Александр Басов - Союз Верных — Энгельбрук (СИ)

— Так вы и его убили?

— Пришлось. Не ждать же, пока он нам руки крутить начнёт. Ты передохнул?

— Да. — подтвердил сержант и устремился вверх по лестнице.

Зазвенела столкнувшаяся сталь, и снова Виланд, хоть и отступил вверх по лестнице, но не позволил провести ни одной успешной атаки. Ладвиг прикинул, на какую высоту они поднялись, и стал атаковать настойчивее, отвоёвывая ступеньку за ступенькой. На вершине башни находилась смотровая площадка, где всё преимущество оборонявшегося на винтовой лестнице сводилось на нет. На открытом пространстве короткий меч тяжёлой рапире противостоять не мог. Бывший вахмистр тоже должен был это понимать, но сдавал позиции очень легко и даже не пытался перейти в контрнаступление.

Последний поворот перед выходом на вершину башни сержант проскочил, переложив оружие в левую руку, чтобы не прозевать возможную атаку с той стороны. Интуиция его не подвела, стражник действительно напал на него с левого фланга. Вместо того чтобы отклонять в сторону оружие сержанта, Виланд схватил рапиру рукой, на которой оказалась надета старая кольчужная рукавица. Попытавшись высвободить клинок, Ладвиг дёрнул оружие на себя, но стражник свою добычу не выпустил. Более того, воспользовавшись замешательством противника, он приставил свой меч к его горлу.

— Ты хороший фехтовальщик, Ладвиг. Но один недостаток всё же имеется — ты предсказуем. Не огорчайся, с возрастом это проходит.

— Видно, постареть мне не удастся, — горько усмехнулся сержант и откинул голову назад, подставляя шею под меч. — Я проиграл. Давайте побыстрее закончим…

— Ты славный малый, вот только в людях разбираешься плохо. Я не собираюсь причинять тебе вред. Мы оба из одной воробьиной стаи. Эти птички иногда ссорятся, но насмерть никогда не дерутся. Я многое повидал в жизни и хочу помочь тебе советом.

— Спасибо…

Стражник не расслышал иронии в его голосе и продолжил:

— Ты сделал заведомо проигрышную ставку, приняв сторону Магистрата, Ладвиг. Это не те люди, которым следует доверять. Они не ценят ни заслуги, ни преданность. Мой пример должен был тебя предостеречь и подсказать правильное решение.

— Значит, вы переметнулись к дворянской партии…

— Отчасти, благодаря тебе, — улыбнулся Виланд. — Ты сам намекнул, где искать покровителей, передав слова ратмана Олдрика о том, что поиски истины могут привести на другой берег.

— Да, — вспомнил Ладвиг. — Вы же мне их и растолковали.

— Я быстро нашёл заинтересованных людей. Щедрых, что немаловажно в моём случае.

— Вот почему вы, не ничего не опасаясь, рассуждали о политике посреди улицы… И в заведении Густава деньгами сорили…

— А ты наблюдателен. Я как раз получил задаток. Хотелось отметить. Но открыть свою тайну я не рискнул. Чернорясник ухитрился тебя обаять, словно колдун.

— Он хотел защитить людей от демона.

— Нам не переделать этот мир, Ладвиг, — поморщился бывший вахмистр. — Все, кто всерьёз пытался это сделать, уже исповедуются у Несотворённого Отца. Можно сколько угодно говорить про долг, присягу и прочая… Всё это пустые слова! Мы с тобой наподобие кеглей для игры в мяч. Только стоим в аккурат посередине. А господа мяч швыряют то с той стороны, то с этой. И не знаешь, от кого больше убытка примешь, от своих или от чужих. Мне надоело просто так стоять посередине. Я стал кеглей, в которую очень непросто попасть. Я стал очень хитрой кеглей, которая сама решает, где ей стоять и с кем.

— Помнится, несколько дней назад вы утверждали, что не поддерживаете ни одну из сторон. Говорили, что зёрнышко может сгинуть в жерновах…

— А я, в отличие от тебя, и не поддерживаю. Мне плевать на убеждения и тех, и других. Но за работу мне исправно платят и те ,и другие.

— Я так не смогу. — вздохнул сержант.

— Ты пока не научился держать нос по ветру. Для начала, бросай службу у этих напыщенных ратманов. Чует моё сердце, что добром это не кончится. Потом сам решишь, чем заняться. А сейчас поступим так. Ты, я вижу, к игрушке своей сильно привязан. — Виланд кивком указал на рапиру. — Рукоять отпусти и сделай два шага назад. Молодец. Я сейчас сброшу её вниз, там и заберёшь.

С этими словами стражник сдвинулся к ограждению смотровой площадки и разжал заскрипевшую ржавыми кольцами кольчужную рукавицу. Рапира выскользнула из его руки и растаяла в темноте.

— Мне повезло, что здесь чьи-то старые доспехи валялись. Иначе сложно было бы тебя одолеть. Ну, чего застыл? Беги вниз, поднимай меч свой.

Сержант стал несмело пятиться назад, а когда убедился, что Виланд его не преследует, со всех ног бросился вниз. Мысленно представляя, куда могла упасть рапира, он выскочил из башни и сразу же направился к тому месту, стараясь ступать по земле очень осторожно, чтобы не повредить оружие. Ему повезло отыскать меч, потратив на это всего несколько мгновений. Как только рука легла на рукоять рапиры, к Ладвигу вернулась прежняя уверенность. Снова переживая своё постыдное поражение, он понаблюдал немного за входом в башню и пробормотав себе под нос: "Второй раунд", направился к винтовой лестнице.

Сержант был убеждён, что Виланд башню не покидал, поэтому двигался осторожно, в любой момент, ожидая нападения. Он беспрепятственно преодолел лестницу, а перед выходом на смотровую площадку задержался, помня о том, как ловко сумел переиграть его стражник. Выждав ровно десять ударов сердца, он рванулся вперёд, прижимаясь спиной к центральному столбу. Все ухищрения оказались напрасными — на вершине башни никого не оказалось. Не веря своим глазам, сержант обследовал ограждение на предмет привязанной верёвки, но ничего не нашёл. В то, что бывший вахмистр покончил с собой, сбросившись вслед за рапирой, Ладвиг не поверил и обследовал смотровую площадку ещё раз. В центральном столбе нашлась дверца, скорее даже люк, открыв который, он обнаружил, что сложенный из таких же каменных блоков, что и башня, центральный столб внутри полый. В центре его был установлен гладко оструганный и отполированный деревянный шест, изготовленный, вероятно, из цельного ствола молодой сосны.

— Очень надеюсь, что с возрастом пройдёт, — тяжело вздохнул сержант и в сердцах сплюнул себе под ноги.

Заявившийся домой только на рассвете Ладвиг проспал большую часть дня. Проснулся он ближе к вечеру, когда солнце уже клонилось к закату, вернее сказать, его разбудил желудок, взбунтовавшийся из-за пропущенных завтрака и обеда.

— Меня кто-нибудь спрашивал?, — Спросил сержант Грету, торопливо накрывавшую на стол.

— Нет. — ответила хозяйка. — Мне кажется, что ваша служба становится слишком беспокойной, господин Ладвиг.

— Пожалуй, — согласился постоялец. — Не пригласить ли за стол нашего гостя?