Ольга Лев - Книга Истины (СИ)

- И у меня нехорошее предчувствие, что придется ночевать на дороге.

- Плохо. Эти места никогда не слыли безопасными.

- Значит, спать будем по очереди. Только проедем ещё несколько миль, вдруг всё же наткнемся на какой-нибудь трактир. Он здесь должен быть. Всё-таки не проселочная дорога.

Трактир и впрямь нашёлся всего через пару миль. Вот только от него остался один обугленный остов.

- Здесь тоже кто-то пытался себя убить? - мрачно усмехнулся Лонцо, оглядывая скелет деревянного здания.

Огонь давно потух, и в редких всполохах бесшумных молний поблескивали мокрые угли. Приглядевшись, герцог обнаружил, что среди развалин движется какой-то силуэт. Низко опустив тусклый фонарь, он как будто что-то искал. Лонцо подъехал чуть ближе, рассматривая незнакомца сквозь темноту и усиливающийся дождь.

- Честные люди в такую ночь сидят дома и молят Гроз о том, чтобы их было только шесть! - наконец, громко проговорил он.

- Мне не о чем молить Гроз, если они позволили мне остаться без дома и заработка, - густой низкий голос шёл его обладателю - толстому немолодому мужчине, неожиданно неплохо одетому, но изрядно промокшему.

- Что у вас случилось? - спросил Лонцо, спрыгнув с коня.

Размокшая земля отозвалась звонким чавком.

- У меня случился бывший друг принца Раданского, Чёрный Тетерев, - мрачно отозвался толстяк, поднимая фонарь повыше и пытаясь понять, не опасен ли юный незнакомец.

- Милорд, вы что-то путаете. Тетерева казнили пять лет назад, - Лонцо сразу вспомнил эту историю.

Графа Ло прозвали тетеревом за то, что эта птица красовалась на его гербе. Ло был близким другом Тагора, но потом разорился, сколотил банду и ушёл на дороги Раданы. Тагор поклялся, несмотря на былую дружбу, лично поймать Тетерева и выполнил эту клятву довольно быстро. На казни он так ни разу и не взглянул на эшафот.

- Слышал я эту чушь. Только Раданцы богаче не стали. Не знаю, кто тогда отправился под топор, но Тетерев как грабил, так и грабит. Просто искать его пять лет назад перестали, - бывший трактирщик добавил к сказанному несколько слов отборной горской ругани.

- Вот как. А вы Тетереву чем не угодили? - спросил Вирин, спешившись рядом с другом.

- Не заплатил ему, - прорычал толстяк. - Я не считаю, что если смог открыть своё дело, то обязан делиться с бездельниками, у которых кроме ржавого оружия ничего нет.

- У них ещё есть покровительство герцога Раданского, - тихо добавил музыкант и сказал уже громче. - То есть, твою таверну сжёг Тетерев?

- Он самый, чтоб его дархи по частям разобрали.

- Занятное пожелание, - усмехнулся Вирин. - Я, собственно, и не сомневался в том, что его не казнили. Часто его банда в этих краях появляется?

- Почти каждые два дня. Тетерев обещал вернуться и посмотреть на мое лицо, так что я хочу сейчас найти всё, что можно спасти и унести от сюда ноги. И вам советую, - трактирщик снова опустил фонарь, вглядываясь в угли.

- По-моему, не успеем, - поморщился музыкант, прислушавшись.

Туман чуть расступился, пропуская дробный топот копыт.

- Может, это кто другой? - Лонцо вгляделся в тёмную мглу.

- Может, - согласился трактирщик, выуживая из обломков какую-то железяку, служившую при жизни ни то кочергой, ни то элементом каминной решётки.

- Нас никто не держит, - тихо заметил Вирин.

- Собака погонится только за убегающей кошкой, - возразил Лонцо. - Кроме того, этот человек безоружен. Сколько у Тетерева людей? - вопрос был обращён уже к трактирщику.

- Обычно не больше четырнадцати, - отозвался тот. - Он считает «четырнадцать» счастливым числом.

- Дважды семёрка должна быть счастливым числом убийцы, - проворчал герцог, расстегнув ножны.

- Они хотели только толстяку в лицо посмотреть. Может быть, им будет достаточно насладиться его отчаянием? - едва слышно предположил музыкант, однако трактирщик его услышал.

