Лиан Таннер - Музей воров

Голди и Тоудспит побежали вдоль линии людей, хватая людей за одежду и крича « Бегите! Бегите!» . За ними бежала Бонни. «Бегите!» — кричала она.

— Бонни! Уходи отсюда! — крикнул Тоудспит. Но Бонни не обратила внимания.

— Бегите! Бегите все!

Никто не шелохнулся. Голди схватила Фэйвор за руку и крикнула ей в лицо:

— Фэйвор, надо идти! Плотины рушатся!

Глаза Фэйвор испуганно расширились, но она прижалась к своим родителям и никуда не уходила. Голди уже почти рыдала от страха. Каждая клеточка ее тела кричала от ужаса. Спасайся! Спасайся! Но она не могла оставить свою лучшую подругу умирать. В отчаянии она схватила за руку другую девочку и кричала, пока не сорвала голос.

— Пожалуйста, Фэйвор! Пожалуйста, херро Берг! Заставьте ее бежать !

Она слышала как Тоудспит и Бонни кричат рядом:

— Бегите, если хотите жить!

Но Фэйвор не шелохнулась. Как и все остальные.

А затем, когда Голди уже почти решила, что надежды нет и все умрут, донесся рев, который перекрыл даже ветер, дождь и рушащиеся дамбы. И потом из темноты, как огромная ожившая железная статуя, выскочил Бру.

Он скалил зубы. Его глаза сверкали как красные фонари. Кто-то вскрикнул:

— Бриззлхаунд!

И вся толпа — включая Фэйвор и ее родителей — словно ожила и неуклюже побежала на холм.

Вода нагнала их на полпути к следующему кварталу. Она ревела позади толпы, кусая за ноги. Теперь никто уже не мог бежать. Улица стала рекой. Матери и отцы подняли детей на руки. Руками люди поддерживали всех, кто спотыкался. Мимо Голди, словно маленький металлический труптк, проплыла птичка из часового механизма.

Они все же успели подняться достаточно высоко. Наводнение задело их только краем, и вскоре вода прекратила подниматься. Когда Голди выбралась на сухую землю, рядом с ней на короткое мгновение появился Бру. На мгновение, которого впрочем, хватило, чтобы пророкотать:

— Херро Дан и Ольга Чаволга в безопасности.

А затем он растворился в тенях, словно плохой сон.

Затем, на несколько минут ветер и дождь слегка ослабли. Черные облака расступились, и показалась полная луна. Воспользовавшись затишьем, Голди, Тоудспит и Бонни оглянулись, чтобы посмотреть на то, что оставили позади.

Старый Квартал был скрыт под морской водой. Крошечными островками выглядывали здания. В центре стоял Муниципалитет. Его наполовину затопило, и он накренился набок, но огни все еще горели. И Голди показалось — хотя она и была слишком далеко, чтобы сказать наверняка — что она разглядела под стеклянным куполом две крошечные фигуры. Они махали руками и просили о помощи.

И в тот момент пока она смотрела, свет мигнул и погас. Затем раздался ужасный треск и все здание, сорвавшись с фундамента, уплыло в ночь.

Голди и Тоудспит стояли на балконе Дамской Мили. В зале внизу сотни людей из Старого Квартала столпились вокруг длинных столов, распивая чай и горячий шоколад из потрескавшихся чашек и кружек. Другие лежали на кучах старой одежды или, собравшись группой, что-то обсуждали. Их порезы были перевязаны, сломанные кости закреплены, но они по-прежнему оставались болезненно тихими. Никто не улыбался. Никто не смеялся. Буря еще не отпустила их.

Протектор представляла свой ежедневный отчет. Ее голос доносился до балкона.

— Как некоторые из вас знают, большинство домов города повреждены не так уж сильно, и их владельцы могут вернуться в них. Но Старый Квартал все еще затоплен, и вода кишит крысами и змеями. Потребуется некоторое время, прежде чем удастся все осушить. Те из вас, кто нашел себе приют в музее, должны остаться здесь еще немного, если смотрители это позволят.

Голди посмотрела на Тоудспита. Неделю назад любое упоминание о змеях и крысах привело горожан Джуэла в ярость. Но сейчас люди кивали друг другу, словно были благодарны уже за то, что выжили и ничто больше не стоило того чтобы поднимать шум.

Мама и папа Голди сидели за одним столом с Протектором. Там же были и родители Тоудспита. А еще Ольга Чаволга, херро Дан (с загипсованными ногами) и Шинью. В дальнем углу зала разместилась группа Благословенных Хранителей, которые, переговариваясь, сверкали глазами на охранявших их ополченцев.

Херро Дан постучал одним из своих костылей по полу.

— Конечно! Вы можете оставаться здесь, сколько понадобится. Смотрители рады принять вас. Музей рад принять вас.

— Он прав, — тихо сказала Голди на ухо Тоудспиту. — Ты видел Ранних поселенцев? На грядках полно овощей, а на деревьях фруктов! А шип-ягода в Свободном квартале спелая!

Тоудспит кивнул.

— А Гарри Маунт ведет себя совсем как обычная лестница. Я этим утро три раза спускался и поднимался по нему, и он привел меня в одно и то же место.

Бонни сморщила нос.

— Как она могла привести тебя в другое место? О чем ты говоришь?

— Не твое дело! — отрезал Тоудспит, который перестал быть добрым к сестре, как только та оказалась в безопасности.

— Если ты мне не расскажешь, — сказала Бонни, — я спрошу у Ольги Чаволги.

Голди пробежала глазами по лицам внизу. Они с Тоудспитом были так заняты последние три дня, что она никак не могла повидать Фэйвор. Теперь она наконец-то видела свою подругу, которая улыбалась ей. Девочка помахала рукой.

Фэйвор махнула в ответ и показала:

Спускайся.

Через минуту, — ответила Голди.

Я хочу знать, что произошло! После того как ты убежала!

Голди подалась чуть вперед, так, что почти свешивалась с балкона.

А я хочу РАССКАЗАТЬ тебе!

Мама, которая заметила движение краем глаза и посмотрела наверх. Ее рука подлетела ко рту, и выглядела так, словно собиралась вскочить с места и крикнуть предупреждение…

Но Ольга Чаволга коснулась ее руки и что-то тихо сказала. Спина мамы выпрямилась, словно она вспомнила ночь бури и то, как ее дочь вела людей в убежище, в то время как остальные боялись пошевелиться. Она толкнула локтем маму Тоудспита, и они обе посмотрели вверх. Лица у них были бледные, но через секунду колебания женщины помахали детям руками.

— Они еще не видели Морг! — сказал Тоудспит. — Это их проверит.

— Кто такая Морг? — спросила Бонни.

— Не твое дело.

— Если ты не скажешь мне, я…

— …спрошу у Ольги Чаволги, — сказал Тоудспит издевательски-писклявым голосом. Брат и сестра мгновение смотрели друг на друга, затем рассмеялись.

— Ваши родители неплохо справляются, — сказала Голди. — Твой папа утром назвал тебя «Коши… эээ… Тоудспит».

Бонни снова рассмеялась.

— А ты видела лицо мамы, когда она это сказал?

— Ей надо привыкнуть, — сказал Тоудспит, но он продолжал улыбаться, словно был горд достижением своих родителей.