Анна Жадан - Избранные (СИ)

— В последнее время я была занята, но это не значит, что тренировки остановились, — ледяным тоном произносит она и грозно разделяет нас на категории.

Нас всех отсылают в разные секции. Я, Скилар, Эйдан и еще несколько Искупителей отправляемся в Боевую комнату, чему я не могла бы быть рада больше. Никогда не думала, что скажу такое, но мысль о том, чтобы приседать с рапирами в каждой руке, вызвала во мне дикий восторг. Когда я бегаю, или приседаю, или делаю отчаянные выпады в попытке победить очередного соперника, я меняюсь. Голова становится легкой, и я уже не думаю о том, чем закончится сегодняшний день. Сейчас есть просто я и то, что происходит со мной в этот момент.

На самом деле, присутствие Эйдана делало мою тренировку проблематичной, потому что мне не удавалось сконцентрироваться ни на чем, кроме его сильной спины, обтянутой черной футболкой, мелькающей по залу в грациозном сражении со смельчаком, который осмелился бросить ему вызов. Я узнаю в его сопернике одного из членов Элитного отряда, которые отвешивали шуточки, когда мы с Эйданом впервые тренировались.

Эйдан перехватывает мой взгляд и отвлекается, позволяя Джошуа метко ткнуть его мечом прямо в живот.

— Ты был бы уже мертв, брат, — слышу я его самодовольное замечание, но могу разглядеть лишь улыбку Эйдана, обращенную мне.

Я изо всех сил сжимаю мамино колечко. Я еще обязательно увижу его и дотронусь рукой до его щеки, и, уж конечно, непременно поцелую его снова. У нас все еще впереди. Я не потеряю его так, как потеряла своих родителей.

— Эй, красотка! — воет Скилар, вырастая передо мной и активно махая руками, — куда ты там все время пялишься, что мешаешь людям активно надирать тебе задницу?

Никак не могу понять — это Скилар специально делает вид, будто ничего не намечается, или же это его защитная реакция против того, что может случиться. Я помню, как хорошо он притворялся и раньше, когда, словно ни в чем не бывало, подкалывал меня и крутил пальцем у виска в ответ на мои многочисленные догадки, а сам при этом был в Ордене Солнца. Скилар чертовски умен и это позволяет ему выжить, в то время, как остальные, скорее, до чертиков напуганы и боятся сделать хоть шаг в сторону от главной миссии.

— Никуда я не пялюсь, — бормочу я, не переставая пялиться на Эйдана.

— Прием, хватит пожирать глазами нашего капитана и пойдем я покажу тебе, где раки зимуют.

Я смеюсь, и мы вместе отправляемся сражаться на шпагах, как два самых безрассудных, и, вероятно, самых забавных воина. Когда Скилар выигрывает меня в очередной раз с громким победным кличем, я замечаю Давину посреди зала. Она смотрит на Эйдана, который продолжает сражаться с Джошуа — теперь уже у обоих повязки на глазах — и выглядит полностью поглощенным процессом. Через несколько секунд она отворачивается, и я слишком хорошо различаю боль в ее глазах. Я видела то же самое отражение в своем зеркале каждое утро, что встречала во дворце.

— Что, ваша маленькая драма так и не кончилась? — хмыкает Скилар, проследив за моим взглядом.

Я красноречиво смотрю на него, намекая, что кончится она скоро, и, вероятнее всего, смертью одного из участников. Скилар пожимает плечами и в отрицании качает головой, как бы говоря: «Крошка, чтобы вас убить — нужно вас достать. Не такая уж и хитрая формула, правда? Даже для тебя сойдет».

Я согласно киваю головой, а затем произношу:

— Пойду потренируюсь в магии. Увидимся.

Скилар сглатывает и выпрямляется в полный рост. Для нас обоих это было сигналом, что я отправляюсь к Доку. Скоро там ко мне присоединится Давина и Адриан, которым я обрисую наш план. Сегодня вечером состоится Совет, на котором обличат злодеяния Тристана, после чего мы все сядем на корабль, которым управляет друг Дока, и уплывем далеко отсюда. Вечером этого же дня мы просветим Хранителя с помощью Адриана, ворвемся в таинственную комнату, украдем Стигму и заберем ее с собой.

И со мной, черт возьми, будет Эйдан.

Как по мне, звучит очень просто, гладко и разумно, но, если я что-то и поняла о своей жизни, так это то, что у меня никогда и ничего не бывает гладко, просто и уж тем более разумно.

— Как самочувствие? — ухмыляется Док, выпуская в воздух струйку дыма, когда я появляюсь на пороге.

— Лучше всех, — заявляю я, усаживаясь перед ним на стул.

Док стряхивает немного мяты со своей палочки, исчезает в глубине операционной и возвращается с целой кипой различных чертежей, выписок и бумаг. Я огромными глазами смотрю на них и искренне надеюсь, что он не заставит меня разбирать все это перед вечером. Док перехватывает мой взгляд и, усмехаясь, выуживает одну из бумаг.

— Начинай изучать, — бесстрастно произносит он, протягивая мне ее.

Я беру в руки пожелтевший от времени пергамент и начинаю внимательно разглядывать его. Это чертеж, на котором детально изображена комната — со всех сторон она огорожена стенами, в ней нет ни дверей, ни окон. Внутри достаточно просторно — хватило бы на небольшой зал для гостей. Я внимательно изучаю, нет ли здесь поворотов или углов, за которыми можно притаиться, но комната явно не была создана с целью засады. Она была спроектирована таким образом, что хранить тайны, но хранить их на виду.

Дверь в комнату Дока тихо открывается, и к нам проскальзывают Давина и Адриан. Давина выглядит лишь немного обеспокоенной, а вот Адриан, кажется, на взводе. Он опасливо обводит глазами операционную, как будто никогда раньше здесь не был, и вздрагивает, упираясь в меня взглядом.

— А чего его высочество такой бледный? — хмыкает Док.

— Я перепугала его рассказами об ужасах, которые ты здесь творишь с солдатами, — немного натянуто смеется Давина.

Адриан неудовлетворенно смотрит на них, и снова переводит взгляд на меня.

— Давина лишь вкратце посветила меня в план. Сразу хочу сказать, что мне все это не нравится.

Давина складывает на груди руки с нарастающим напряжением.

— Ты сказал, что согласен, — произносит она, сузив глаза.

— Эй, не надо на меня так смотреть! — воротит нос Адриан, — но если нас поймают, то всех обвинят в государственной измене.

— Не поймают, — мягко произношу я, — все будет хорошо. В крайнем случае ты прикинешься, будто пытался схватить нас.

Адриан совершенно не выглядит убежденным, но все же согласно кивает. Мы не стали рассказывать ему о Совете, на котором свергнут его отца, порешив, что будет лучше, если Адриан не будет в курсе. В конце концов, он так или иначе по праву займет престол, поэтому его участие в заговоре неуместно — не считая того, что он может заупрямиться и отказаться подставлять отца. Для нас всех будет куда безопаснее, если принц приложит руку только к той части плана, которая точно пойдет на благо Лакнеса.