Дмитрий Напольских - Общее дело

— Сиди здесь, — приказал Спигру Альвейн. — Кажется, они пока не собираются драться. Может, и миром разойдемся. Не высовывайся только, ты как-никак их главная цель.

— Хорошо, — буркнул в ответ шрук, пытаясь зарядить брошенный гномом арбалет. — Сунутся — встречу.

— Надеюсь, до этого не дойдет, — ответил эльф, по достоинству оценив безуспешные попытки Спигра слабыми человеческими руками натянуть тугую тетиву, и захромал вниз по склону.

К его приходу Дараг с князем препирались уже по десятому кругу, каждый утверждал, что именно он — истинный гном, а вовсе не грязный хрурт или подлый ренегат.

— Рад приветствовать верного союзника нашего народа, — кивнул Альвейну князь, отвлекаясь от спора с Дарагом. — Да продолжится наша вечная дружба!

— Да продолжится, — с серьезным видом ответил тот.

— Какая вечная… — растерянно пробормотал гном, медленно соображая. — А… так они ведь не знают…

— Чего мы не знаем? — князь высокомерно посмотрел на карлика.

— С тех пор, как… хм… две столь разные ветви общего ствола разошлись, — туманно пояснил Альвейн, — произошло множество событий, но ни одно из них не поколебало древнего союза. И ныне, как и встарь, эльф с гномом стоят плечом к плечу.

Дараг заворожено посмотрел на товарища, восхищаясь тем, как тот ловко вычеркнул из совместной истории несколько веков взаимного истребления. А сейчас-то, и в самом деле, два народа соединились для общего дела. Вспомнив про Гильвейру, гном нахмурился. Защита чести племени — штука, конечно, очень важная, но эльфийка, сговорившись со шруком, поставила под угрозу само существование подгорного народа. И не время сейчас погибать от рук возомнивших о себе хруртов.

— У древнего ствола осталась лишь одна жизнеспособная ветвь — это мы! — надменно ответил князь на тираду эльфа. — Но я все равно рад видеть старого союзника, пусть и заблуждающегося.

— В чем же мое заблуждение? — мягко спросил Альвейн. — К сожалению, происхождение народа достопочтимого князя для меня — загадка. Не просветите ли вы меня на этот счет? Возможно, мои заблуждения тогда развеются.

— Мудрость эльфов, описанная в сказаниях, истинна, — возвестил князь. — Я с радостью поведаю тебе историю своего народа.

— Господин, — влез в разговор кто-то из воинов. — А как же жрец-гномоненавистник?

— Пусть бежит, — презрительно ответил князь. — Такие, как он, только бегать и могут! Нам же надо обсудить важные дела со старым союзником. Не каждый же день встречаешься с эльфом!

Альвейн облегченно вздохнул. Драться князь не собирался. Похоже, для него убедить лесного воина в том, что именно он является гномом, было важнее, чем убить жреца. Эльф улыбнулся, уши сверкнули красным огнем. Люди заворожено смотрели на него, о чем-то восторженно переговариваясь. Князь отослал воинов обратно в лес, оставив при себе лишь троих. Остальные, впрочем, ушли недалеко, разбив лагерь в пределах видимости. Никто и не пытался тайком пробраться на холм, чтоб захватить Спигра. Князь не лукавил.

— Мой народ очень древен, — начал он рассказ. — История эта началась много веков назад, когда в деревне на месте нашего подземного города жили люди…

Деревня, именуемая Большими Комарами, располагалась на самой окраине Локзомского королевства. Страшное захолустье, до которого изредка добирались лишь королевские мытари да вербовщики. Последние, впрочем, доходили гораздо реже, предпочитая набирать солдат поближе к столице. Лесные жители не любили покидать родные места, и сманить хоть кого-то на военную службу было нелегко.

Потом прекратили приходить и сборщики налогов. Жители вздохнули с облегчением и лишь через три года узнали, что королевство захвачено врагом, а правитель — имя которого было им даже неизвестно — погиб. О том, что стало причиной войны, кто захватил столицу и убил короля, бродячий торговец не знал. Он случайно набрел на деревню, продвигаясь на север. Обитатели Лесных Комаров поцокали языками, сочувственно покивали и прирезали купца. Староста не хотел, чтобы об их деревеньке узнали новые хозяева королевства. Да и товар у торговца был для жителей нужный.

Так они и прожили еще двадцать лет: в тишине и спокойствии. Сын старосты после смерти отца объявил себя князем и основал династию, превратив захолустную деревню в самостоятельное государство. Никто и не возражал. Ни соседи, ни те, кто победил короля и уничтожил Локзом.

Жизнь снова резко изменилась, когда в деревню пришел гном.

Он появился хмурым осенним утром, когда первые лучи солнца напрасно пытались пробиться сквозь плотную пелену тяжелых свинцовых туч. С решительным видом гном прошел через всю деревню. Никто не рискнул встать на пути облаченного в темные одеяния карлика. Оружия на виду он не держал, но все равно даже у самых смелых жителей тряслись от страха поджилки, когда они смотрели в его сторону. Лицо гнома закрывал капюшон, любопытные мальчишки, осторожно сопровождавшие шагавшего карлика, увидели лишь длинную седую бороду, свисающую до пояса. Гном вошел в деревенское святилище, раздался грохот, и из здания с громкими криками вылетел жрец Ульм Донуриф. На стенания служителя всех богов собравшиеся жители обратили мало внимания, их больше интересовало происходящее внутри.

Локзом издревле привечал все религии, короли молились и гномьим, и эльфийским, и орочьим богам, выбирая новый объект для поклонения в каждом конкретном случае. Нужно построить новую крепость? Восславим Каррутуга! Война с завистливым соседом? Принесем богатые жертвы орочьему Огрыху! Надо устроить праздник? Хороший повод помолиться Фризейре! В славном Ихлире каждый из богов имел главный храм и кучу святилищ поменьше, чтобы и самый последний горожанин мог обращаться к любому божеству по мере необходимости.

В деревнях же, подобным Большим Комарам (впрочем, новоявленный князь уже повелел переименовать их в Великих Волков), строить добрый десяток храмов было бы накладно. А потому возводили общее святилище, в котором размещались символы всех богов. И времени экономия. Можно хоть сразу всем дары поднести, если благосостояние позволяет. Лишь человеческому Плачущему в таком храме помолиться было нельзя. И не только потому, что его культ слишком мало распространился в Ихлире. Слишком уж ревностен был людской бог и его служители. Если в большом городе они и терпели чужие храмы — лишь бы те подальше находились — то в деревнях требовали установления полного и окончательного единобожия. Не может быть двух богов в одной деревне! — заявляли они старостам. Те чесали в затылке и приказывали выкинуть неуступчивых жрецов за околицу. Предпочитая нескольких нелюдских богов, для пересчета которых требовались пальцы обеих рук, одному человеческому. Чистая арифметика! А кто бы поступил иначе?