Виктория Шкиль - Тьма надвигается с Севера [СИ]

— Уже за одну эту нечестность Аллуит должен был наказать его!

— Я тоже так думаю. Потому он и боялся посмертия. — Прикрыв глаза, Сорах на память процитировал строку из Хтабанса. — «Пусть каждый знает, что судить его буду по делам его, не забыв ни плохих, ни хороших». Я продолжу?

Дождавшись вялого кивка, он заговорил вновь.

— Удручённый тяжкими думами о грядущем Саракаш не находил себе покоя, видя спасение лишь в самом чёрном и неправедном колдовстве. По его повелению в Мааритском царстве перехватали всех некромантов, под пытками вырывая у них их самые сокровенные секреты. К нему привозили волшебные книги и труды алялатских чародеев, в которых Саракаш искал решение своих проблем. Так он узнал о тайном обряде. Тот, кто его проводил, переставал быть живым, но становился неподвластным Смерти!

— Как хафаш?

— Нет, хафаш цепляется за жизнь, всеми способами стремясь продлить её подобие, а Саракаш хотел превратиться совсем в иное. Скорее стать как неупокоенный гуль или даже сатык, [1] только быть в тысячи раз сильнее любого сатыка. Таким образом он хотел править вечно, но это злодеяние окончательно прогневило Милостивого и Терпеливого… Он покарал мааритов, обратив их земли — в песок, города — в руины, народ — изгнал, а их царя навсегда заточил в Бездну. Так закончилось правление Саракаша, но воспоминания о нём живы до сих пор. Многие ужасные вещи, что встречаются в песках, остались с его времён. Живы и некоторые из его слуг, до сих пор мечтающие о возвращении тех времён.

Сорах замолчал, увидев, что голова Лиллис безвольно склонилась к ней на грудь. Утомлённая ночным переходом девушка провалились в сон.

* * * *

День они провели отсыпаясь в тени, а после заката снова пошли вперёд, через пустую каменистую землю, напоминающую остывающую сковородку. Их вело только упрямство и надежда, что скоро будет река, или озеро, или хотя бы оазис, где они смогут немного передохнуть, но с каждой каплей воды эта надежда уходила и Сораха начинало захлёстывать отчаяние. Куда ни глянь — повсюду один и тот же пейзаж: залитый лунным светом песок, редкие глыбы скал, да высокие столбы муравейников. Был ли им смысл вообще куда-то идти?

Третий день они встретили лёжа под скудной тенью саксаула. Солнце уже взошло над горизонтом, накрывая самонадеянных людишек своей огненной лапой, а тёплый ветер кидал в их лица мелкие колющие песчинки. Песок, рядом с брошенными на него двумя пустыми флягами, зашевелился и на обтянутый потёртой кожей каркас вылез жёлтый скорпион, при виде людей тут же воинственно растопыривший свои клешни. Впав в полузабытье, они лежали не шевелясь, а по их глазам ползали наглые жирные мухи, которых те не замечали, или не имели сил прогнать. Очень быстро скорпион успокоился и, потеряв к людям интерес, пополз прочь по своим скорпионьим делам — его не интересовала добыча в сотни раз больше него самого.

Краткие моменты сознания, когда Сорах и Лиллис приходили в себя, они видели чудесные картины: заснеженные шапки гор и искрящуюся на солнце гладь озера. Видения миражей сменяли одно другое и людям было понятно, что это конец. Они умирают и Всевышний показывает им заповедные уголки Рая, в который они вот-вот вступят. Проведя сухим языком по пересохшим губам, Сорах закрыл глаза, моля Аллуита, чтобы это произошло как можно скорее. Он не боялся встречи с Создателем, считая, что прожил свою жизнь достойно. Единственно о чём он думал и чего боялся это то, что в Раю его могут разлучить с Лиллис — ведь они не стали законными мужем и женой, их не благословлял улле, они не провозглашали свой союз в бетеле четырежды, согласно наставлением Святого Амаэля Бохми. Тогда он объявит о своём союзе с ней прямо перед Божьим Престолом, или, если Всевышний откажет ему, попросит отправить его в Ад, ибо Рай без Лиллис ему не нужен…

Прохладный освежающий ветер коснулся лица пустынника, приводя его в чувство.

