Дмитрий Напольских - Общее дело

Укладываясь спать, Ногнор отчетливо понимал, что найти сестру или… мальчик нервно сглотнул, впервые подумав о таком развитии событий… или отомстить похитителям за ее смерть самостоятельно он не сможет. Значит, нужно искать союзников. Ну, а кто рискнет связываться с гномами и эльфами, пользующимися покровительством самого короля Фиорга? Ответ на этот вопрос был очевиден даже для него, девятилетнего мальчишки, потерявшего последнего родного человека.

Крепко завернувшись в драное, пропахшее чьим-то потом, но такой уютное и теплое одеяло, Ногнор сразу задремал.

Во сне он был могучим воином и длинным блестящим мечом легко расправлялся с похитителями сестры, освобождая Гелду из плена. А заодно еще и какую-то красивую девочку. Помладше, конечно. Двадцатилетняя сестра казалась ему почти старухой. Что совершенно не мешало мальчику искренне и нежно любить ее.

Темно. Тихо. Жарко. Хочется открыть глаза, но страшно. Гному и вдруг страшно? Да, даже ему, гному, страшно. Вдруг окажется, что он лежит в центре огромного костра, а вокруг в безмолвном танце кружатся торжествующие мурхи. Рука медленно тянется к поясу. Хорошо! Если тянется — значит, не связан. Вот она, фляга с пивом! Теперь ко рту. Она что, пустая? А… просто Дараг забыл открутить крышку. Ничего, сейчас. Так же медленно тянется вторая рука. Вот она, крышка. И в какую сторону ее крутить? Ага… Вот шрук! Как же это он мимо рта промазал? Так-так-так, передвинуть флягу чуть пониже и немного влево. Хорошо подгорное пиво! Теперь можно и глаза открыть.

Дараг так и сделал. И тут же с отвращением заметил источник тепла: в футе от него лежало полуразложившееся тело раздавленного мурха. От трупа остались одни лишь кости, с которых с легким шипением исчезали последние остатки мяса. Дараг удивленно покачал головой и на всякий случай отполз на пару футов.

К останкам твари подошел Альвейн. Провел над крошечным трупиком рукой, зашептал заклинание. Присмотрелся, высматривая что-то острым эльфийским зрением. Резким движением вырвал из скелета одно ребро, остальные кости тут же рассыпались в труху.

— Главная ошибка большинства магов в том, — Альвейн соизволил заметить очнувшегося гнома, — что они почему-то полагают, будто каждая часть тела магического существа обладает волшебной силой. При жизни, в общем-то, так оно и есть. И они уверены — после смерти должно быть так же. И останки несчастных тварей режут на мелкие куски, которые потом продаются всяким неудачникам от магии.

Альвейн внимательно посмотрел на гнома, ожидая, видимо, какого-то вопроса или ответной реплики. Под его полубезумным взором Дараг отполз еще футов на пять.

— Шарлатаны! — заорал вдруг эльф, сильно покачнувшись.

Из ближайшего дома раздался пронзительный визг. Гном потянулся за фальшионом, но, увидев, что эльф абсолютно спокоен, предпочел сделать очередной глоток из фляги.

— Шарлатаны, — повторил Альвейн значительно тише. — На самом-то деле, как известно всякому приличному магу, волшебная сила убитого существа консрирутся… Тьфу!.. концентрируется в одном из органов этого самого невинно убиенного создания. Рассмотрим сию ситуацию на примере нашего мурха. Заурядный маг, несомненно, забрал бы с собой весь труп — если бы смог его сохранить, конечно! — чтобы разобрать по косточкам. И либо сам использовал их в своих опытах, либо продал другим дилетантам от магии. В лучшем случае у них ничего бы не получилось. Вы спросите меня, что было бы в худшем случае?! — восторженно воскликнул Альвейн, обводя взглядом несуществующую аудиторию.

— Не спрошу, — отрезал гном, подозрительно глядя на чересчур веселого эльфа.

— Жаль, — грустно заметил Альвейн, но тут же вновь принялся упоенно вещать. — Да, так сделал бы заурядный маг. Но не я — Слуша… — эльф осекся, заметив удивленный взгляд гнома. — Но не я, — Альвейн стукнул себя кулаком в грудь и чуть было не свалился от собственного удара. — Ибо я знаю истину. Я произнес заклинание — и обнаружил сосредоточие магии мурха, — эльф с гордостью предъявил Дарагу крохотное ребрышко.

И тут до гнома дошло:

— Шрук тебя побери! Ты же напился!

— А что, нельзя? — Альвейн захихикал. — Хорошая штука — гномье пиво. Крепкое! Эльфы пьянеют быстро, но трезвеют-то еще быстрее! — Альвейн гордо выпятил грудь, и еле слышно добавил: — А жаль…

— Что за твари эти мурхи? — спросил Дараг, пропустивший последние слова странного спутника.

— Если верно, что хрурты произошли от шруков, — голос Альвейна прозвучал вполне нормально, следов опьянения не осталось, — то мурхи — это результат их гнусной кровосмесительной связи. Инцест в самом своем омерзительнейшем виде. Грубое надругательство над природой.

— Понятно, — Дараг посмотрел на истлевающие останки мурха, до которого эльф еще не успел добраться. На трупе твари не было ни одной мухи. Гном прислушался. Мир вокруг словно вымер: ни криков птиц, ни жужжания насекомых. Бесстрашный подгорный воин, прошедший через бесчисленные стычки, нервно поежился.

— Дараг, — спокойным голосом обратился к гному Альвейн, — свою секиру ты поломал. Сходи-ка и подбери себе чего-нибудь подходящее. А я пока с мурхами закончу. Потом обратно в лагерь вернемся. У нас там еще много дел.

— А павших похоронить?! — возмутился гном.

— Времени нет, — эльф направился к следующему трупу. — Но, если очень хочется, ты можешь рассказать обо всем своему генералу. Как ты нарушил его приказ, разорвал только что подписанный им договор и отправил на смерть десять отличных бойцов. Он, конечно, пришлет похоронную команду, но им придется похоронить уже одиннадцать гномов. У вашего командующего буйный нрав. А кроме того, — Альвейн посмотрел Дарагу в глаза, — сюда ни одна тварь не сунется. Обещаю, — и эльф склонился над трупом девушки-с-щупальцами.

Поднявшись на ноги, гном послушно побрел по деревне, обходя тела погибших и изучая валяющееся повсюду оружие. Наконец, он нашел то, что искал. Секира с лезвием зеленоватой стали давно была предметом его зависти. Он давно приметил это исключительное по прочности и красоте оружие. Насколько Дараг знал, топор при закалке обсыпали порошком, который получался при перетирке редкостного минерала — квазита. Он-то и придавал стали необычайную крепость и приятный цвет.

Гном вырвал секиру из крепких объятий ее прежнего хозяина и зашагал обратно. Мародерство? Возможно. Сам же Дараг не сомневался, что Орриш — так звали прежнего обладателя оружия — обрадуется тому, что его секира досталась старому товарищу, а не валяется бесполезным хламом. Да и эльф уже успел помародерствовать, стянув у кого-то из мертвецов флягу с забористым гномьим пивом. И вряд ли остроухий испытывал при этом муки совести.