Виктория Шкиль - Тьма надвигается с Севера [СИ]

Выбор их пал на один из малых дворцов, неподалёку от центральной площади. Это было сложенное из песчаника округлое здание, с коробкой ограды внутреннего двора. В стене ограды была пробита большая дыра, в которую могли пройти два всадника, едущих стремя к стремени. Так же пострадало само здание — в центральной его части обвалилась крыша, сломав перекрытия верхних этажей и уронив их вниз. Сохранились только комнаты возле внешних стен, стоявших по-прежнему незыблемо, отчего со стороны всё строение напоминало колодец (или, по язвительному выражению самого Феранора — облупленный пенёк со сгнившей сердцевиной).

— Пенёк — не пенёк, но здесь мы поместимся всеми. — Подвёл итог Митрасир, после небольшого осмотра. — Стены крепки, от солнца можно соорудить навесы, до ближайших домов почти две сотни локтей. [1] Если сумеем взобраться на останки крыши и поставить там наблюдателя, то ни одна пустынная банда не подберётся к нам незаметно. Мне это место нравится.

И посмотрел на Феранора, будто ожидал от него возражений. Капитан буркнул в ответ что-то неразборчивое, но согласное. Место его устраивало своей близостью к заросшей площади и останкам акведуков, с осмотра которых он планировал начать свои поиски.

* * * *

Вернувшись в лагерь, Митр и Феранор объявили о своей находке, приказав каравану перебираться на новое место. Последующие сборы и короткий переход не отняли много времени. Единственной трудностью оказалось, протащить верблюдов через пролом. Тупые зверюги испуганно ревели и упирались всеми четырьмя ногами, боясь сделать шаг через дыру в заборе, а если их погонщики начинали чрезмерно усердствовать — просто плевались в них. Это необычное зрелище очень забавляло эльфов, даже не пытавшихся помочь успокоить верблюдов, так что слухи о эльфийской способности договариваться с животными так и остались неподтверждёнными. Вместо этого они громко обсуждали уродство горбатых зверей и делали ставки кого из ийланов заплюют следующим. Дарику и его помощникам приходилось справляться самим. Они брали каждое животное за узду, закрывали ему морду плащом и, поводив по кругу, для успокоения, заводили во внутренний двор. Не видя страшной дырки, верблюды упирались меньше, но, чувствуя какой-то подвох, мотали головами, пытаясь скинуть покрывало со своих морд. Если им это удавалось, то они понимали, что их наглым образом дурят и тут же взбрыкивали, пытаясь ударить погонщиков передними ногами. Кончилось веселье, когда верблюд оплевал одного из эльфов и вырвавшись — убежал, а Дарик получил несколько раз плетью от эльфийского предводителя. Оскорблённый полукровка не успел накинуться на остроухого обидчика, так как вмешался Митр, перехвативший руку Феранора при замахе.

— Ты не имеешь права бить этого мхаза. Его жизнь принадлежит мне, а не тебе. — Несколько простых слов сказанных так, что эльф понял — лучше не спорить!

О том, что по этому поводу думает полукровка — никто не спрашивал, но по его лицу было видно, что этот удар он вспыльчивому эльфу запомнит. Обязательно запомнит! Когда эльф, ругаясь сквозь зубы, ушёл к своим, Митр повернулся к Борагусу

— Ты упустил верблюда, Дарик. У тебя есть время до захода солнца, чтобы его отловить.

— До захода? — полуорк невольно бросил взгляд на заходящее солнце, которое уже почти касалось песков.

— Если только ты не хочешь лазить по этим руинам в темноте.

Ровный тон, с каким это было сказано, Борагуса не обманул. Ему яснее ясного дали понять, чтобы без верблюда он не возвращался.

— Слушаюсь, господин. — Дарик поклонился, подтянул пояс с саблей и, взяв у одного из исариан свёрнутую в кольца верёвку аркана, пошёл по следам сбежавшего животного. Никто желания помочь ему не выразил, только Хамид, учивший Дарика всю дорогу письму и испытывавший к нему некую приязнь, попробовал вставить слово в его защиту.

— Господин, ночью, в руины?! А если там…

— На «если» у него на поясе висит сабля. — Отрезал Митр.

На этом агыз посчитал дело улаженным, а справедливость — восстановленной.

* * * *

В развалинах темнело гораздо быстрее, чем в пустыне, и здесь ночь раньше вступала в свои права, окутывая выщербленные колонны и останки фасадов с истёртыми барельефами непроглядным мраком. Вместе с темнотой пришла настоящая мёртвая тишина, нарушаемая лишь треском сучьев в костре, да случайными всхрапываниями коней и верблюдов, разведённых по разным углам двора. Эльфийскому уху, привыкшему к звукам зелёного леса, такая тишина казалась гнетущей и неестественной. Как будто от Мира остался только клочок внутреннего двора, который летит один в полной Пустоте. С другой стороны, такая тишина была благом, ведь это значило, что в мёртвых руинах нет никого, кроме их маленького отряда.

У дальнего костра атраванский лекарь варил что-то дурно пахнущее, скребя в подвешенном над огнём котелке деревянной ложкой. При этом он раскачивался, будто маятник, из стороны в сторону, на одной ноте напевая себе под нос что-то заунывно-тягучее, отчего Феранора мучило настойчивое желание одеть лекарю его котелок на голову.

Капитану снова не спалось. Стоило закрыть глаза, как он снова начинал видеть сотканное из языков огня поместье и слышал голос Талиан, но по-прежнему не мог её найти. Она говорила, что ждёт его в оранжерее, Феранор бросался туда, но находил лишь сухие кусты, а голос благородной эльфийки уже звучал из другого места и говорил, что она ждет его в главной зале, но и оттуда она пропадала, стоило капитану туда добраться. Чтобы отвлечься от дурных снов, эльдар уселся перед костром, попыхивая курительным зельем из своей трубки. К курению он пристрастился лет пятьдесят назад, побывав в Турл-Титле и с тех пор не расставался с трубкой, хотя обходилось ему такое удовольствие дороговато. В Эльвенор почти не заходили тавантинские корабли и порошок из листьев тьессарского болотника там найти было сложно. Привозили его только по отдельному заказу и потому, расходовать зелье приходилось очень экономно. Напротив эльдара, по другую сторону от пляшущих языков огня, устроился ас'Саир, бросавший на него через костёр осуждающий взгляды, всякий раз, когда Феранор выдыхал новые клубы дыма.

— Ты похож на дышащего огнём ифрита. — Красные отблески огня, игравшие на бледном лице эльфа, действительно придавали ему демонический вид.

— Кто такой ифрит? — С вялым интересом спросил эльдар, глубоко затягиваясь и выпуская клуб дыма из носа.

— Существо из огня и камня. Джинн Ада!

— Кто такой джинн? — Тут же последовал новый вопрос.

— Э-э-э… не важно. — Решил перевести тему Митр, сообразив, что у алялатов должны быть свои демоны. — Давно хочу, с тобой переговорить, Талас-ока…