Виктория Шкиль - Тьма надвигается с Севера [СИ]

Проклятье!

А, впрочем, какая разница? Теперь, когда вокруг нового его укрытия кружил конный эльфийский воин — беглецу уже некуда было деваться, потому, какой смысл ему спешить? Однако выбравшись из развалин, Агаолайт не утерпел, пустив коня в галоп, вихрем подлетев к укрытию полукровки.

— Попалось, отродье! — Эльдар спрыгнул с ещё не успевшего полностью остановиться коня, отшвыривая свой лук в сторону и выхватывая узкий длинный меч.

Убийца не пытался бежать или драться. Вместо этого он попробовал забиться в своё укрытие поглубже, усиленно вжимаясь в камень, при виде нависающего над ним Агаолайта. Храбрый эльдар уже занёс над головой меч, готовясь опустить его на голову полуорка, как вдруг замер не в силах поверить своим глазам, осознавая, кого именно он видит. Перед ним был не Дарик.

— Всемогущий Эру, — невольно вырвалось у него, потому, что в углу, сидела сжившись в комочек, настоящая эльфийка в драных остатках белого платья.

Ошибки быть не могло. Это была хрупкая девушка, с тонким, словно стебель тростинка, станом, высокими скулами и типичными для эльфов зелёными глазами, удивительно белокожая, что после смуглых и чёрных жителей Атравана она казалась сделанной из чистейшего снега. Только волосы цвета воронова крыла говорили, что перед ним не энэйра, а анаридка. [1]

Агаолайту вдруг стало не по себе от мысли, что он мог поранить это хрупкое существо стрелой. Он смущённо опустил меч и, шагнув вперёд, протянул к девушке руку, осторожно прикасаясь кончиками пальцев к её плечу, словно желал удостовериться, что она ему не мерещится. Город-то в руинах уже больше сотни лет, так, что вряд ли она здесь пряталась всё это время без еды и воды. Скорее всего, она сбежала каравана работорговцев и спряталась в этих руинах.

— Откуда ты здесь, дитя?! — В эту минуту ан-лорд и думать забыл о каком-то орочьем полукровке.

От прикосновения Агаолайта, эльфийка вздрогнула и что-то быстро-быстро защебетала на незнакомом эльвенорскому лорду наречии. Слова она выговаривала слишком быстро для размеренной речи энэйров и он не успевал вслушиваться в их значение. Решив, что девушка просто испугана, он принялся её успокаивать и даже показательно отругал за выстрел ни в чём не повинного улана. Это подействовало. Девушка подняла голову, одаривая ан-лорда взглядом наивных зелёных глаз и осторожно поднимаясь на ноги. — Как тебя зовут, дитя? — Беря эльфийку за руку, спросил ан-лорд, с удовольствием про себя представляя, как удивится его находке Феранор. — Ты давно здесь? Никого больше не видела? А такого высокого, зубастого с оружием?

— М-милорд… — некстати замычал улан за спиной Агаолайта, вызвав у ан-лорда приступ раздражения. Он сжал зубы, собираясь послать его к демонам и велеть заткнуться, но в последнюю минуту сообразил, что голос у воина через-чур взволнованный. Такого просто так не бывает.

Обернувшись, Агаолайт обнаружил, что пока они, начисто забыв обо всём вокруг, уделяли внимание перворождённой — их окружили. За их спинами полукругом стояло пятеро больших чёрных псов, с горящими как угли красными глазами, от одного вида которых по спине ан-лорда побежал неприятный холодок. Это не могли быть простые дикие звери, живущие в руинах.

Уланы среагировали на новую угрозу в мгновение ока, встав плечом к плечу, отгораживая эльфийку от жутких тварей своими телами. В этот момент ан-лорд Аноллион не боялся ничего, чувствуя себя героем, готовым защитить невинную эльфийскую деву от самих демонов пустыни! Стараясь не выпускать псов из вида, он мельком обернулся назад, собираясь подбодрить спасенную. Последнее, что он увидел в своей жизни, стала широко раскрытая пасть, полная острых длинных зубов, того, что всего секунду назад было испуганной хрупкой эльфийкой.

