Виктория Шкиль - Тьма надвигается с Севера [СИ]

Дарик в изнеможении опустился на ближайший валун. Грудь его прерывисто раздувалась после сумасшедшего бега, заставляя дышать как загнанного коня. Явись перед ним сейчас хоть демон Бездны — его ноги не смогут сделать и шага! Прошло несколько бесконечно долгих минут, прежде чем Борагус смог отдышаться и найти в себе силы оторваться от камня.

— Надо вернуться в «Жало Скорпиона». — Вслух решил Дарик, раздумывая, куда теперь спрятать саблю, ножны от которой так и остались висеть на крючке в гостевой комнатушке духана.

Не найдя подходящего места, он просто заправил её за широкий пояс, для чего перетянул его, сделав посвободней. Занятый делом он, тем не менее, услышал звук быстрых шагов своей спиной и даже обернулся на него, увидев троих мужчин, в безрукавках надетых на голое тело, бегущих из верхнего города по тропе. Злые бурые, от бега, лица были ему не знакомы, а мутные глаза смотрели куда-то мимо Дарика, отчего тот принял их за спешащих на корабль моряков и отодвинулся в сторону. В пользу того, что это моряки, а не разбойники, свидетельствовала татуировка в виде алого осьминога на плече самого первого из них. Но вместо того, чтоб проскочить мимо давшего дорогу Борагуса, носитель татуировки внезапно накинулся на полукровку, сцепившись и полетев вместе с ним на землю. Они покатились, перекатываясь через камни и считая боками неровности, пока сверху не навалились двое других моряков, схвативших Дарика за руки. Втроём они сумели скрутить его, прижав к земле и отобрали оружие.

— Ан'нарад-ан'Аллу![4] — Довольно выдохнул один из моряков, возвышаясь над полуорком пока его товарищи сидели на его руках и ногах. — Попался!

— Кто вы такие?! — Воскликнул Борагус, извиваясь под придавившими его врагами.

— Ха! Он ещё спрашивает кто мы! — Заржали ему в ответ, а один, отсмеявшись, предложил подрезать ему в качестве мести сухожилия на ногах.

— Лучше заберём его с собой. — Возразил второй, державший Дарика за руки. — Он ранил нашего друга, так пусть теперь крутит вёсло до конца своих дней.

— Тогда тем более зачем ему ноги? Они ему на гребной скамье не понадобятся!

Говоривший слегка подвинулся и Дарик получил возможность увидеть моряка с красной татуировкой, в руках которого посверкивала отнятая у Борагуса сабля. Он с видом знатока осматривал кривой клинок, пробуя его на остроту, явно собираясь испытать её на полукровке. Но самое страшно для Дарика было не это, а то, что за спиной моряка, сцепив руки на животе, стоял грустный улле Эфеби. И этот старик показался полукровке гораздо страшнее держащих его мордоворотов.

— Зачем ты пришёл?!! — Вскричал Борагус, глядя мимо вооружённого головореза, на преследовавшего его старца. — Чего ты ещё хочешь?! Ты сам выбрал свою судьбу! Ты сам просил об этом!

— Чего он несёт?

— Не знаю. — Татуированный удивлённо задрал бровь, коротко глянул через плечо, понятное дело, никого там не увидев и глуповато хохотнул. — По-моему он просто сумасшедший.

Он шагнул к распростертому на земле Дарику, собираясь стянуть с него сапоги и призрак шагнул вперёд вместе с ним.

— Нет!

Страх, охвативший Борагуса, перерос в отчаянную злость, а злость удвоила его силы. Выгнув тело дугой, он сумел высвободить ноги и с силой заехал обеими подошвами в личико державшего их моряка. На этом его бунт закончился, потому что сверху в лицо прилетел крепкий кулак, отправивший Дарика в короткое забытье. Пришёл он в себя быстро, возможно всего через несколько секунд. Сквозь звон в ушах он слышал чужой незнакомый голос, повелевающий встать и назвать себя.

— Азарар из Кандебы, — отвечал ему слегка заторможенный голос моряка, собиравшегося подрезать дариковы поджилки. Ему вторили голоса товарищей, так же послушно говоривших свои имена, — Аллу и Бабек. Все трое были матросы с одной шебеки стоявшей в Порту-Бала уже долгое время.

— Вы вернётесь на своё судно и ляжете спать, — снова заговорил новый голос.

В этот момент глаза полукровки наконец-то перестали косить, а зрение обрело чёткость, чтобы он смог увидеть троих матросов, с неподвижностью статуй замерших перед незнакомцем, стоявшим в горделивой позе, скрестив на груди руки. Так же незаметно к Дарику прокралось осознание, что его более никто не держит. Он резво вскочил на ноги, когда незнакомец заканчивал давать матросам свои наставления.

— …А после навсегда забудете этот день.

— Да, господин! — Хором отвечали они.

Пошатываясь как сомнамбулы, они двинулись к порту, при этом, тот, что был с красной татуировкой, по-прежнему держал в своей руке дарикову саблю.

«Ну, уж нет!» — метнувшись вперёд, полукровка схватил моряка за руку, выкрутив из его вялых пальцев своё имущество.

Ощутив в пальцах гладкую рукоять, Дарик почувствовал себя разом увереннее и с этой уверенностью он обернулся к своему спасителю, оказавшимся уже знакомым ему хафашем из духана. Он узнал его по воинственной квадратной бородке, с тщательно выбритым волосом под нижней губой и на усах (видно чтобы в крови не пачкались). Они стояли на пустой дороге вдвоём — дух Эфеби когда-то успел исчезнуть, просто растаяв в воздухе без всякого следа.

— Что на тебя нашло, смертный?! — Без перехода накинулся на Дарика кровопийца, с гримасой негодования на сером лице. — Ты вёл себя так, словно воочию увидел Шайтана!

Борагус открыл рот, собираясь оправдаться, с трудом выдавил из себя пару бессвязных звуков и закрыл его. Говорить о являвшемся к нему призраке улле почему-то совсем не хотелось. Простые люди его точно не видели и не факт, что могли видеть хафаши. Вампир неожиданно шагнул вперёд, наклоняясь к шее Дарика и с шумом втягивая крючковатым носом воздух.

— Хм. Дурью не пахнет. — Вроде бы удивился кровопийца, взглянув на Дарика уже с недоумением. — Странно…

— Вас приставил ко мне Гюлим? — Уточнил на всякий случай настороженный полукровка — иначе с чего вдруг хафашу ему помогать? Хотя был маленький шанс, что этот носитель бороды, является представителем другого клана, который взял Дарика под присмотр для каких-то своих целей.

— Не он лично, но через Старейшего. Великий Мустафа объявил тебя своим сыном крови и во всём Атраване не найдётся среди бессмертных такой безумец, что рискнёт вызвать его гнев. К тому же, ты теперь знаменитость! — Хафаш сверкнул красными глазами, пряча зубастую улыбку. — Все знают, что именно ты убил проклятого шагристанского проповедника. Ни один Сын Ночи не смел подойти даже близко к той улице на которой он жил, а среди смертных не находилось того, кто рискнул бы поднять на него руку, боясь гнева богов.

— И что с того? — Кисло осведомился Дарик, совсем не разделявший восторга кровопийцы, по поводу того, что он оказался единственным идиотом.