Дмитрий Напольских - Общее дело

Эльфийские стрелы продолжали втыкаться в покрытое хитином тело, не причиняя твари заметного ущерба. Но тут одна из стрел, почему-то отливающая красным, на половину длины вошла в отлично защищенное тело. Тварь попыталась вырвать стрелу. Но многосуставчатая лапа не успела дотянуться до древка.

Внутри тела раздался глухой взрыв. Из спины полетели осколки хитинового панциря, широкой струей брызнула вонючая зеленоватая жидкость, мгновенно разъевшая плоть и доспехи слишком близко оказавшегося гнома. Воспользовавшись секундным замешательством твари, Дараг бросился ей в ноги, ударом фальшиона перерубая конечность.

Зашатавшись, чудище рухнуло на землю, вокруг него быстро образовывалась смердящая лужа. Гномы, поддержав почин своего лидера, секирами и фальшионами рубили остальные лапы. Один из карликов, чрезмерно увлекшись, пропустил последний удар издыхающей твари. Футовый коготь, пройдя между пластинами панциря, крепко застрял в теле. Лапа, конвульсивно сократившись, утянула гнома в озерцо натекшей из ран слизи. Несчастный успел лишь издать недолгий вопль.

Подобранным боевым молотом Дараг положил конец агонии твари — мощным ударом он размозжил ей голову. И сразу отпрыгнул, уходя от целого фонтана отвратительной зеленой жидкости, заменявшей чудовищу то ли кровь, то ли мозг, то ли все сразу.

Повернувшись к деревне, Дараг обнаружил, что и там не все в порядке. Трое гномов с трудом сдерживали натиск обезумевших людей. В проходе лежало пять человеческих трупов, но и у подгорных воинов были потери: чуть в стороне от места основного боя двое поселян, методично работая мотыгами, превращали тело гнома во что-то совершенно непотребное.

Дараг заорал: "Назад!". Гномы медленно начали отходить. "Да быстрее!" — крикнул он повторно, снимая с пояса метательный топорик. Воины развернулись и побежали, люди с радостными воплями бросились за ними. Сияющей рыбкой блеснул топорик, погружаясь в горло особо рьяному преследователю. Еще пятеро упали, убитые эльфийскими стрелами. Остальные повернули обратно, прятаться за надежным палисадом. Дараг уже представил, как оставшиеся хрурты тоже повалятся, пораженные в беззащитные спины меткими выстрелами эльфов, но, к его удивлению, люди спокойно скрылись за частоколом.

Повернувшись к лесу, гном увидел идущих на подмогу союзников. Луков у них не было, видимо, припрятали, чтобы не мешали сражаться в рукопашной. Альвейн, уже без повязки на окровавленной голове, шел с обнаженным палашом, другие несли легкие копья. На всех мелодично позвякивали посеребренные кольчуги, поверх которых были наброшены зеленые плащи.

— Извини, Дараг, стрелы у нас кончились, — проклятый эльф улыбался.

Дараг с трудом подавил желание вмазать стальной перчаткой по ехидной остроухой морде. Отстегнув на плече застежку, Альвейн сбросил громоздкий плащ, сделал несколько взмахов палашом, и уже серьезно продолжил:

— Мурхи — твари серьезные, повезло, что живы остались. Пришлось магию в ход пустить. Пошли, надо остальных добить.

— Там что, еще есть? — Дараг с ужасом посмотрел на деревню. Ворота уже закрылись, за ними слышалась какая-то возня. Судя по звукам, хрурты тащили что-то тяжелое.

— Ворота баррикадируют, — негромко заметил Альвейн. — Что же до мурхов — тут у них что-то вроде логова. И, если тебя это утешит, то самого сильного мы уже убили, — эльф указал на труп насекомоподобной твари. Вытекшая слизь понемногу густела. — Потрясающе короткое время перекидывания, ужасающая мощь… и жуткая вонь, — Альвейн брезгливо поморщился.

— А может… мы уйдем отсюда, — тихонько предложил Дараг.

— Не выйдет. Когда остальные перекинутся, то пойдут по нашему следу, а до лагеря мы не успеем добраться. Так что надо их кончать, — эльф рубанул по воздуху палашом. — Здесь и сейчас!

— Ворота опять ломать придется, — Дараг с тоской оглядел остальных гномов. Покрытые многочисленными ранами, в промятых доспехах, запачканные с ног до головы кровью, они являли собой печальное зрелище. Эльфы же наоборот — выглядели опрятно и подтянуто. Еще бы: им не пришлось участвовать в этой мясорубке!

— Ну, с этим я могу помочь, — Альвейн задумчиво почесал за ухом и пошел к поселению. Уцелевшие гномы и пришедшие с ним эльфы выстроились за его спиной.

Альвейн остановился футах в тридцати от ворот и, разведя в стороны руки, принялся нараспев произносить заклинание. Слова были вроде самые обычные, но общий смысл ускользал от Дарага. Продолжая говорить, эльф начал делать пассы руками. По-прежнему зажатый в правой руке меч несколько раз проносился в опасной близости от его лица, но Альвейна это совершенно не беспокоило. Он перехватил палаш обеими руками, удерживая меч за лезвие, и, направив его рукоятью на ворота, громко выкрикнул последнее слово.

Дараг ожидал увидеть пучок молний, все сметающий огненный шквал или, на худой конец, луч из беспросветного мрака, упирающийся в обреченные на полное уничтожение ворота, но ничего не происходило.

"Облажался остроухий", — успел подумать гном за мгновение до того, как створки ворот резко изогнулись внутрь, расшвыривая наваленную за ними кучу всякого хлама. За частоколом раздались встревоженные голоса.

Размахивая фальшионом, Дараг повел отряд на очередной штурм. На бегу перепрыгивая через валяющиеся повсюду бревна, куски досок и оставшиеся с начала боя трупы, они ворвались в деревню. Нескольких защитников, оглушенных последствиями заклинания эльфа, зарубили сразу же. Остальные попробовали сопротивляться.

— Мурхов убивайте! — раздался голос Альвейна.

— Руби припадочных! — разъяснил приказ Дараг.

И направился к лежащей неподалеку девушке. Сарафан на ней весь измялся, земля вокруг была залита слюной, тело продолжало немыслимым образом изгибаться. Гном занес для удара меч, но девушка вдруг обмякла, конвульсии резко закончились. Заинтригованный Дараг приостановил замах и пинком перевернул тело. Из живота, легко пробив тонкую ткань, в гнома вылетел тугой пучок щупалец. Дараг отшатнулся, но было поздно. Пара щупалец выбила из его руки фальшион, а остальные, плотно опутав гнома, прижали его к девичьему телу. В дюйме от своего лица Дараг увидел оскаленные клыки.

Дико заорав, он нащупал на поясе топорик, сорвал его и принялся наносить беспорядочные удары по лежащему под ним телу. Сталь с трудом входила в ставшую неподатливой плоть. По руке растекалась теплая жидкость. По руке? Гном перестал ощущать надетую на нее стальную перчатку. Страшная боль обрушилась на него, выворачивая суставы и выжигая уцелевшую кожу. Дараг истерично завизжал, почувствовав, как медленно растекается оставшееся на костях мясо. Но топор не выпустил и со все возрастающим ожесточением рубил врага. Удар! Удар! Кровавое марево поплыло перед глазами. Под гномом билось что-то настолько чуждое и жуткое, что он готов был отдать жизнь, лишь бы забрать это с собой в могилу.