* * * *

Дарик успел забежать в черный провал одной из уцелевших комнат и теперь, затаив дыхание, поджидал врагов, прямо возле входа, прижавшись спиной к шершавому камню стен. В руках он держал на отлёт обнажённую саблю, так, что первый же остроухий, который решит сунуться в дверной проём, лишится своей кудрявой головы. Но остроухие искать его не спешили. Из своего укрытия он слышал, как они переговариваются на своём языке и живо представлял, как они вертятся в сёдлах, гадая, куда он мог деться. Потом, вдруг один из них пронзительно закричал, тренькнула спускаемая тетива и, спустя секунду, Дарик услышал глухой удаляющийся стук копыт. Погоня уходила в другую сторону. Почему? Что-то отвлекло эльфов? Или это хитрая ловушка, призванная усыпить его бдительность и заставить показаться?

Осторожно выглянув из-за угла, Дарик увидел как эльфы, со всей возможной поспешностью, покидают руины, мчась куда-то в сторону длинной череды арок. Вслед им летел крик брошенного шахского воина, пытавшегося пешком поспеть за двумя всадниками.

Вот же, подлое остроухое племя! Никто из них даже не подъехал, не поинтересовался здоровьем атраванца, хотя бы ради приличия. Хотя чего он так удивляется? Для эльфов люди никогда ровней не были и, глядя на раненного человека, чистокровный эльф может жалеть только о том, что он потерял бойца, который пригодился бы ему в погоне.

Дождавшись, когда они отъедут достаточно далеко, Борагус выскользнул из своего укрытия и, прижимаясь спиной к стене, обошёл его с другой стороны, бросившись бегом в обратную от погони сторону, ориентируясь на ступенчатую пирамиду как на маяк. Он помнил, что где-то недалеко от неё была заросшая площадь и вход в подземное водохранилище. Время от времени он останавливался, забирался на какой-нибудь дом и с его крыши осматривал пустые улицы, ожидая увидеть скачущих по его следам всадников, но всё было тихо. Все преследователи будто сквозь землю провалились! Может, нарвались на кого страшного? За всё время, он не видел здесь ни следа крупного хищника, но это не значит, что их тут не может быть вообще. Пожалуй, ему самому стоит соблюдать осторожность, прячась в этих руинах.

Возле развалин водокачки, всё было без изменений — вести из Старого лагеря сюда пока не доходили и сторожа сохраняли спокойствие. Таясь между развалинами домов, Дарик подобрался как можно ближе, к акведуку, высматривая его немногочисленную охрану. Вокруг чёрного зёва трубы, уходящей под углом в песок, бродил небольшой табун стреноженных коней, за которыми должен был кто-нибудь наблюдать, но полукровка упорно никого не находил. Единственное место, где могли спрятаться часовые, был сам желоб акведука. Насколько Дарик помнил, там был приятный сквозняк и относительная прохлада — будь он на месте часовых, то непременно сидел бы там.

Покинув своё укрытие, Дарик двинулся к желобу, смело проходя мимо отдыхающих коней. За то время, что полукровка шёл с караваном, лошади успели привыкнуть к его запаху и лишь настороженно всхрапывали, когда он проходил мимо них. Из расчищенного от камней прохода едва заметно тянуло дымком и слышались приглушённые голоса, обсуждающих достоинства хаммадийских коней перед эльфийскими. Эльф, если он там был, в разговоре не участвовал, потому, что Дарик слышал лишь бединскую речь. Чтобы не отсвечивать перед входом, полукровка залёг за массивным каменным обломком, шагах в десяти в стороне. Откуда ему хорошо было слышно, что творится внутри трубы и был виден сам вход.