Александр Басов - Союз Верных — Энгельбрук (СИ)

— Извини, красавица, — примирительно произнёс сержант, — что пришлось лезть в твою поклажу. А письмо моё нашлось! Вот оно!

Вид конверта успокоил служанку.

— И вы меня простите, господин. — сказала она и несмело улыбнулась. — Я была невнимательна.

— Кстати, не подскажешь, где мне найти жилище графа Фридхелма?

— Это дальше по коридору, затем налево и через арку с изображением скачущих лошадей. Затем подниметесь на следующий этаж. Двери в покои его сиятельства будут справа, напротив апартаментов молодой графини Корины. Я как раз иду оттуда.

— Спасибо. — Ладвиг широко улыбнулся и добавил: — Ещё увидимся, красавица.

— Хорошо, — согласилась девушка, — спросишь на нижнем ярусе Сенту. Это моё имя.

— Обязательно, — томно произнёс сержант. — До встречи.

Прачка бросила на него многообещающий взгляд и понесла свою корзину дальше. Ладвиг смотрел ей вслед до тех пор, пока девушка не обернулась. Тогда он помахал ей рукой и пошел искать апартаменты графа Фридхелма. Конечно же, Сента никакой красавицей не была, да и миленькой назвать её язык не поворачивался. Но старый как мир комплимент сработал, и это позволило без труда выведать нужные сведения.

"Через арку с конями, потом наверх, — припоминал сержант, дойдя до поворота коридора. — Да, тут две арки… И обе украшены скульптурами лошадей".

Догонять Сенту, чтобы уточнить у неё правильное направление, было уже поздно. В том, что прачка его могла обмануть, Ладвиг сомневался, поэтому внимательно пригляделся к барельефам и сообразил, что же имела в виду девушка. Только на одной из арок присутствовали изображения скачущих лошадей. На другой — трое коней просто стояли возле реки, и один из них пил воду. Правильно выбранная арка привела к лестнице на следующий этаж, и там сержанта снова ждал сюрприз. Сента сообщила, что нужная дверь находится справа, и Ладвиг думал, что дверей будет две, в крайнем случае, три. Но уж никак не четыре.

— Звезда ты моя, путеводная, — пробормотал сержант, вспоминая девушку. — Таких нужно отправлять проводниками во вражескую армию… Итак, что мы имеем? Две двери справа. Нужная дверь находится напротив апартаментов молодой графини Корины. Посмотрим…

Ладвиг осторожно приблизился к дверям по левую сторону от лестницы и приложил к одной из них ухо. Дверь, конечно, могла оказаться изрядной толщины и обита изнутри материей, но попробовать стоило. Ничего не услышав, сержант подошёл к другой двери, по счастью, неплотно запертой. В узенькую щёлку ничего видно не было, да и слух здесь тоже ничем не помогал. Но кое-что о хозяевах помещения узнать удалось. Стойкий аромат духов свидетельствовал о том, что апартаменты принадлежали женщине. Ладвигу также почудился запах вишнёвого ликёра и ещё какие-то слабо различимые оттенки.

"Кажется, нашёл", — подумал сержант и решительно постучал в дверь напротив.

Ему не открыли ни после третьего стука, ни после пятого. Обычно столь высокородные господа держали специального лакея для встречи посетителей, который обязан отпирать двери, даже если хозяев нет дома.

— Спят там слуги посреди дня, что ли?, — вслух произнёс Ладвиг и стукнул пару раз посильнее.

— Они и ночью-то спать боятся, — раздался за его спиной женский голос. — Вдруг что-нибудь господину понадобится…

Оборачиваясь, сержант изобразил самый изысканный поклон, который только мог, и замер, созерцая подол кружевного домашнего халата фиалкового цвета.

— Как мило, — бесцветным голосом произнесла женщина, — так мне ещё ни разу не кланялись.

— Простите, что побеспокоил вас, госпожа. — извинился Ладвиг, не меняя позы. — Я прибыл, чтобы доставить корреспонденцию его сиятельству, графу Фридхелму.

— Какой забавный почтальон… И долго ты можешь вот так простоять?

— Сколько будет угодно госпоже.

Издав негромкий смешок, женщина сказала:

— Я уже устала разглядывать твой затылок. Покажись, каков ты есть.

Сержант с не меньшим изяществом завершил последнюю фазу поклона и вытянулся во весь рост. Через полуоткрытую дверь на него смотрела темноволосая молодая женщина. Её лицо было бледным, словно никогда не видевшим солнечного света. Это впечатление ещё больше усиливали тёмные круги под глазами, придавая женщине усталый и нездоровый вид. Безупречно правильные, словно у статуи, черты лица выдавали человека благородного происхождения, а выражение больших тёмных глаз подтверждало этот вывод.

— Ну, хоть не урод, — сказала женщина после непродолжительного осмотра, протянув руку, добавила: — давай сюда письмо.

Не ожидавший такого поворота Ладвиг оторопел, и выполнять приказ не торопился.

На лице незнакомки поползла вверх одна бровь, но в целом она осталась невозмутимой:

— Ты откуда смелый такой взялся?

— Простите, госпожа, — понимая, что ситуация становится опасной, произнёс сержант, — но письмо адресовано графу Фридхелму, лично в руки. Простите, но я не могу отдать конверт постороннему человеку.

— Ты что, и вправду не знаешь, кто я такая?, — удивилась женщина и ещё раз осмотрела его с ног до головы. — Новенький петушок в нашем курятнике… Папаши моего нет дома. Если хочешь, можешь ждать его здесь, пока не засохнешь…

— Простите, графиня, за мою дерзость, — поклонился Ладвиг. — Возьмите письмо.

— Быстро учишься, — усмехнулась Корина.

Она взяла конверт, несколько мгновений изучала печать:

— Так тебя сюда Манфред отправил. Странно… Обычно у тех, кто от него приезжает, совершенно разбойничьи рожи. Без единого проблеска мысли в глазах. Пожалуй, мой папаша обойдётся и без тебя. — глядя в глаза сержанту, она порвала письмо на две части и, протянув ему, сказала: — Заходи. Сам бросишь в камин у меня в комнате.

Ладвиг несмело переступил порог апартаментов дочери графа и оказался в просторной комнате, убранство которой просто кричало о богатстве. Всё, чего касался взгляд, было дорогим и очень ценным, начиная от наборного, из разноцветных дощечек пола и, заканчивая покрытой золотом лепниной на потолке. В стенных нишах стояли изваяния, изображавшие воинов в доспехах, а прямо посреди комнаты находилась целая скульптурная композиция. На постаменте в виде большого цветка сидела, поджав под себя ноги, обнажённая девушка, с чем-то вроде вазы в руках. Особенного в статуе ничего не было, если бы не странный материал, из которого её создали. Постамент был очень тёмный, почти чёрный, а цвет самой скульптуры менялся снизу вверх от грязно-серого до ослепительно белого. Ваза выглядела очень красиво — блестела, словно сделанная из настоящего золота. Дополняла вазу массивная с виду крышка, запертая на обычный навесной замок.

"Наверное, драгоценности там хранят, — подумал сержант, разглядывая странное изваяние. — У богатых свои причуды".