мне по цене и внешнему виду, очень даже нравится… Что-то я о нём даже и читал намедни. Дай бог вспомнить… А, точно. Вспомнил! — и обратился к продавцу, который томился неподалёку в ожидании выбора покупателя:

— Romanee-Conti. De Bourgogne, s'il vous plait.

— Le monsieur sait beaucoup sur les vins!

— Eh bien, vous, je suis juste un amateur. Amoureux du bon vin.

— Voici votre vin. Tout le meilleur!

Теперь, в этот раз уже наверняка купив вполне неплохое вино, можно было смело отправляться на встречу, которая намечалась в одном из ресторанчиков, расположенных вблизи университета.

Как сказал Жан, пользуясь своей репутацией постоянного клиента, хозяин ему непременно разрешит прийти на обед со своим, так сказать «продуктом».

До назначенного времени оставалось более часа, и поэтому решено было пройтись пешком. Ведь, всё-таки правы настоящие путешественники, утверждающие то, что истина любого путешествия в том, что самый из лучших существующих способов узнать любую столицу, да что уж говорить, узнать любой город мира — это просто как можно больше гулять по его улицам и проспектам, если таковые имеются в наличие.

Здесь, в этом, кстати по мировым меркам не таком уж и большом городе, имелось этого добра в избытке. Улицы, проспекты и бульвары. Узкие, широкие и широченные. Прямые как стрела, и наоборот — извилистые как змейка, улочки. И самое главное, куда бы ты не пошёл, они всё равно куда ни будь да обязательно приведут. Хотя выражение «куда ни будь», не очень верное. Они обязательно приведут в интересное, либо очень интересное место.