- Тетерев не увидит моего отчаяния, - холодно проговорил он, заставив юношу покраснеть.

- Я думаю, ему в любом случае не нужны свидетели, так что, скорее всего он пожелает увидеть ваше лицо мёртвым, - герцог встал спиной к уцелевшей опоре.

Его вдруг охватило какое-то холодное спокойствие, словно к ним приближалась не бандитская шайка, а отара овец. Режущий уши свист рассёк ночь, и четырнадцать всадников лихо осадили коней у темнеющей бесформенной кучи. Фонарь к этому моменту был потушен, и трое защитников сгоревшей «крепости» затаились в темноте у обугленных опор.

- Похоже, толстяк сбежал, - хохотнул один из верховых.

- Запалите фонарь, посмотрим. Может, забился под какую кучу и дрожит от страха, - пророкотал низкий грудной голос, который Лонцо сразу вспомнил. Вспомнил он и лицо.

Дорскому тогда было лет десять, и его первый раз взяли на королевскую охоту. Граф Ло, мужчина медвежьего сложения и с маленькой чёрной бородкой, слыл великолепным охотником и лучшим в Радане наездником. Двадцатилетний Тагор тогда только получил титул, и охота, кажется, была в его честь.

- Забери его Седьмая, - едва слышно прошипел Лонцо.

- Одумался? - тихо фыркнул Вирин, сжимая рукоять жреческого меча. - Поздно.

- Не в этом дело, - отозвался Лонцо. - Я его помню. Так что, возможно, и он меня.

- Значит, бежим? - с надеждой спросил музыкант и по лицу друга понял, что надежда не оправдалась. - Тогда хотя бы лицо не показывай.

- Ты предлагаешь мне драться в промокшем плаще с капюшоном? - огрызнулся герцог, осторожно освобождаясь от сковывающей движения материи.

- Вы не обязаны защищать меня, - прошептал трактирщик и заработал гневный взгляд Вирина и непонимающий - Лонцо.

- Их больше, и они не правы. Этого достаточно, чтобы человек чести обнажил меч.

- Но вы даже имени моего не знаете, - удивился толстяк.

- Вы моего - тоже. Если выживем, познакомимся. Вирин, постарайся не пустить их мне за спину. А спешиться им придётся. На этих обломках и горный тур ноги переломает.

В этот момент бандитам удалось зажечь отсыревшие фитили. Три жёлтых огонька разогнали влажный мрак, и пятеро рослых молодых парней, спешившись, двинулись к бывшей таверне. Жёлтые блики сперва скользнули по фамильному клинку Горуа и лишь потом выхватили три бледных решительных лица. Пятеро удивлённо замерли. Потом один из них взглянул на трактирщика и раскатисто расхохотался.

- Защитников себе подобрал знатных! А что так много? Целая армия против четырнадцати нас?

Остальные четверо поддержали шутку дружным хохотом.

- Что-то я в лице толстяка покаяния не наблюдаю, - заметил, отсмеявшись, бандит. - Надо бы нарисовать.

Остальные согласно фыркнули. Пятёрка обнажила мечи и двинулась вперёд. Лонцо быстро оглядел клинки. Два стандартных одноручных меча, как у городских стражников, один удлинённый кинжал - излюбленное оружие дасажинских наёмников, и две изогнутые сабли, возомнившие себя харранскими клинками. А миг спустя завязался бой. Бандиты напали умело и уверенно. Слишком уверенно. Они ожидали легкой драки и не рассчитывали встретить сопротивление. Лонцо в одном глубоком выпаде отвёл в сторону саблю, выбил из руки бандита кинжал и вонзил клинок между рёбер бойцу с мечом. Вернувшись в исходную позицию, он увернулся от второй сабли, пронёсшейся в волоске от его лица, и отправил к Седьмой ещё двоих. Мельком он успел увидеть, как ловко отразил удар трактирщик. Кочерга в его руке превратилась в грозное оружие и с третьей попытки добралась-таки до виска противника. Последний бандит мешком осел к ногам Вирина. Однако передышки не получилось. Тетерев понял, что с его ребятами что-то не так, и резко выкрикнул новый приказ. Взамен упавших и разбившихся зажглись ещё два фонаря, и Тетерев в сопровождении девяти рослых бойцов приблизился к тройке на развалинах. Подняв фонарь повыше, он вгляделся в лица судорожно сжимавших оружие противников и удивленно присвистнул.