Александр Басов - Союз Верных — Энгельбрук (СИ)

— Развеселилась, старая ведьма, — прошептала Корина, продолжая улыбаться. — Когда, хоть Несотворённый Отец приберёт её к себе? Видеть не могу…

— А самая большая ложа, чья?, — спросил сержант. — Там никого нет.

— Его светлость сегодня не захотел присутствовать, поэтому ложа пустует.

— И госпожи герцогини не будет?

— Ей-то что здесь делать?, — фыркнула Корина. — В отношениях долго состоящих в браке супругов рано или поздно наступает момент, когда видеть свою вторую половину просто невмоготу. К тому же, герцогиня достигла того возраста, когда красота, словно перестоявший в вазе букет, начинает увядать. Тогда любая женщина думает только о себе, а не о надоевшем до смерти муже. Кэссиан всегда был безвольной тряпичной куклой в руках Белинды. К сожалению, рано или поздно перестают радовать даже любые игрушки. Такова жизнь…

— Почему же тогда…

— Не отвлекайся, сейчас начнётся представление.

— Так это театр?

— В некотором роде. — усмехнулась графиня.

— Странное место. А что здесь было раньше?

— Отец говорил, что это — бывшее подземное водохранилище. Смотри, началось!

Снизу раздался звук фанфар, громом прокатившийся по внутренним стенам башни. Его эхо ещё не угасло, когда вышедший в центр каменного круга человек в костюме герольда провозгласил:

— Дамы и господа! Приветствуем вас на Арене Правосудия! Сейчас состоится публичная казнь преступников, чьи просьбы о помиловании его светлость, герцог Кэссиан, оставил без внимания! Итак! Приговорённый к смертной казни за покушение на убийство своей законной жены, кровельщик Детлеф сейчас предстанет перед палачом!

Герольд удалился, а на арену стражники вытолкнули сгорбленного лысеющего человека, принявшегося испуганно озираться по сторонам. Зрители зааплодировали, ещё сильнее смутив приговорённого к смерти. Он вздрогнул, словно под градом ударов, и больше не стал смотреть вверх.

Корина подалась вперёд, едва не свесившись с балкона, и неотрывно смотрела на кровельщика. Исподтишка наблюдавший за ней Ладвиг пропустил появление в каменном круге ещё одного действующего лица. Только когда зрители восторженно взревели, он взглянул вниз и обомлел — на арене шевелило длинными змеевидными отростками омерзительное создание. Сержант сразу понял, кто это, и смотрел теперь на чудовище со смесью интереса и отвращения. Увидев перед собой страшилище, Детлеф закричал во весь голос, перекрыв даже гомон зрителей. Удивительно, но демон испугался этого крика отчаяния и совершил прыжок в сторону, легко преодолев десяток ярдов.

— Нападай!, — завопил кто-то из соседней ложи. — Оторви ублюдку голову! Пальпой, его! Пальпой!

Кровельщик снова закричал, но вмиг потерял голос, и теперь из его горла вырывался только хрип. Демон подобрался ближе, но атаковать почему-то не спешил, предпочитая раскачиваться из стороны в сторону. В его движениях была определённая притягательность, заставившая зрителей затихнуть и молча наблюдать за разворачивавшимся внизу действием. На Ладвига вновь нахлынули ощущения, схожие с испытанными во время посещения Озёрного замка. Он снова почувствовал, что его пытаются окликнуть. Сержант почти поддался этому чувству, когда Детлеф неуклюже взмахнул руками и бросился прямо на демона. Развязка наступила моментально. Было видно, как слуга сатаны выбросил вперёд длинную пальпу, её удар почти перерубил шею обречённого кровельщика. Зрители зааплодировали и затопали ногами, выражая полнейшее одобрение.

На арене появились люди с большими факелами на длинных древках, окружив сатанинскую тварь, загнали её в один из тоннелей и опустили сверху решётку.

В каменный круг вышел герольд и объявил:

— Приговаривается к смертной казни жена кровельщика Детлефа, Амалия, за ложное обвинение своего мужа в попытке покушения на убийство!

Зрители привычно зааплодировали, а недоумевающий Ладвиг обратился к графине:

— Простите, ваше сиятельство, я не понял, за что же их казнят? Получается, что кровельщик не пытался убивать жену. Да и смертная казнь за ложный донос, не слишком ли суровое наказание?

— Что ты сказал?, — Корина с трудом отвлеклась от происходившего внизу и посмотрела на сержанта взглядом внезапно разбуженного человека.

— Я говорю, что никакого преступления он не совершал.

— Какая разница, — скривила губы графиня. — Они осуждены Коллегией Шеффенов согласно законам города Энгельбрука. Ты осмелишься это оспаривать?

— Нет, — поспешно произнёс сержант. — Я только хотел…

Снизу раздался женский крик, оборвавшийся на самой высокой ноте. Корина сразу же приникла к ограждению балкона, а Ладвиг её примеру не последовал. Он легко догадался, что сейчас там происходит, и глазеть на убийство несчастной женщины не стал.

Увиденное значительно улучшило настроение графини. Бледность на её лице сменилась румянцем, с губ не сходил улыбка, а в глазах появился блеск. Она очень живо реагировала на происходящее, не забывая переглядываться со зрителями в соседних ложах. Внезапно Корина отпрянула от ограждения балкона, наклонившись к сержанту, процедила сквозь зубы:

— Пошёл прочь! Быстрее, пока он тебя не заметил!

Ладвига не нужно было долго уговаривать, чтобы он покинул этот жуткий театр. Сержант моментально повернулся спиной к арене, пригнувшись, приготовился рвануть к выходу. Графиня положила ему руку на плечо, удерживая на месте, и опустила в карман совсем маленький, но тяжёлый предмет.

— Шустрый, — засмеялась Корина. — Это неплохо. Придёшь завтра ко второму вечернему звону. Буду ждать. Не забудь надеть мой подарок. Теперь, пошёл вон!

Она хлопнула его рукой пониже спины и залилась счастливым смехом.

"Долго тебе ждать придётся, шлюха, — ругнулся про себя Ладвиг, выскакивая из ложи в спиральный коридор. — Нашла простофилю… Безумцы, соглашающиеся на подобные предложения, долго не живут".

Он сжал руки в кулаки, и это напомнило о вещичке, которую сунула в карман женщина. Подарок оказался серебряным перстнем с гербом, изображавшим клыкастую пасть какого-то жуткого зверя. Сержант приходилось раньше видеть такой символ на рыцарских штандартах, но он не знал, кому принадлежал герб. Повертев в руках перстень, Ладвиг поискал глазами, куда бы его зашвырнуть, правда, в последний момент передумал. Вещица, служившая пропуском во дворец, могла ещё пригодиться. Сержант двинулся было наверх по коридору, намереваясь отсюда выбраться, но вовремя вспомнил, что дверь закрывалась на замок. Успокаивало то, что все зрители попасть через неё сюда не могли, а значит, существовали и другие способы покинуть неприятное место. Ладвиг продолжил свой путь наверх, совершив полный оборот по спирали, оказался прямо над ложей Корины. Около проёма в стене стояли двое мужчин, и оставалось свободное место ещё для одного человека.