Александр Басов - Союз Верных — Остгренц (СИ)

Так я стал лекарем при госпитале. Справиться с такой ответственной должностью помог информаторий. Обширная база данных по заболеваниям дала возможность ставить точные диагнозы. К большому сожалению, описываемые там методы диагностики и лечения применить было невозможно. Зато я тщательно проштудировал раздел "лекарственные растения", и под моим руководством монастырские травники стали готовить целебные отвары и настои. Мне выделили отдельную келью, где мы любили по вечерам собираться с друзьями. Выполняя различные работы за пределами приюта, парни за несколько дней успели ознакомиться с городом и его окрестностями, кроме самого монастыря, куда пускали только своих.

Я находился при госпитале с утра до вечера и понятия не имел, что творилось в Остгренце. Посиделки, бывало, продолжались до полуночи, после чего строгие правила приюта запрещали всяческую активность до восхода солнца. Парни расходились по своим помещениям, а я доставал информаторий, чтобы изучать описание нашего мира, составленное Древними несколько тысяч лет назад. Сведениям не хватало полноты, особенно той части, где должны содержаться данные о начальном периоде преобразования планеты. Раздел "терраформирование" присутствовал, но информация в нём отсутствовала. Пару раз я натыкался на сноски, которые упоминали об "информатории для служебного пользования", где все данные должны быть представлены в полном объёме.

Мне хотелось больше узнать о Древних, и я тщательно просматривал архивы в поисках новых данных. Файл с названием "Техника безопасности при проведении горнопроходческих работ в условиях модифицированного рельефа" я поначалу изучать не собирался, но, пересилив себя, открыл и обнаружил описание снаряжения, входящего в стандартную комплектацию специалиста. Большинство терминов ни о чем не говорило, но когда в тексте стали встречаться изображения, в одном из предметов я узнал найденный несколько лет назад браслет. Это, без сомнения, был он, только не такой потрёпанный и с целым дисплеем.

Поясняющая надпись гласила, что браслет представляет собой мобильный пульт вызова роботов-ремонтников и программирования их функций. Технические характеристики устройства, кроме параметров элемента питания мне ни о чём не говорили. Далее следовал текст из нескольких пунктов с рекомендациями по безопасной активации роботов, называемых ремботами. В частности, там говорилось о том, что "использовать пульт можно только в условиях модифицированного рельефа", а также: "запрещена активация без возможности визуального контроля рембота". Более подробная инструкция отсутствовала.

Я был в восторге от того, что сумел разгадать тайну браслета, но мог только мечтать о возможности использовать его по назначению. Для этого требовалось соблюсти несколько условий. Во-первых, найти необходимые элементы питания, а во вторых понять, что означает понятие "модифицированный рельеф". Аккумулятора с нужными параметрами у меня не было, но я собирался поспрашивать о нём у оставшихся в живых Хранителей. Возможно, кто-нибудь смог захватить с собой из пещер часть оборудования.

По поводу второго пункта у меня были некоторые сомнения, но просмотрев то, что мог предложить информаторий, я пришёл к выводу, что "модифицированным рельефом" назывались горы. Оставалось загадкой, почему необходимо поддерживать визуальный контакт с ремботом, но после долгих размышлений, я сумел найти ответ и на этот вопрос. Самособирающийся робот-ремонтник изначально ориентирован на активировавшего его человека. Если между ними существует преграда, препятствующая визуальному контакту, рембот вынужден её разрушить. В условиях гор это может привести к обвалу.

К чему я первые дни не мог привыкнуть, так это к обязательному посещению церкви три раза в день. Присутствие на службе вменялось всем, и монахи следили, чтобы обитатели приюта по сигналу колокола собирались в церкви. Впрочем, никто отлынивать и не стремился, ведь во время молебна можно было отдохнуть от работы. Поначалу я решил, что должность лекаря позволит обойти строгие правила, но не тут-то было. Помогавший мне послушник после удара в колокол заторопился в церковь и отставил в сторону посудину с целебным отваром.

— Подождите, святой брат, — попытался остановить его я, — у нас ещё трое больных, которые сами не смогут принять лекарство.

— На всё воля Богов, — проговорил послушник, направляясь к выходу, — отец Готтард обратится к Великой Матери с молитвой, и она будет покровительствовать нашим больным, покуда мы не вернёмся.

"Потрясающе!, — подумал я про себя и продолжил раздачу целебного отвара. — Очень удобно переложить все свои проблемы на богов, а самому отлынивать от работы".

Я успел дать отвар тяжелобольному, когда в дверях появились два послушника, во взглядах которых ясно читалось, что они прибыли за мной. Пришлось подчиниться, и на следующий день я пересмотрел график раздачи лекарств, чтобы никакие молебны не смогли помешать уходу за больными.

Сама церковная служба показалась донельзя скучной и однообразной. Я не особо интересовался происходящим и не пытался вникнуть в суть ритуальных действий, совершаемых священниками возле алтаря. Песнопения в честь Богов понравились больше; хор исполнял их проникновенно, с чувством. По окончании службы отец Готтард обратился к присутствующим с проповедью. Он начал с чтения отрывка из книги, которую верующие именовали священным писанием. Малопонятный текст со сложными оборотами речи навевал тоску, и мне стоило больших усилий сдержать зевоту.

"Сейчас засну, — подумал я, украдкой поглядывая на людей вокруг себя. — Как они ухитряются выслушивать всю эту ерунду?".

Тем временем, священник закрыл книгу и обратился к присутствующим, разъясняя смысл прочитанного. Благодаря его комментариям, даже мне стало ясно, о чём говорилось в тексте. Отец Готтард продолжал развивать тему и постепенно перешёл от священного писания к обсуждению житейских вопросов. Я позабыл про зевоту и слушал его с большим интересом, восхищаясь умением священника выстраивать фразы и так расставлять акценты в нужных местах, чтобы аудитория сделала правильные выводы из его слов. Отец Готтард всецело завладел вниманием всех присутствовавших в церкви, и с ним не могли конкурировать никакие ритуалы и песнопения.

До того дня я с усмешкой относился к религии и к верящим в сверхъестественные силы людям. Казалось странным, что люди дают себя обманывать, ведь никаких Богов нет и в помине. Послушав отца Готтарда, я уже не был в этом так твёрдо уверен. Религия больше не казалась сказочкой для малообразованных людей, не склонных развивать свой интеллект. Внимая речам священника, я ощущал тесную, почти родственную связь с окружающими людьми. Думаю, что и они чувствовали то же самое. Почти позабытое чувство, которое я испытывал последний раз во время празднования своего дня рождения. Похоже, с тех пор прошла целая вечность…