Карина Пьянкова - Тихоня в змеиной яме

— Да что вы с ним не поделили? Вечно друг о друге говорите что-то… не то!

Парень мрачно хохотнул.

— Дафну, разумеется.

Я даже запнулась о порог от неожиданности.

— Я… Не хочу об этом думать.

«Починили» декана к одиннадцати утра. Ну, как починили… На самом деле, подозреваю, не так уж это и удачно вышло… Потому что все равно профессор украдкой морщился от боли и опирался на трость куда тяжелей обычного. Леди Гринхилл это, безусловно, заметила, но молчала и делала вид, что ослепла.

— Итак, мисс Грант, вы готовы? — осведомился у меня преподаватель.

За его спиной маячил безмолвный лорд Фелтон во всем черном. Умом я понимала, что такой наряд выбран, скорее всего из-за беспросветной грязи в разнесенном кампусе. Но все равно папа Полоза очень сильно напоминал мне мрачного жнеца. Только косы не хватало…

Декану очень хотелось ответить «Нет». Но вопрос-то риторический…

— Мы готовы, — бодро отрапортовал Фелтон-младший, разом ответив за нас обоих.

И, видимо, за Стоцци тоже, потому что нареченный Ребекки тут же вытянулся по стойке смирно и разве что каблуками не щелкнул.

— Он тоже с нами? — озадаченно спросила я.

Полоз в ответ пожал плечами.

— С Эндрю мне будет спокойней…

Потрясающе…

— Не уверена, что это верное решение… — тихо вздохнула леди Гринхилл. — Все- таки… Хотя, ладно. Бог с вами. Все равно Писание может занять только тело Фелтона. Эндрю, у вас в родственниках Фелтоны не затесались? Попытайтесь вспомнить?

Любой на месте Стоцци дрогнул бы… Но на породистом лице военного проступила лишь скука.

— Бог миловал, мои предки никогда не мешали свою кровь с вашим семейством.

У меня никто даже уточнять не стал. В кои-то веки оказаться магом всего лишь в первом поколении оказалось выгодно. Ни на кого из моей родни благородные роды бы просто не клюнули.

— Тогда выдвигаемся, — подвел итог лорд Фелтон.

Выдвигаемся. Замечательное слово. Кажется, папа Полоза тоже в свое время служил.

В последний момент я вяло порадовалась, что за нами не увязалась Луна или кто- то из моих подруг. Они такие, они могут…

Его змейство всю дорогу держал меня за руку. Причем, я никак не могла понять, кого именно он успокаивает в большей мере: меня или все-таки… себя. Кассиус Фелтон прекрасно знал, что такое страх, и умел бояться. Именно поэтом я считала его самым храбрым человеком из всех, кого знала. Ну, кроме разве что профессора Бхатии, леди Гринхил… а, еще и Стоцци с большим змеем. Они все знали, чем

рискуют. Жизнь, душа — немалые ставки. Но считали себя обязанными разобраться с Писанием.

— Мы выкрутимся? — тихо спросила я у Полоза, когда мы уже почти подъехали к воротам кампуса.

Он на мгновение сжал мою ладонь сильней.

Я заметила, как Стоцци, сидевший за рулем автомобиля, беззастенчиво разглядывал нас в зеркале заднего вида… И порадовалась, что старшие ехали не с нами. Такого нарочитого внимания со стороны Дафны Гринхилл, а уж тем более, ее комментариев, я бы просто не выдержала.

— Тебе соврать? — в лоб спросил Полоз.

Чем ближе мы становились… тем честней он был со мной. И — черт подери! — я временами этому совершенно не радовалась.

— Спасибо, — вздохнула я, можешь больше ничего не уточнять.

Мог бы и дать понадеяться хотя бы еще чуть-чуть.

— Вообще, сейчас наши общие шансы не так чтобы очень высоки, — отозвался Стоцци, паркуясь в нескольких метрах от ворот. — Но хотя бы для Касса они выросли с нуля процентов до сорока.

Я сделала совсем уж печальный вывод, что мы всем можем сдохнуть. Героически.

— Но ведь никто не собирается лезть прямо к Темному Писанию!

Фелтон иронично фыркнул.

— Но ведь тебе не говорили, будто и Писание не станет лезть к нам.

Ой.

Но…

— У него тела нет!

Собственный голос звучал как мышиный писк.

Парни рассмеялись, но уж как-то слишком мало было веселья в их смехе.

— Ну да, разгуливать по планете свободно оно не может, — почти весело согласился Фелтон. — Но ты вспомни, какие функции у Темного Писания имелись в кампусу…

Источник энергии… О черт… Оно же, выходит, подключено ко всем линиям… Мать моя женщина…

Но ведь никто не стал мне вчера уточнять о такой маленькой, практически крохотной детали.

Господи, как же я ненавижу змей!

— В кампусе оно… везде? — только и спросила я, стараясь не слишком разжевывать для себя эту мысль. В истерике нет ничего хорошего. Вообще ничего хорошего.

Ответил Стоцци.

— А она у тебя и правда умненькая.

Очень захотелось его ударить. Чем-нибудь тяжелым.

— Еще бы, — согласился с другом Полоз. — Но, не волнуйся, рыжая. Сжигать весь кампус действительно куда безопасней, чем лезть напрямую к материальному вместилищу Писания.

В моем мозгу родилась пораженческая мысль развернуться и убежать. Вот так взять — и позорно удрать. Потому что я все-таки не героиня, на такое не подписывалась… но покосилась на убийственного спокойного Полоза и… стало стыдно, что ли показывать перед ним, какая я на самом деле трусиха.

Но Фелтон все равно почувствовал мое настроение. Уж не знаю, что при этом использовал: шестое чувство, седьмое чувство или спинной мозг.

— Ты еще можешь отказаться, — тихо обратился ко мне некромант, глядя прямо перед собой. — Ничего не будет. Я не позволю никому тебя заставить.

И ведь не позволит, вот в чем проблема! Встанет стеной, сумеет отбиться от своего драгоценного папочки и… и дальше все вернется к предыдущему сценарию: Фелтон идет разбираться с Темным Писанием сам. И доблестно гибнет. Потому что таков его чертов долг темного мага. Восхитительно.

Вот почему я влюбилась именно в этого парня? Видимо, проблем в жизни было маловато…

— Нет, я пойду, — поспешно замотала головой я, всем видом стараясь выразить решимость рискнуть собой ради общего дела.

Тихо и как-то грустно рассмеялся Стоцци.

— Вот почему именно ты так действуешь на девушек? — спросил Эндрю со вздохом и вышел и машины. Вопрос относился к риторическим.

— Он тебя когда-нибудь простит? — не сдержалась я. — За любовь Ребекки.

Фелтон пожал плечами.

— Возможно, после свадьбы успокоится… Если мы, конечно, доживем до их свадьбы.

Мы вышли следом за Стоцци. Старшие маги уже ждали нас возле своей машины, и я вот ни капли не сомневалась, что идти в кампус им хотелось едва ли не меньше, чем мне самой. Хотя бы потому что профессор Бхатия опять курил.

— Готовы? — спросила у нас леди Гринхилл.

Меня до оторопи удивило, насколько сильно изменилась эта женщина сейчас, когда нам предстояло сунуться в ад. Ни следа привычного остроумия. Она стала серьезной, будто на похоронах.

— Нет, Даф, не готовы, — отозвался Полоз. — Но это мелочи.

Большой змей кивнул.