Карина Пьянкова - Тихоня в змеиной яме

И вдруг Полоз начал ругаться. Отчаянно ругаться. Да я никогда от него не слышала подобных слов, Кассиус Фелтон с его чудовищно хорошим воспитанием не использовал брань в присутствии женщин. Именно поэтому я испугалась до дрожи в коленках. Если Полоз так ругается — значит, дело действительно дрянь.

Леди Гринхилл же стала не просто бледной (бледной она и так была), кузина Полоза буквально посинела. Вот тут… словом, мне очень захотелось оказаться в другом месте. В провинции. Дома. Под одеялом в собственной спальне. И чтобы больше никаких взбесившихся книгах!

— Что там, сын? — спросил большой змей, застыв на месте.

В интуицию и прочие достоинства собственного отпрыска лорд Фелтон точно верил.

— Папа, оно подняло весь материал в нашей мертвецкой! — упавшим голос сообщил некромант.

Я начала икать.

— Вы не припоминаете, сколько всего… материала у вас имелось? — спросил с плохо скрываемым напряжением профессор Бхатия.

Он сразу подошел к главному.

— К нам перед самой эвакуацией подвезли свежую партию, — «обрадовал» Полоз, глядя прямо перед собой и, кажется, даже не моргая.

У меня вырвался несчастный стон. То есть у некромантов в закромах был целая куча свежих трупов, которые сейчас все встали… И идут к нам.

— Ой, мамочки… Господи ты боже ты мой… — заскулила от ужаса я, сделав пару шагов назад.

Леди Гринхилл пробормотала:

— Я согласна с Эшли.

А потом и вовсе заорала:

— Уносим ноги! Нас сейчас на части зомби порвут! Мы с ними не справимся!

Этой команды мы послушались все, причем с огромным удовольствием. Полоз и Эндрю, переглянувшись, подхватили профессора Бхатию под руки и под его возмущенные ругательства потащили его к выходу. Мы с большим змеем и леди Гринхилл побежали сами, но… в общем, ребята нас даже с ношей обгоняли.

Уже за пределами кампуса, стоя у машин мы только обалдело переглядывались не в силах поверить и тому, как все друг странно обернулось и тому, как вообще удалось ноги из этого адского места.

— Все плохо? — спросила я у растеряно у Полоза.

Тот тяжело вздохнул и подтвердил:

— Все чрезвычайно плохо.

Вот почему нельзя бы хотя бы попытаться сделать вид, что мы выкрутимся? Зачем нужно было меня пугать настолько сильно?

— Но мы ведь справимся? — с испугом спросила я, надеясь, будто кто-то скажет мне «Да, все будет хорошо» и погладит по голове.

— Нет, Эшли, вряд ли мы справимся. Если уж сейчас нам пришлось удирать, поджав хвост, то будет удивительно, если удастся разобраться без жертв…

Леди Гринхил пожала плечами.

— Может, заказать нам бомбардировку с орбиты? — задумчиво протянула женщина, здыхая.

Большой змей фыркнул.

— Без сомнения, замысел масштабный. Но вряд ли его так легко одобрят, если мы не предоставим веских доказательств… А о Писании лучше не распространяться…

Я недоуменно моргнула, не понимая в чем дело.

— А разве о нем и так не знают? Лично мне казалось, это не самая закрытая информация. Разве нет?

Фелтон-младший надрывно трагично вздохнул.

— Если ты, о пронырливая девица, умудрилась получить эти сведения, это еще не означает, что мы еженедельно сообщаем о Темном Писании. История с его передачей достаточно старая, о ней уже практически никто не помнит. Не стоит напоминать о том, что мы темные маги и всегда останемся ими.

Вот же черт… Интересно, а если бы мы подожгли кампус, на меня бы завели дело? Ну, порча имущества там и все прочие связанные с этим вещи… Учитывая, размер кампуса, словом, мне бы, скорее всего, мог понадобиться хороший адвокат. Очень хороший.

— Рыжая, ты почему бледнеешь? — настороженно спросил Фелтон-младший, но я только рукой махнула.

Ну не рассказывать же о таких мелочах, как судебное преследование, когда у нас конец света на носу?

— Может, еще один маршбросок в кампус? — не очень уверенно спросил Стоцци. — Можно ведь попробовать… Ну, наверное…

На него посмотрели как на идиота все, кроме меня.

— Эндрю, еще одна попытка гарантированно будет стоить жизни всем, — тихо произнес Полоз. — Мы едва успели ноги унести. Оно понимает, что такой делегацией мы явились не для того, чтобы дать ему желаемое, поэтому попытается убить, используя все средства. А средств у него… судя по увиденному, много. Чертовски много.

Я застонала, закрывая лицо руками. Боже-боже… Неужели мы возвращаемся к первоначальному варианту. Фелтону придется пожертвовать собой!

— Пойду я, — спокойно и твердо произнесла леди Гринхилл. У нее ни единый мускул на лице не дрогнул и даже голос не изменился.

Лорд Фелтон застыл на месте, словно каменное изваяние. И внезапно стало видно, что сиятельный большой змей уже далеко не так молод, хорошо за пятьдесят. Раньше этого нельзя было заметить, а теперь возраст словно догнал лорда.

Профессор Бхатия молчал, только на трость опирался куда тяжелей обычного.

— Даф, ты не можешь… — тихо начал Полоз. — Просто не можешь! Оно хочет именно меня! А ты…

Леди Гринхилл злобно выругалась, подскакивая к парню и схватив его за грудки. Оказывается, она немного выше Полоза, ненамного — но все-таки выше.

— Ты еще мальчишка! Всего двадцать три года! Ты еще жизни толком не видел! — накинулась на кузена полицейская. — И ты наследник Фелтонов! Если думаешь, что я позволю тебе покончить с собой таким извращенным образом, то даже не думай! Я не позволю тебе ослабить род!

Некромант перехватил руки леди Гринхилл и силой отодрал ее от себя.

— У родителей могут родиться еще дети! Могут! — буквально закричал на женщину Полоз. — Род Фелтон не так сильно пострадает от моей потере.

Битва за место жертвенного ягненка. И ни мой декан, ни большой змей не вмешивались! То есть вообще не вмешивались! Позволяли им самим решить… Лично я бы отдала лорда Фелтона Писанию. Не то чтобы мне было его не жалко или я его хотела отправить на тот свет именно этого человека… Просто мысль о смерти Полоза причиняла практически физическую боль, да и к леди Гринхилл я уже успела привязаться…

— Тогда хотя бы о девчонке подумай! — использовала и этот козырь инспектор. Фелтон-младший бросил на меня короткий взгляд через плечо.

— Она будет в порядке. Не сразу, но наверняка будет в порядке. Я даже не сомневаюсь в этом. А я… я буду знать, что она точно не пострадает из-за нашей семьи!

Хотелось заорать на него, что есть мочи, но я прикусила язык, понимая, что нет правильного решения в этом вопросе. Фелтон был прав, отчитав меня тогда… Нельзя оценить одну жизнь дороже другой, нельзя сказать, что один человек

Полоз был прав.

Я не могла требовать, чтобы пожертвовала собой именно леди Гринхилл. Просто не могла… Но в том, что я легко переживу смерть Полоза я очень и очень сильно сомневалась.