Павел Васильев - Из пыли времен (СИ)

— И ты не помнишь Марнака? — удивилась Лита.

— Его среди нас не было. Инглагары набирались исключительно из сеанаров, а Марнак по возрасту не мог им быть. Но, судя по всему, хотел им стать… Хотя, Смертных я в любом случае не подпускал и близко к принцессе. Как ты понимаешь, немногих обрадовал подобный союз, и тем более то, что он предвещал. А когда стало известно, что принцесса носит под сердцем ребенка…

— Так вот почему он так меня разглядывал! Решил, что я тот ребенок!

Саодир усмехнулся:

— Слухи, что принцесса спаслась в ту ночь, и эрфинг может быть жив, до сих пор будоражат умы. Некоторые помнят клятвы своих отцов, и пожелали бы вернуть трон законному наследнику, невзирая на то, что кровь в нем наполовину адерийская… и что эрфинг может оказаться принцессой…

Глухо стучали копыта; легкий шаг коней мерно покачивал в седле; Лита поймала взглядом Радеса, поднимающегося из-за восточного горизонта навстречу брату.

«Да, надежда тоже может заводить в тупик, из которого непросто выбраться», — пронеслось в голове.

Девять долгих витков она жила похожей надеждой, питаемая жаждой мести. Вся жизнь свелась к подготовке к одному моменту, к единственной встрече. Не видела ничего кроме стали, сжимаемой ладонями…

Прохлада ночи окутывала со всех сторон, заставляя сжаться и зарыться в мех воротника. Но девочка расправила плечи, позволяя воздуху ласкать лицо и шею. Свет близнецов играл в огненных волосах, отражался в изумрудах глаз и наполнял Литу неколебимой решимостью исполнить задуманное.

«С намеченного пути нельзя сворачивать, — всегда говорил отец. — Воля твоя должна быть крепка, как сталь твоих клинков».

Регелстед раскинулся на острове в море Датален, в самом центре Гольхеймурина. Вода, окружающая город со всех сторон, делала его совершенно неприступным. Войти в эти воды можно лишь по реке Энса — каналу на северо-западе, соединяющему Датален с Теплым морем. В сам же Регелстед доступ осуществлялся только по мосту с восточной стороны острова, к которому вел Окружной тракт, что опоясывал все море по обрывистому берегу.

Все земли: от Призрачных гор на юге и до Крануольского леса на севере, а по левому берегу Энсы и дальше — до самого Теплого моря, а так же от Восходного моря на востоке и до Западной Гряды, именовались Империей Ориен. Империей Смертных, как порой выражались Высокородные.

Впрочем, земли эти и прежде принадлежали той же Империи, которую ныне называли не иначе, как Старая.

Правый берег Энсы и земли за Крануольским лесом принадлежали Высокородным. И хоть открытая вражда с ними давно осталась в прошлом, встретить адерика в Имперских землях выпадало не каждому.

Восхищение перед Регелстедом охватывало уже при въезде на Вечный Мост, ведущий к столице. Пять тысяч шагов белого камня в длину протянулись над сверкающей голубой гладью на высоте десяти ростов взрослого. На самом мосту свободно могли разъехаться четыре телеги, и все же, в случае нападения, численность войска теряла свою силу, и все решала его подготовленность.

По обе стороны моста защитные башни скалились каменными гребнями. Но Лита не увидела ни ворот, ни герс. И все же холодок пробежал по спине, когда проезжали портал длинной в сто шагов, а сверху, на протяжении всего портала, взирали «глаза смерти». Желающим захватить город этим путем, придется пробиваться под дождем из стрел, камней и горящего масла.

По мосту курсировали повозки, за небольшую плату доставляя пеших путников в город и обратно. Тут же, на въезде, находился пост стражи, взимающей различные пошлины с прибывших, включая подать «на содержание моста в надлежащем состоянии».

И, судя по всему, мост действительно содержали не скупясь. На белом камне — ни одной трещинки, за которую мог бы уцепиться взгляд. Вечный Мост не зря носил свое название и выглядел, словно вчера построенным.

Правда, как и какими усилиями, не помнил уже никто.

Проходили тысячелетия, сменялись династии правителей, но каждый следил, за состоянием моста пуще, чем за своими отпрысками. И как отметил Саодир, Регелстед еще ни разу не поддался, желающим заполучить трон силой. Все перевороты свершались, выражаясь словами адерика, «более изощренными способами».

По итогам последнего над Гольхеймурином «взошло золотое солнце», говорил Саодир. И с тех пор Регелстед остался без короля.

Считалось, что Империей Ориен правит Золотой Совет. Но у Литы не возникало заблуждений на этот счет, она прекрасно понимала, КТО правит ныне Империей.

…Сверкающие пики королевского дворца росли по мере приближения. О богатстве правителей кричала каждая деталь, не только, украшенных золотом крыш, но и резных колонн, поддерживающих сверкающие купола. И все, выполненное с таким мастерством, что невольно залюбуешься.

Арку главных ворот украшала лепнина. Изображение рисовало сцену из какой-то битвы прошлого. Большинство полагали, что это Светлая война, но единого мнения на сей счет не существовало. Сражавшиеся воины походили друг на друга, и могли быть, как Смертными, так и Высокородными, а то и Перворожденными.

Но сцена не содержала ни единого Зверя.

Впрочем, даже Саодир, проживший всю жизнь в Ярком Мире, и знакомый со многими легендами и мифами (которых ничуть не меньше, чем в Ардегралетте) не имел ни малейшего представления о Зверях. Пыль времен плотно покрыла эту веху истории.

Белые крепостные стены города нисколько не уступали в изяществе. Вынесенные вперед башни «стерегли» мраморные хищники, свисающие наружу и огрызающиеся острыми клыками. Они напомнили Лите драконов, что «охраняли» зал Хемингара, но уступали размерами. А сами стены, через равные интервалы, покрывали ребристые полуколонны. Их добавили много позже. Как объяснил Саодир, каждый из правителей вносил что-то свое в оформление города, не знавшего ни осады, ни поражения.

На первый взгляд, столица Смертных больше походила на один огромный храм Старших Богов, нежели на крепость. Но не стоило заблуждаться, Регелстед являл себя настоящей неприступной крепостью. Берега моря Датален возносились обрывами над водной гладью. А у самого подножья на песке скалились острые камни.

Саодир упоминал, что местами на Окружном тракте встречаются ступени, позволяющие спуститься к воде. Но много ли «навоюешь» с узкой полосы в десяток шагов, если учесть, что треть такого же противоположного берега теряется за горизонтом? А на вершине — плотно подогнанные камни крепостных стен, что начинаются почти от самой кромки, и оставляют лишь узкую полоску в тот же десяток шагов у основания, и выглядят сплошным монолитом — ни зазора, ни трещинки.