Джон Толкин - Две крепости

— Есть другая лестница, — сказал он. — Гораздо выше. Отдохнете, когда подниметесь еще и по ней. Не сейчас.

Сэм застонал.

— Выше, говоришь?

— Да уж, да уж, выше, — сказал Голлум. — Но не такая трудная. Хоббиты поднялись по Прямой Лестнице. Дальше идет Вьющаяся Лестница.

— А еще дальше? — спросил Сэм.

— Посмотрим, — негромко ответил Голлум. — Да уж, посмотрим!

— Мне показалось, ты говорил о туннеле, — сказал Сэм. — Разве здесь нет туннеля?

— Есть, есть туннель, — сказал Голлум. — Но хоббиты смогут отдохнуть, прежде чем войдут в него. Если они пройдут туннель, они окажутся почти на вершине. Очень близко, если они пройдут. Да уж!

Фродо дрожал. Подъем заставил его вспотеть, теперь он замерз: в проходе гулял холодный сквозняк, дующий с невидимых высот. Фродо поднялся.

— Ну, идем! — сказал он. — Это действительно неподходящее место для отдыха.

Казалось, проход протянулся на многие мили, и все время дул холодный ветер, да еще и усиливался постепенно. Горы стремились своим смертоносным дыханием задержать путников, повернуть их назад, сдуть вниз, во тьму. Конец прохода обнаружили внезапно, увидев, что стены справа нет. Хоббиты мало что сумели разглядеть. Большие, черные, бесформенные массы и глубокие серые тени возвышались впереди и вокруг, а над низкими облаками время от времени вспыхивало тусклое красное зарево, и тогда на мгновение открывались высокие пики, как могучие столбы, поддерживающие проседающую Крышу Мира. Хоббиты поднялись на много сотен футов и оказались на широком выступе. Слева от них был утес, справа — пропасть.

Голлум повел их рядом с утесом. Сначала они не поднимались, но поверхность была очень неровной и опасной для ходьбы в темноте, часто путь преграждали груды камней и обломки скал. Продвигались вперед медленно и очень осторожно. Сколько часов прошло с тех пор, как они вошли в долину Моргула, — ни Сэм, ни Фродо не могли определить. Ночь казалась бесконечной.

Наконец они снова разглядели поднимающуюся стену, и перед ними открылась еще одна лестница. Опять остановились и опять приступили к подъему, долгому и утомительному. Но эта лестница не углублялась в скалу. Поверхность утеса здесь отклонялась назад, и лестница извивалась в разных направлениях, словно змея. В одном месте она подползала к самому краю черной бездны, и Фродо, заглянув вниз, увидел глубоко под собой вход в долину Моргула. Блестела дорога Духов из Мертвого города. Он поспешил отвернуться.

Все выше и выше поднималась Извивающаяся Лестница, пока наконец последним пролетом, прямым и коротким, не взобралась на следующий уровень. Теперь тропа проходила по дну небольшого ущелья в высокогорных районах Эффель-Дуата. Хоббиты смутно видели с обеих сторон изломанные пики и каменные башни, между которыми зияли большие щели темнее самой ночи, где нескончаемые зимы грызли и язвили бесконечно долго не видевший солнца камень. Теперь красное зарево в небе горело ярче, но хоббиты не могли решить, то ли это страшное утро пришло в землю Тени, то ли они видят пламя от какого-то яростного ухищрения Саурона, предающего пыткам Горгорот. Фродо, подняв голову, разглядел далеко и высоко впереди, как он предположил, конец тропы: на фоне тусклого багрянца восточного неба виднелся проход, узкий, глубоко врезавшийся в черную скалу, с обеих сторон его возвышались каменные рога.

Фродо остановился и пригляделся. Рог слева был высоким и стройным, и в нем горел красный свет, или что-то красное сияло сквозь отверстие в нем. Теперь он видел — это черная башня возвышалась над тропой. Фродо тронул Сэма за руку и указал.

— Не нравится мне это! — сказал Сэм. — Значит, и твой тайный проход все же охраняется? — Он обернулся к Голлуму. — И ты, конечно, знал об этом заранее?

— Все ходы охраняются, да уж, — сказал Голлум, — конечно охраняются. Но хоббиты должны попытаться пройти. Этот путь, возможно, охраняется хуже. Может, все стражники ушли на большую битву!

— Может быть, — проворчал Сэм. — Ну что ж, до того места еще далеко. И еще туннель. Мне кажется, теперь вы должны отдохнуть, мастер Фродо. Не знаю, какое сейчас время дня или ночи, но мы идем уже много часов.

— Да, нужна передышка, — согласился Фродо. — Давайте найдем какой-нибудь безветренный уголок и наберемся сил для последнего броска.

Он чувствовал, что так должно быть. Ужас земли внизу и дело, предстоящее ему, казались далекими, слишком далекими, чтобы беспокоиться из-за них. Все его силы были направлены на преодоление горной стены и охраны. Если он совершит невозможное, тогда каким-нибудь образом выполнит и свое дело. Так думал он в темный час усталости в каменных лабиринтах Кирит-Унгола.

В темном углублении между двумя скалами они сели на камень: Фродо и Сэм в глубине, Голлум у самого входа. Здесь хоббиты перекусили, предполагая, что это их последняя трапеза перед спуском в Неназываемую землю и, может быть, последний ужин вдвоем. Они поели немного из гондорских припасов, немного эльфийского хлеба. Но поскольку вода была на исходе, они позволили себе лишь слегка промочить пересохшее горло.

— Интересно, где мы снова найдем воду, — сказал Сэм. — Ведь должны они пить, орки-то.

— Да, орки пьют, — сказал Фродо. — Но не будем об этом. Их питье не для нас.

— Тем более необходимо наполнить фляжки, — настаивал Сэм. — Но здесь, наверху, нет воды — я бы услышал. К тому же Фарамир предупредил, чтобы мы не пили воду Моргула.

— Не пить воду, текущую из Имлад-Моргула, — таковы были его слова, — сказал Фродо, — но мы теперь не в той долине, и если встретим ручей, он будет течь в долину, а не из нее.

— Я все равно не доверял бы ему, — сказал Сэм, — даже если бы умирал от жажды. Что-то злое чувствуется в этом мире. — Он принюхался. — И запах. Заметили? Страшный запах. Мне он не нравится.

— Мне здесь вообще все не нравится, — сказал Фродо, — камень, скалы, тропа, сам воздух — все кажется проклятым. Но другого пути у нас нет.

— Да, это так, — согласился Сэм. — И мы не были бы здесь, если бы знали побольше с самого начала. Но мне кажется, так бывает. В старых сказках и песнях говорится о приключениях, мастер Фродо. Я привык считать, что волшебный народ сам искал приключений, он хотел их, потому что они возбуждали, а жизнь была скучноватой. Приключения были для них чем-то вроде спорта, если можно так выразиться. На самом деле, наверное, все было не так. Просто попадали они в переделки, и другого пути у них не было, как вы справедливо заметили. Я думаю, в действительности им не однажды представлялась та же возможность, что и нам, — повернуть назад. Однако они не поворачивали. А если бы повернули, мы не знали бы об этом, потому что повернувшие не остались бы в памяти. Мы знаем только о тех, кто продолжал идти — и вовсе не к счастливому концу, прошу заметить. Во всяком случае, не к тому, что обычно называют счастливым концом. Знаете, как это: прийти домой и обнаружить, что все в порядке, хотя все уже не то, — как старый мастер Бильбо. Такие сказания хорошо слушать, но еще лучше в них очутиться! Интересно, в каком сказании очутились мы?