Александр Басов - Вдали от солнца (СИ)

— Ты почему не интересуешься, освободил ли я твоего сержантика?

— Я и так знаю, что всё будет хорошо.

— Ну-ну, — мрачно кивнул Тилло. — Похоже, ты единственная, кто в этом уверен. После отъезда графа, у егермайстера такая рожа, будто его любимая собака сдохла, наш начальник охраны сегодня орёт на своих помощников. Чую, что добром всё это не кончится… Где та бумажка, которую дали тебе в лисьей норе?

— Это плата за выполненную работу. — Напомнила Грета.

— Да катись ты к дьяволу со своей работой!, — Зарычал кладовщик. — Тварь неблагодарная, твой сержантик! Знаешь, каких трудов стоило спровадить оттуда всю охрану? Я людей отправил, чтобы они его из камеры вызволили, а он…, — лицо Тилло исказила гневная гримаса. — Спасай своего Ладвига сама… Отдавай, бумагу!

— Держи. Управлюсь и без твоей помощи.

— Хотел бы я на это посмотреть, — ухмыльнулся кладовщик, пряча в карман вексель, — но никакого желания оставаться здесь, не имею. Надеюсь, что больше никогда не увижу ни тебя, ни сержантика, ни эти болота.

Он ушёл, оставив дверь в каморку открытой, и звук костыля затихал где-то в конце коридора.

— Спасибо, что разрешил остаться в замке, — не заботясь о том, слышат её, или нет, произнесла Грета, — а дальше я справлюсь сама. Богиня указала мне дорогу, она же подскажет, как освободить Ладвига.

— Здесь всегда такой густой туман?, — Спросил охотник. — Без твоих воспоминаний, Тау, мне не удастся рассмотреть это место.

— Моя память к твоим услугам, Дигахали. Ты совсем ничего не видишь?

— Какое-то движение в тумане есть, но я не могу понять, что это такое.

— Странно… Видимо, дело в некоторых особенностях моего восприятия мира. Зрение для нас не настолько важно, как для обычных людей. Среди тумана оно почти бесполезно. Обычно мы пользуемся тем, что улавливаем тепло, исходящее от предметов и живых организмов.

— Как змеи?

— Да, схожим образом, но значительно лучше, чем пресмыкающиеся. Кроме этого, каждый из нас чувствует своих сородичей, даже находясь на приличном расстоянии от них. Сейчас я попробую приспособить свои воспоминания под человеческое восприятие. Приготовься, это может вызвать необычные ощущения.

Дигахали восторженно цокнул языком, когда увидел, что туман вокруг него моментально рассеялся. Всё вокруг стало ярким и отчётливым, а потом у охотника зарябило в глазах, как после долгого всматривания вдаль.

— Скоро привыкнешь, — пообещал Тау. — Представь перед собой неподвижную точку, и сосредоточь взгляд на ней. Сейчас мельтешение прекратится.

— Как будто выпил слишком много аджила, — усмехнулся Дигахали. — Наверное, голова не болит только потому, что её у меня больше нет.

— Так и есть. Подвергнувшийся такому воздействию человек не смог бы устоять на ногах. Ну, как, ты себя лучше чувствуешь?

— Да. Действительно, необычные ощущения. Перед глазами проплывают разноцветные пятна.

— Это ненадолго. Если возникнут другие проблемы, дай мне знать. Возможно, потребуется дополнительная коррекция.

Дигахали огляделся по сторонам, удивляясь, как, благодаря вмешательству Тау, преобразился окружающий мир. Привыкший к однообразным пейзажам дикого леса охотник не ожидал, до такой степени изменится внешний вид деревьев. Обычно, недостаток влаги заставлял их оплетать корнями большие земляные холмы, с вершин которых ввысь устремлялись длинные тонкие ветви. Болотные деревья больше походили на привычные для человеческого глаза растения. У них по-прежнему отсутствовал поддерживавший крону ствол, поэтому такая роль возлагалась на толстые пучки тесно переплетённых между собой корней. Они имели настолько причудливую форму, что Дигахали столкнулся с нехваткой слов, когда попытался с сравнить увиденное с чем-нибудь знакомым. Росшие на вершинах деревьев тонкие ветви свисали вниз до самой поверхности воды. Что-то заставляло ветви колыхаться, причём Дигахали был уверен, что ветер не имеет к этому никакого отношения. Кончики ветвей на мгновение погружались в воду, затем взмывали вверх, словно испугавшись встречи с поверхностью болота. Купание ветвей сопровождалось тихим мелодичным звуком, с которым падали вниз многочисленные капельки воды.

— Почему эти Ссгина не сражаются между собой?, — Спросил охотник, наблюдая за тем, как по деревьям перемещаются многочисленные демоны. — Ты говорил, что они очень любят драться.

— Инстинкт гонит предшественников прочь от родительского дерева, хотя они осознают, что здесь много воды и условия жизни для них самые благоприятные. У предшественников долго сохраняется связь со своим деревом и с другими деревьями, произрастающими в одной местности. Нам удалось выяснить, что происходит это посредством летучих веществ, выделяющихся из особых наростов на концах ветвей. Можно сказать, что предшественники чувствуют запах и стремятся уйти туда, где он становится слабее, или исчезает совсем.

— Ты хочешь сказать, что Ссгина не нравится, как пахнет там, где они родились?

— Не совсем так. Летучие вещества стимулируют двигательную активность предшественников, заставляя их осваивать новые территории. Там, где деревья формируют купол для защиты от солнечного света, количество наростов на их ветвях уменьшается в десятки раз. По ту сторону купола первозданного леса летучие вещества не проникают, поэтому предшественники так стремятся туда попасть. Чем меньше концентрация летучих веществ в воздухе, тем агрессивнее становятся предшественники по отношению друг к другу. Вот тогда и начинают происходить стычки между ними. Сначала конфликты развиваются между особями, имеющими тесное генетическое родство. На этом этапе идёт отбор наиболее сильных предшественников, представляющих один биологический вид. Далее, оставшиеся в живых продолжают свой путь в поисках благоприятных условий для прорастания нового дерева. Если им удастся повстречать предшественников, принадлежащих к другому виду, то между ними возникает сражение за генетический материал. Победитель поглощает своего соперника, после чего претерпевает метаморфозу, то есть, превращается в существо, несущее в себе гены обоих биологических видов. После метаморфозы предшественник теряет агрессивность, и все усилия направляет на поиск места с благоприятными условиями. Если ему удастся дать жизнь новому дереву, то оно будет заметно отличаться от других деревьев. Возможно даже возникновение нового вида. Ну, как, я удовлетворил твоё любопытство?

— Да, — кивнул Дигахали, — я мало что понял из тех умных слов, которыми ты щедро посыпал свою речь, но общий смысл уловил. Мне стало ясно, почему вам не понравился мой Ссгина, который проглотил лошадь.