Александр Басов - Союз Верных — Энгельбрук (СИ)

— Пошевеливайся!, — послышался из башни голос Виланда. — Я не знаю, сколько у нас времени. Мне ещё сигнал подать нужно.

— Сейчас!, — откликнулся Хэймо. — Уже иду!

Торопливым шагом он направился в башню и вскоре появился оттуда, сгибаясь под тяжестью тела, облачённого в монашескую рясу. Капюшон сбился набок и перед глазами Ладвига мелькнули светлые волосы, без сомнения, принадлежавшие брату Йохану. То, как Хэймо обращался со своей ношей, грубо перебросив тело через седло, не оставляло надежды, что монах был ещё жив.

"Убийцы и предатели!, — возмутился увиденным сержант. — Это вам с рук не сойдёт!".

Не скрываясь, он выбрался из кустов, и первым, кто его заметил, была Габи. Кобыла радостно заржала, увидев знакомое лицо, сразу же откликнулся Фитц, за спиной Ладвига раздался топот копыт жеребца и шум сминаемых веток.

— Тревога!, — заорал Хэймо. Нырнув под брюхо лошади, он выскочил с другой стороны, держа в руках арбалет. Прикрываясь кобылой, как щитом, стражник немедленно спустил тетиву. Сержант почувствовал, как оперение просвистевшего мимо его лица болта задело щёку, и следом закричал от боли Фитц. Ладвиг издал яростный рык, не разбирая дороги, ринулся в атаку. Ему невыносимо хотелось обернуться, чтобы выяснить, насколько тяжело ранили его любимца, но промедление могло стоить жизни обоим. Прячась за Габи, Хэймо уже орудовал рычагом, натягивая тетиву. Сержант выхватил из-за спины рапиру и увидел отблеск пламени костра на кованом наконечнике болта.

"Не успеваю", — с сожалением подумал он, понимая, что находится на открытом пространстве, и прицелиться в такую мишень труда не составит. За считанные мгновения до выстрела, Ладвиг перехватил рапиру за лезвие, интуитивно найдя точку уравновешивающую клинок с гардой, и метнул, словно копьё. Хэймо был едва виден над седлом, но и этого хватило, чтобы остриё рапиры с хрустом вошло ему в переносицу по самую рукоять. Опасаясь за сохранность оружия, сержант бросился вперёд, успев подхватить тело, пока оно ещё не коснулось земли. Только тогда он позволил себе обернуться, чтобы посмотреть, как чувствует себя Фитц.

Жеребец стоял в нескольких шагах от него и выглядел неплохо, если не считать вырванного с кровью пучка волос из гривы. Когда стало понятно, что жизнь коня вне опасности, у Ладвига отлегло от сердца. Он даже немного успокоился, если можно так назвать переход от овладевавшей им ярости к холодному желанию отомстить. Это чувство не касалось Хэймо, бывшего, всего лишь исполнителем чьего-то хитроумного плана. В нескольких ярдах от сержанта, в помещении дозорной башни сейчас находился человек, способный ответы на вопросы, которые ещё только предстояло придумать.

— Выходите, Виланд. Нужно поговорить.

— Ты не понимаешь, во что ввязался, — спокойным голосом ответил бывший вахмистр, не показываясь наружу. — Послушайся доброго совета: уезжай отсюда и забудь всё, что видел. А там, как знать, может, я и замолвлю за тебя словечко перед людьми, которым ты сегодня пытаешься бросать дубинки под ноги.

— Вы не в том положении, чтобы вести себя подобным образом, Виланд. — сказал Ладвиг, едва сдерживая в себе проснувшееся желание, проверить рапиру в настоящем бою. — Против меня вам не поможет ни ваш жизненный опыт, ни умение обращаться с оружием. Не заставляйте тащить вас из башни силой.

— Я уже сделал тебе предложение. Не упусти свой шанс, сержант.

Рука не успела ощутить приятной тяжести клинка, а слишком быстрая победа над Хэймо не утолила жажды боя. Бывшего вахмистра достойным соперником в искусстве фехтования Ладвиг не считал, и победа над ним не добавила бы доблести. Ещё несколько мгновений сержант колебался, но при одном лишь взгляде на окровавленную рапиру, отбросил сомнения прочь и двинулся ко входу в башню. Оттуда раздался приглушённый грохот и лязг металла, немало развеселивший Ладвига:

— Баррикады не помогут, Виланд! Лучше сдавайтесь, пока я ещё не слишком раззадорился. Потом может быть поздно!

Ответа не последовало, хотя, по глубокому убеждению сержанта, попавший в ловушку человек просто обязан начать переговоры с противником. На что рассчитывал в этой ситуации Виланд, было не ясно. Другого выхода из дозорной башни не существовало, если только бывший вахмистр не ухитрится отрастить крылья. Тогда есть шанс спрыгнуть вниз со смотровой площадки.

Винтовая лестница, закручивавшаяся вокруг мощного центрального столба, была освещена. Через равные промежутки, на стене висели масляные лампы, дававшие неяркий, но устойчивый свет. Выставив перед собой оружие, Ладвиг стал подниматься наверх и почти сразу обнаружил стражника, присутствие которого выдала тень на ступенях лестницы.

— Вы решили вспомнить молодость, Виланд? Что ж, нападайте. Но учтите, длины моего меча хватит, чтобы достать вас и за поворотом. Винтовая лестница не слишком поможет обороняться. В крайнем случае, я могу переложить оружие в левую руку.

— Зря ты меня не послушал. Расплата за упрямство бывает жестокой.

Сержант засмеялся и одним прыжком преодолел несколько ступеней, сделав рапирой стремительный выпад. Бывший вахмистр легко парировал простым мечом стражника, доказав, что неплохо умеет обороняться, используя возможности винтовой лестницы. Ладвиг повторил атаку с тем же результатом — достать противника не удалось. Единственное, что он смог выгадать, так это продвинуться вперёд ещё на несколько ступеней. Решив сменить тактику, сержант сымитировал выпад рапирой, а сам бросился вперёд, надеясь сократить дистанцию. Но стражник не дремал и угостил его хорошим ударом сапога, пришедшимся в солнечное сплетение.

— Неплохо для вашего возраста, — похвалил Ладвиг, пытаясь восстановить дыхание.

— У бойцов городской стражи хороший инструктор, — рассмеялся Виланд. — Есть желание продолжать?

— Есть. Но, сначала один вопрос. Зачем вы убили монаха?

— Не знаю, поверишь ты мне, или нет, но я его не убивал, и приказа такого тоже не отдавал. Перестарались мои ребятки с методами допроса. Хлипким оказался твой дружок-чернорясник.

— Какой он мне дружок… — равнодушно произнёс Ладвиг.

— Не прикидывайся. Думаешь, почему новым дознавателем поставили Эгона? Ты сам ему проговорился, назвав чернорясника братом. Таких отношений между вами никто не предполагал. Эгон доложил в Магистрат, там сразу же заподозрили неладное и решили, что доверять тебе больше нельзя.

— А вы-то, откуда знаете?, — спросил на всякий случай сержант, понимая, что это правда.

— Я не обманывал тебя, Ладвиг, когда сказал, что у нас с Эгоном произошла ссора. Но после того как мы с ним поговорили. Он рассвирепел, узнав, что мои парни ухайдакали чернорясника, и пожелал всех нас арестовать. Не на тех напал, простачок.