— О, Аллу… — Подняв тяжёлые веки, беззвучно прошептал ас'Хазир, воззрившись на настоящее чудо: прямо в десяти шагах от него, за дрожащим маревом воздуха, отделённый от пустыни неглубоким оросительным каналом зеленел чудесный сад, за верхушками деревьев которого высились белоснежные стены прекрасного дворца. От жары или от слабости, казалось, что сад и стены колебались, словно идущее рябью отражение в воде, но Сораха это не смущало — он слышал шелест листвы и журчание текущей воды в райском саду. Это было так реально, что не было никаких сил лежать и ждать пока явится милостивая Хариумшах чтобы забрать их утомлённые души. Воистину конец его близок, так пусть всё закончится как можно быстрее!

Мужчина зашевелился, с усилием поднимая себя на ноги и подбирая Лиллис, безвольно обвисшую на его руках. Лёгкая девушка казалась ему тяжелее горного валуна, но стиснув зубы ас'Хазир удерживал её, словно в бреду двигаясь вперёд. Перехода через границу миров он даже заметил, просто упав вместе со своей ношей прямо в оросительный канал. Вода оказала чудодейственное воздействие, хотя оба в ней едва не захлебнулись. Стоя на четвереньках прямо посреди канала, они жадно лакали её, словно животные, пока не почувствовали, что больше не могут сделать ни единого глотка.

Отдышавшись, после утоления жажды, Лиллис принялась поправлять свои волосы. Заплетённые в множество косичек половина которых, превратившись в спутанную массу, свисала закрывая лицо хозяйки.

— Где мы? — Был её первый вопрос.

— Не знаю, но не в Раю точно. — Шайрун осторожно потрогал сожжённую до волдырей кожу на лице.

Часть из них при падении лопнула и теперь щипала, чего в Раю Аллуита быть не могло. Раз он чувствует боль, то либо они не в Царстве Всевышнего, либо случилось настоящее Чудо и они живы. В любом случае не мешало бы им здесь осмотреться.

В общем, если это был не Рай, то где-то очень близкое к нему по своей красоте место. Прямо от канала начиналась мощёная белым камнем дорога, проходящая через рощу из высоких деревьев и разлапистых пальм, то раздаваясь вширь, выводя Сораха и Лиллис на широкие круглые площадки, то перекидываясь через ручьи ажурными мраморными мостиками, то упиралась в увитые лианами беседки. Девушка шла, задрав голову и разинув рот, круглыми от изумления глазами разглядывая диковинные растения, одним листом которых можно было укрываться как одеялом, с сочными гроздьями плодов под ними, но самыми удивительными были цветы, густым ковром растущие по краю дороги. Лиллис никогда раньше не видела ни одного цветка и радовалась жёлтым кувшинам лилий как ребенок, едва не подпрыгивая от счастья.

По ветвям над головами с визгом проносились стайки обезьян. Замечая чужаков они останавливались, корча рожи и громко потешаясь над ними, а потом так же быстро теряли интерес и уносились прочь. Однажды Сораху пришлось схватиться за ятаган, когда заросли за их спиной раздвинулись и на развилку вышел большой тигр. По-хозяйски ступая мощными лапами, полосатый хищник уронил на белые плиты свой зад, с глухим утробным урчанием наблюдая за перепуганными людьми. Закрывая собой девушку, хаммад попятился спиной вперёд, не смея отвести взгляд от янтарных глаз тигра и перевёл дух только после того как хищник скрылся за деревьями при очередном изгибе тропы.