Маг, поедающий книги. Главы 204-256 [СИ]

Это было нелегко, но Теодор продолжал искать варианты, концентрируя магическую силу. Эти проклятые ударные волны были и мечом, и щитом Пана Эллионеса. Данная техника, очевидно, была предназначена для дальних атак, но в то же время она выступала в качестве предотвращения нападения с близкого расстояния. И, чтобы прорваться сквозь эту защиту, Теодору нужна была магия по крайней мере 7-го Круга.

"Что ж, проверим вот это".

У Тео всё ещё был достаточно большой запас магической силы, а потому он нацелил обе руки на Пана Эллионеса, который продолжал создавать ударные волны. Магия средней огневой мощи не сможет пробиться сквозь эту стену, но вот мощное заклинание на основе огня, который по праву считается самым разрушительным среди всех стихий…

— Инферно.

Также можно было воспользоваться Адским Пламенем, ещё одним заклинанием из этой же категории, но когда дело доходило до чистой огневой мощи, Инферно было сильнее. Семь кругов Теодора начали проворачиваться, создавая вихрь пламени.

Бу-жу-у-у-ух!

Затем дунул ветер, и пламя Инферно врезалось в стену из ударных волн.

Сжатый воздух, произведенный взмахами двуручного меча, неистово завибрировал. Однако этого было недостаточно, чтобы остановить заклинание мастера-мага. Сама атмосфера исказилась от нестерпимого жара, и со стороны могло показаться, что Пан Эллионес тотчас же должен превратиться в древесный уголь.

— Нет, это не сработает…

Однако Теодор лишь покачал головой. Инферно наверняка проломило бы один такой барьер, но от каждого нового слоя ударных волн оно замедлялось и ослабевало. И вот, преодолев ровно шесть ударных волн, Инферно попросту рассеялось.

"Огневой мощи слишком мало… Прежде, чем Инферно доберется до цели, Эллионес пошлет дюжину таких волн".

Если так, то какая магия сочетала в себе как огневую мощь, так и скорость?

— Ах! — воскликнул Теодор, кое-что припомнив из того, что прочёл во время изучения божественной силы Айолоса.

Он думал о Фазе Молниеносного Ветра, взятой из восточной "Теории восьми триграмм".

С древних времён ветер и молния представляли собой силы, тесно связанные друг с другом. Таким образом, существовала теория, которая утверждала, что данные силы пребывали во взаимовыгодных отношениях. Независимо от того, так это было или же нет, Теодор согласился с данной концепцией, основываясь на своих собственных чарах.

Его мировоззрение расширилось, а ветер начал сливаться с молнией.

Бу-жу-жу! Бу-жу-жу!

То, что он создал, можно было назвать вихрем молний. Ветер, окаймленный синими молниями, кружился над ладонью Теодора, словно дракон. Молнии ускоряли движение ветра, а ветер усиливал их разрушительную силу. Подобное взаимодействие двух сил превзошло законы самой природы. Молнии Маркиза Ферганы были пустым местом по сравнению с этим.

— Вперед.

И вот, получив разрешение Теодора, молниеносный дракон метнулся к земле.

Гру-ду-ду-ду!

Барабанные перепонки Пана Эллионеса разорвал невообразимый рёв, а его лицо моментально затвердело.

— … Любопытно. Я даже хочу опробовать это разок, — прокомментировал 4-ый Меч.

Он покрепче упёрся ногами в землю и принял стойку Небенхота (1). Это означало, что он собирался принять на себя удар. Пан Эллионес намеревался получить прямой удар молнии без каких-либо трюков!

И вот, молниеносный дракон ринулся в сторону Пана Эллионеса, Супер-тяжелого меча Империи Андрас…

Это был удар 4-го типа, носивший название "Восстание горы".

… И вверх взлетели тонны земли.

— Бред какой-то! Что за безумие… — в который раз за сражение повторил Теодор. Из-за обилия пыли он не видел, что именно сделал Пан Эллионес, но зато быстро понял принципы действия этой атаки.

4-ый Меч определенно взмахнул своим мечом. Однако дело было в том, что его взмах напоминал собой движение лопатой, которой загребают землю.

И это движение подняло вверх столько земли, что на какое-то время из виду скрылось даже солнце.

Появившаяся из ниоткуда гора земли и грязи заблокировала надвигающийся вихрь молний!

Кое-кто стал бы насмехаться над действиями Эллионеса, но Теодор понял, что это была совершенная контрмера для магии молнии. Лучший способ компенсировать природу молнии — заземлить её. И вот, половина энергии разряда была впитана землей, а оставшаяся часть рассеяна несколькими взмахами меча. Впрочем, не было ничего удивительного в том, что двуручный меч Пана Эллионеса смог без труда преодолеть вихрь молний.

Разобравшись с атакой, сам 4-ый Меч прищурившись посмотрел на свои руки.

— Хр-м-м.

Пусть он и отразил удар Теодора, некоторая часть электричества всё же добралась до его тела. Правая рука Пана Эллионеса онемела от сильного разряда, в то время как его левая рука покалывала от боли.

Затем Пан Эллионес опустил свои тяжелые веки и пробормотал:

— Превосходно. Значит, моё суждение оказалось верным.

— Суждение?

— Поначалу я считал, что мне не стоит приходить в столь рискованное место. Если бы сэр Кловис поставил моё убийство приоритетнее спасения своей сестры, или если бы ты позвал Мастера Белой Башни, то я бы проиграл.

Всё было именно так, как он сказал. Пан Эллионес сумел добиться поединка один на один, но вот если бы что-то пошло иначе, то из дуэли это сражение превратилось бы в казнь.

Расстояние между ними было слишком большим, чтобы Теодор услышал голос Пана. Итак, для этого ему пришлось опуститься на землю. Ему и вправду было любопытно, что именно хочет сказать Пан Эллионес.

Их взгляды встретились, и 4-ый Меч объявил:

— Есть одна причина, почему я позволил этому произойти, хоть и знал о предательстве сэра Рэндольфа. Я пришел на это поле боя потому, Теодор Миллер, что должен тебя здесь убить.

Это была жажда крови в чистом виде.

Тео на какое-то время застыл на месте, а затем попытался пошутить:

— … Неужели я сделал тебе что-то плохое, о чём сам не знаю?

— Это не из-за личной обиды. Предательство сэра Кловиса и Ребекки — ничто по сравнению с возможностью получить твою голову. Чтобы эта дуэль состоялась, я охотно пошел на риск.

Эллионес не убил Рэндольфа, зная о его предательстве, потому что не хотел тратить силы на борьбу с ним. Вместо этого, 4-ый Меч рискнул и создал эту ситуацию, понимая, что лучшей возможности расправиться с Теодором Миллером может и не представиться.

"Опасно"

Когда Тео услышал резолюцию Пана Эллионеса, холод, и без того сковывающий позвоночник Теодора, стал ещё сильнее.

"Этот ублюдок хочет убить меня прямо здесь"

Опираясь на свою интуицию, Пан Эллионес создал идеальные условия для дуэли с начинающим мастером-магом. Именно эта интуиция, которая была ближе к чутью дикого зверя, позволила ему пройти через бесчисленные поля сражений.