Дмитрий Напольских - Общее дело

— Вы же должны были их все уничтожить, — голос эльфа прозвучал неуверенно. — Это было главное требование Договора!

— Да-да, конечно, — ухмыльнулся Дараг. — Как же я забыл? Мы же их в самом деле все переплавили. Мы чтим Договор. А теперь, когда это маленькое недоразумение разрешилось, мы пойдем копать ямы. Вернее, копать будете вы, а мы займемся руководством. Как и полагается. Иначе здесь произойдет массовое эльфоубийство, с последующим надругательством над погибшими и пленными. Ты понимаешь, что я имею в виду. А потом мы тихо-мирно вернемся в свои пещеры, из которых вы нас так просто не выкурите. Благо, нам будет чем заплатить криклерам за провизию.

— И кем ты там будешь, в своих пещерах, Дараг? — эльфийский капитан быстро пришел в себя. — Кем ты там будешь? Старшим уборщиком навоза при матке? — Альвейн коротко и зло рассмеялся.

Эльфы и гномы лишь недоуменно переглянулись. Лицо же Дарага неожиданно посерело, он резким движением сжал кулаки, сделал несколько глубоких вдохов и выдохов и с невероятной ненавистью посмотрел в глаза Альвейну, тот попятился. Сквозь сжатые зубы гном произнес:

— Откуда тебе это известно, эльф? Хотя неважно. Мы выкопаем эти ямы, но советую тебе быть настороже, если хочешь прожить лишний день. — Дараг обернулся к гномам. — Пошли за лопатами!

— Как же так, сотник? — взволнованно обратился к нему Прикс. — Я не понял, что он сказал, но видно же, что он вас оскорбил. А если он оскорбил командира, то он оскорбил всех нас. Правда, братья? — ротук обернулся к гномам.

Те дружно загудели: дескать, прав малец, за сотника заступиться надо, даже если он сам этого не хочет. Гномы с мрачными лицами сняли свои кожаные пояса с массивными металлическими бляхами, кто-то подбирал лежащие на земле камни. Эльфы достали из-за спин свои луки и приготовили стрелы. Взбешенный Дараг развернулся к своим подчиненным.

— Что? Бунтовать? — заорал гном. — Я же приказал идти за лопатами! Исполнять! Или я вас всех сам порублю! Как изменников!

Эльфы, приопустив луки, с интересом наблюдали за этой картиной. Альвейн издевательски улыбался. Гномы попятились под яростными криками Дарага. Но тут не выдержал Прикс. На него уже второй раз за несколько минут орал командир, это еще ничего, но на глазах эльфов он назвал его Малышом — а ведь у него уже растет борода! Да и сами остроухие, точнее их капитан, оскорбили его перед боевыми товарищами. Наглая ухмылка Альвейна окончательно вывела его из себя. И ротук не выдержал.

— Бей остроухих! — завопил он, выхватывая из рук стоящего рядом гнома солидных размеров булыжник и посылая его в полет.

Эльфийский капитан попытался увернуться, но не успел. Его уши окутало голубоватое свечение, которое стремительно окружило голову эльфа, но оно сумело лишь немного замедлить камень.

Из рассеченной брови брызнули капли крови. С громкими криками кинулись вперед гномы, полетело еще несколько булыжников. Тело Альвейна откинулось назад. Расчетливо-небрежными движениями эльфы подняли луки, одновременно натягивая их. Воздух зазвенел от выпущенных стрел. Тело капитана почти коснулось земли, но неожиданно замерло. Застыли в нелепых позах бегущие гномы, оцепенели эльфы, так и не успевшие выхватить из колчанов по второй стреле. Зависли в воздухе не долетевшие до цели камни и стрелы.

Над полем несостоявшегося боя раздался чистый и прекрасный голос, который с укоризной произнес:

— Как вам не стыдно! Вы же борцы за дело Добра, Света и Справедливости! А нападать на своих же сотоварищей — поступок постыдный! Заберите у них оружие, — голос обратился к кому-то другому.

Чья-то рука убрала зависшую перед носом Дарага стрелу. И через мгновение неведомая сила, остановившая всех участников неудавшейся драки, исчезла. От неожиданности сотник осел на землю. Невдалеке начал приподниматься упавший Альвейн. За спиной раздавались стоны Малыша: ротук, похоже, получил-таки свою стрелу.

— И ведь из-за чего спор? — продолжил вещать голос. — Кто будет копать э-э-э… места для справления естественных нужд. Для каждого из вас должно быть честью оказать подобную услугу своим товарищам по армии Добра, Света и Справедливости. По-моему, будет справедливо, если вы вместе выполните эту работу, совместный труд научит вас с уважением и пониманием относиться друг к другу. Вы ведь поддерживаете мое решение? Ваше Величество?

— Да! — другой, несомненно эльфийский, хотя и не такой прекрасный голос подтвердил, разумеется, подтвердил предложенное первым голосом решение.

— А вы, доблестный генерал?

— Еще бы! — грубый мужской голос, конечно, тоже согласен.

Дараг окончательно сбросил оцепенение: "Вот шрук, это же Трунг!".

— На том и порешим. А вечером мы придем проверить. Если не сделаете, придется наказать строже, — печальный вздох. — Мы не можем позволить отдельным воинам нарушать наше общее единство.

— Ну, что теперь скажешь, гном? — поинтересовался Альвейн у Дарага, покачивая перевязанной головой

Эльфийский уже лейтенант был одет в темно-серую рваную рабочую робу, всю покрытую какими-то буро-коричневыми и синевато-бардовыми пятнами. По одежде он сейчас напоминал скорее деревенского могильщика, а не эльфа, но лопату Альвейн держал с поистине нечеловеческой — и тем более, не гномьей — грацией. Островерхие уши гордо выглядывали из-под окровавленной повязки.

— А что тут скажешь. Копать надо, — проворчал в ответ Дараг, по-прежнему облаченный в свой железный гроб.

Правда, теперь на шлеме присутствовала приличных размеров вмятина — материальный след понижения в должности. Разъяренный генерал, опуская Дарага из сотников в пятидесятники, от души заехал ему по голове церемониальной булавой. Голова Дарага слегка гудела, а вот символ власти командующего разлетелся на части. Генерал хотел было врезать ему еще и своим боевым молотом, но, видно, пожалел. Просто наорал напоследок и выгнал.

Немного покачиваясь, Дараг старательно чертил лопатой контуры выгребной ямы, но вместо положенного прямоугольника у него получалась какая-то странная незамкнутая кривая. Но гном, беспрерывно поминая шруков, продолжал сей нелегкий труд. Наконец, он не выдержал и, переступая через свою гордость, обратился к эльфу за помощью:

— Остроухий, ты хоть контур ямы мне нарисуй. Нам же обоим велели их рыть. А генерал сказал, что, если ям к вечеру не будет, он меня лично распнет.

Эльф презрительно глянул на гнома и продолжил с любопытством разглядывать свою лопату. Наконец, удовлетворившись осмотром и убедившись, что предмет, который он держит в руках, представляет собой деревянный кол с насаженным на один конец расплющенным железным листом, и ничего более, он вновь повернулся к гному и, щурясь на яркое солнце, небрежно поинтересовался: