Павел Васильев - Из пыли времен (СИ)

— Адерик? — Лита повернулась к Саодиру, отирая губы.

— Так Смертные называют нас, Высокородных, — смутился охотник. — Означает — «благородный правитель». Когда-то это звучало гордо… Давно меня так никто не называл.

Лите показалось, что ему неприятна эта тема.

— Ясно, — просто кивнула девочка, делая очередной глоток.

«Так или иначе, Судьба ведет всех нас», — вспомнила она слова, оброненные однажды охотником. «Она уведет…» — усмехнулась про себя Лита.

Саодир расценил усмешку, как одобрение кваса, который, надо признать, на порядок превосходил тот, что подавали в Эренгате — темный и ароматный, он освежающей влагой струился по горлу, — а следующие слова полностью убедили его в этой мысли.

— И правда, — облизнулась девочка, — эренгатское пойло не идет ни в какое сравнение!

И все же он пристально наблюдал, как Лита вытерла губы. Как отставила опустевшую кружку. Казалось, недавний разговор о Холаре остался в прошлом. Но он заметил, что ее ладонь несколько чаще, чем обычно касается на груди места, где под жилетом на шнурках висят два серебрянных кольца.

…Утро встретили уже в дороге, покачиваясь в седлах.

Всю дорогу от Денесерика Лита ехала молча. В голове вновь и вновь прокручивала все, что знала. Правду об отце, о происхождении рода, о своей… судьбе — девочка не могла подобрать другого слова.

Во всем, что говорилось в пророчестве о Линд де Риан, в каждой, на первый взгляд, витиевато звучащей строчке, она находила сходство. Это, конечно, с той же легкостью мог быть и кто-то другой, но… другого не было. Да, и сложно поверить, что где-то есть еще один такой, как она. Тот, чьи Линии Жизни сплелись таким же образом.

Сомнений нет. Она и есть Линд де Риан. Она — Дитя Солнца!

Лита пребывала в некой растерянности. Когда-то она считала пророчество лишь красивой историей. Но приняла без возражений, без каких-либо отрицаний. Пока Судьба ведет, куда нужно — она примет помощь. Но стоит Линиям Жизни отклониться от нужного пути, и Богине придется столкнуться с ее Волей — Волей Свободной Охотницы, дочери Дерриса Морте!

А ведь когда-то давно, когда отец рассказывал все известные истории Мира, ей так хотелось быть там, в его историях. Быть одной из тех героев, что повергали врагов сонмами, что сражались с Дикими драконами и наводили трепет на самих Богов. Чьи деяния оставляли неизгладимый след. О ком слагали саги, что стали легендами.

«Остерегись желаемого», — часто повторял отец.

Не зря, как выясняется…

«Что ж, получай. Назад пути нет», — твердила Лита сама себе.

И ехала молча.

Маарнак даже будучи довольно крупным, все же не относился к старейшим городам Гольхеймурина, вроде Эренгата, Кломарка или того же Регелстеда. Торговый путь, а точнее остановка на этом пути, не более — вот, что он из себя представлял. По крайней мере, когда только зародился.

Начиналось все, как обычно с постоялого двора, а потом пошло-поехало. Сначала в округе осели сыновья хозяина: кто сразу, кто — уже снискав приключений. За ними потянулись другие, уставшие от тесноты городских стен и желающие вырваться. Позже стали задерживаться торговцы. Сперва — только проездом, а затем как-то сам собой возник рынок. Появились лавки, выстроились дома.

В первое время у Маарнака даже стен не было, но оказалось, что без них никак — слишком много лихого народу собиралось в одном месте. Незамедлительно появился и наместник — тот самый основатель первого постоялого двора, — в чьи основные обязанности входила как раз организация и поддержание порядка. Понадобилась стража.

Город, а тогда еще городок, окружили возделанные поля, но он еще не был тем Маарнаком, что сейчас. Безымянный, быстро растущий, богатеющий и никому не подчиняющийся, он привлекал все новых и новых поселенцев.

Но первый же наместник сообразил, что недолго городу свободно «дышать полной грудью» — слухами, как известно земля полнится. И если Регелстед, стоявший к тому времени не одно тысячелетие, тогда еще никого не притеснял, то другие поглядывали волками.

И в первую очередь восточный Кломарк и западный Эренгат. Свободный Город, спасало лишь одно — постоянные войны на северных границах обоих королевств и шаткое перемирие между ними. И все же с каждым годом Маарнак становился все более лакомым куском, ради которого и Кломарк, и Эренгат повернут мечи друг против друга. Лишь вопрос времени, когда они предъявят свои права.

Наместник не стал дожидаться, когда это время настанет. Бывший воин отправился к королю Регелстеда с предложением взаимовыгодного союза — ежегодная пошлина, взамен на покровительство. И хоть в те времена Гольхеймурин еще не был единой Империей, с военной мощью нынешней столицы считались все королевства.

Притязания Кломарка и Эренгата быстро остыли.

Союз вряд ли удался бы, явись к королю кто-то иной. Но Маарнак — а именно так и звали наместника — большую часть жизни отдал служению Регелстеду. Как и его отец, и отец его отца. Род их пользовался уважением не только в народе и войске нынешней столицы, но и у правящей семьи. Это и решило вопрос. И впервые зародило у правителя Регелстеда мысли об Империи…

Тогда-то город и получил свое название. Сперва — не официально. Все говорили «к Маарнаку», «у Маарнака», подразумевая самого наместника. Да, так и повелось.

Позже, уже обосновавшиеся и успевшие пресытиться постоянной толчеей разномастных путников — не всегда добропорядочных, надо признать, — выходцы Свободного Города основали еще один город южнее — Содарн.

И лишь много позже, когда появилась Империя, объединившая все земли Смертных, Маарнак и Содарн стали уездом Кломарского Королевства. При этом сохранив свою «независимость» — как извечные верноподданные Регелстеда, города подчинялись лишь столице, и платили меньшую пошлину напрямую в Имперскую казну.

…Лита с Саодиром углубляться в город не стали и выбрали ближайшую таверну.

Саодир держался напряженно, бросал во все стороны косые взгляды из-под капюшона — даже в Эренгате так себя не вел. А загодя, перед въездом в город, велел держаться позади, словно они не вместе, и если что — ни в коем случае не вмешиваться. Что за «если что», объяснил скупо: мол, есть не оплаченные долги.

Ну, есть и есть — Лита лишь хмыкнула. Она знала, что адериков недолюбливают в Империи Ориен. Повиновалась, чуть отстала.

— Не страшно одной-то на ночь глядя по тракту шастать? — осведомился у девочки бородач на воротах, принимая плату.

Лита улыбнулась самой доброжелательной улыбкой и приподняла полы плаща, открывая рукояти двух мечей, выглядывающих из-за спины у поясницы.

— Ха! Ясно, — хохотнул бородач и добавил уже серьезнее: — Но ты все равно, поостерегись. Стража хоть и следит за порядком — всюду может и не поспеть.