Павел Васильев - Из пыли времен (СИ)

— Или «подменить его жизнь своей»… — задумчиво произнес принц Летар. — «И через Возрождение обрести истинное бессмертие».

— Вижу, ты внимательно изучал эти страницы, — мастер окинул взглядом длинные ряды полок. — У короля не было столько времени… Многие авторы, считают Возрождение высшим среди всех Даров Морета, от которых у Перворожденных остались лишь: Исцеление и Обращение. Так, в частности, считают все потомки Коррин. Потому-то они и против Запрета, утверждают, что это ослабляет «древнюю кровь». Их послушать, — мастер усмехнулся, — так вскоре мы станем совсем, как Смертные… Сто витков жизни в лучшем случае!.. Что можно успеть за сто витков?!

Он сделал небольшую паузу, задумавшись на мгновение.

— Не уверен, знаешь ли ты, но в Войнах Крови мой далекий предок тоже выступал на стороне Дома Коррин, — наставник следил за лицом Марена, но прекрасно знал, что по нему трудно что-либо прочесть. — У нас в роду тоже есть…м-м-м… легенда, которую передают… передавали от отца к сыну. Но, в отличие от легенд общеизвестных, она не менялась со сменой рассказчиков. Она гласит, что один наследник отказался поддержать отца и свой род в той войне. И сына не стали судить по родителю… Отец его тогда пал в боях, и род, под тем именем, каким был известен, прервался. Наследник же дал новое имя уже СВОЕМУ роду и сражался в Войнах Крови на стороне рода Летар. Вот тебе еще один пример того, как сильно кто-то может отличаться даже от себе подобных.

Лицо Марена оставалось непроницаемым, и Дайнер даже усомнился, что принц слушает.

— Позже, конечно, потомки вновь встали на сторону Дома Коррин, во времена Второго Восстания… Что, опять же, может служить примером того, что все в мире повторяется, и ушедшее не уходит навсегда, и рано или поздно мы вновь с ним сталкиваемся, — наставник чуть задумался, но тут же продолжил: — В отличие от моего предка, я решил прервать свой род, но легенда никуда не делась…

Следующая пауза несколько затянулась. Казалось, в это мгновение мастер словно вернулся в далеко ушедшее прошлое. Пламя тихо трепетало, играя тенями, и стараясь не мешать Перворожденному.

— Ты знаешь, если верить легендам, Великий Воин участвовал во всех значимых войнах мира, — отклонился от темы мастер. — Сдается мне, что это всегда были разные… м-м-м… персонажи. Возможно, даже не всегда Перворожденные… Но я не к тому, — он тряхнул головой, прерывая пространные рассуждения. — Так вот, наследник, что первым отказался от рода, воочию видел Великого Воина. Маерен Ар, по его словам, действительно был могуч. Не только силен, словно тысячи беров, но и стремителен, как молния. Легенда утверждает, что Великий Воин был одним из тринадцати Крылатых Змеев. Тем, кто «первый над двенадцатью», тем чей «размах крыльев отбрасывал тень на целый Мир, и погружал его во мрак», как он говорил. Винден Орм Айдомхар, так гласит наша легенда… Так вот, однажды, мой предок слышал одну фразу… Я хорошо помню эти слова, что отец часто повторял мне на сон грядущий: «И когда лавина врагов иссякнет, станет ясно, что ни один из них не ступил в зону моего превосходства».

Наставник внимательно наблюдал за принцем, когда произносил слова Великого Воина, но, как и прежде, задумчиво сведенные брови Марена не дрогнули. Руки перебирали уже прочитанные страницы, глаза бегали по строчкам, и наставник решил, что принц не слушал его после «правильного вопроса». По крайней мере, он не увидел никакого отклика.

— Я рассказывал эту легенду Ингену! — вспомнил Дайнер. — Да, и король ее знает!

И развернувшись, направился к двери той же непринужденной, мягкой поступью, что вошел, оставляя принца одного в полутемном Зале Знаний.

— А когда пепел осядет, Мир погрузится в забвение…

К середине ночи Саодир с Литой добрались в Денесерик — небольшое поселение недалеко от Окружного тракта, который опоясывал море Датален, а вместе с ним, и Регелстед.

Лита собиралась ехать дальше, несмотря на позднее время, но Саодир справедливо заметил, что воины Ордена, скорее всего, остановились на ночь в Маарнаке. И если они не хотят натолкнуться на Холара раньше времени, стоит заночевать в Денесерике.

Впрочем, Лита как раз хотела «натолкнуться» на них, как можно скорее: сердце требовало крови. Но то, что они узнали о Холаре, несколько остужало пыл. И голос разума превозмог порывы сердца.

Не без доводов Саодира, конечно.

Большая часть рассказа эренгатского мальчишки походила на восторженное преувеличение, но все же… Холар — не просто воин, а сильнейший магистр Ордена, глава Золотого Совета, что ныне правит Империей. По словам служки, все маги Гольхеймурина вместе взятые не равны в Силе, которой он владеет. Будто одним мановением ладони он может «гасить солнце и зажигать звезды».

К последнему Саодир отнесся с нескрываемым пренебрежением. И все же настаивал, чтобы девочка не спешила.

— Всему свое время. Удар должен быть внезапным и непредсказуемым, когда его не ждут. От этого часто зависит успех сражения, — втолковывал он, сидя в таверне «Пристанище Эрли». — Тебе стоит поступить в Магистратуру».

Лита, вопросительно изогнув брови и недоуменно наклонив голову, уставилась на охотника.

— Куда поступить? — в очередной раз откинула непослушный огненный локон, спадающий со лба, и отвела волосы за ухо, словно для того, чтобы лучше слышать, хотя уж в чем-чем, а слухе девочки, сомневаться не приходилось.

— В Магистратуру, — повторил Саодир. — Изучать магию.

Лита помнила, когда-то он упоминал о магии, о Хранительницах. Когда-то он хотел отвести ее к ним… Но тогда ее мысли все больше тянулись на юг, к Призрачным горам. И слушала она вполуха, загоняя все в дальние уголки памяти до лучших времен.

Но она помнила, как он тогда удивился…

— Разве в вашем Мире нет магии?! — и видя, что девочка не понимает о чем он, добавил: — Колдуны, варящие зелья и снадобья; чародеи, насылающие морок; ведьмы, прозревающие петли судьбы; маги, управляющие силами стихий…

— Мне о таком неизвестно, — в ответ пожала плечами Лита, мотнув головой. — Боги, знаю, обладали Силой, способной раскалывать небо и землю, выводить моря из берегов. Еще драконы — могли испепелять дыханием. Про Дар Морета знаю и… — она замялась и закончила еле слышным шепотом, — умею использовать. Но с ним может прийти Голод…

Саодир тогда долго молчал, собираясь с мыслями.

— Мир состоит из Осязаемого и Неосязаемого, — наконец заговорил он. — Осязаемым управлять легко. Из железа куют мечи, из камня и дерева строят дома и города. При должном обучении это может делать каждый. Кто-то лучше, кто-то хуже, но — каждый. А есть то, что невозможно увидеть, или потрогать, взять в руки. Например, ветер или огонь. Туман, в конце концов. Все знают, что они есть, но управлять ими способны далеко не многие. Пока понятно?