Ольга Куно - Чудовище и красавец
- Название:Чудовище и красавец
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:АСТ
- Год:2017
- Город:Москва
- ISBN:978-5-17-103061-2
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Ольга Куно - Чудовище и красавец краткое содержание
Чудовище и красавец - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Мужчины успели отыскать в доме и принести несколько ящиков, которые, поставленные один на другой, сформировали подобие высокого табурета, позволившего мне сесть. Так что устроилась я сравнительно удобно, но вот о душевном комфорте говорить не приходилось.
Если поначалу появление Алона, а затем и Итая принесло надежду, то сейчас я все более отчетливо понимала: ничто не поможет. Меня все-таки затянет в эту проклятую стену до конца. Вот только неясно: что произойдет, когда с той стороны окажется сердце? Оно перестанет биться? Или я продолжу осознавать, как постепенно ухожу в небытие? И что случится потом, когда я окончательно окажусь… там? Это будет смерть? Я уйду за Грань, как говорил демон? Или продолжу существовать там, в абсолютно белой плоскости, лишенной объема и полностью отгороженной от внешнего мира? Или не полностью? Возможно, я буду слышать то, что происходит снаружи, но сама, как привидение, смогу лишь изредка испустить едва ощутимый в комнате вздох? Некстати — или, напротив, кстати — вспомнился Итай, резкими мазками закрашивавший картину вместе с заброшенным в нее несостоявшимся насильником.
— Мы что-нибудь придумаем. Дана, слышишь? — Итай затормошил меня за плечо. — Мы что-нибудь придумаем!
Я отстраненно кивнула, но так, больше из вежливости. Что толку его расстраивать? Все равно это ничего не изменит.
Алон пару раз выходил, чтобы связаться со своими специалистами. Не знаю точно, как он это делал; кажется, в таких целях используют специальные амулеты связи, основанные на магии воды.
Мне пришлось перебраться ближе к стене, мужчины помогли переставить ящики.
Итай весь взмок; волосы, в которые он то и дело запускал пятерню, стояли дыбом. Глаза, под которыми обозначились темные круги, горели лихорадочным огнем. Он то и дело принимался что-то беззвучно шептать пересохшими губами. Он искал и не собирался сдаваться.
— Есть что-нибудь? — спросил Алон, в очередной раз вернувшийся после короткого разговора. Слишком короткого, чтобы от него можно было ожидать хороших новостей.
Оман, сделавший тот же вывод, что и я, лишь нетерпеливо махнул рукой, склонившись над красками и инструментами.
— Знаешь, Итай, — проговорила я, с трудом сглотнув перекрывший горло ком, — наверное, это все не имеет смысла. С этим уже ничего не поделать. — Обращение на «ты», еще утром казавшееся таким трудным, теперь само слетало с уст. Художник поднял голову, потом встал на ноги. — Но я все равно рада, что ты пришел. Я боялась, что не смогу увидеть тебя еще раз. Я хотела сказать…
Длинные пальцы омана коснулись моих губ.
— Не сейчас.
Он умудрился произнести это мягко, но одновременно и тоном, не подразумевающим пререканий. Еще один взгляд — и Итай возвратился к краскам и кистям, полностью погрузившись в поиски решения.
Алон, на протяжении этого короткого разговора старавшийся держаться в стороне, приблизился и посмотрел на мое запястье, большая часть которого уже погрузилась в стену. Сглотнул и негромко, обращаясь в первую очередь к Оману, проговорил:
— На самый крайний случай существует еще один вариант.
Итай поднялся, распрямил спину и устремил на судью хмурый взгляд.
— Какой?
Алон вздохнул, но голос его прозвучал твердо:
— Ампутировать руку прежде, чем в стену засосет все остальное.
Мое сердце в очередной раз попыталось остановиться. Даже не представляю, откуда бралась эта сумасшедшая тяга к жизни, заставлявшая его биться снова и снова.
— Думай, что говоришь! — вскинулся Итай.
— Поверь, я думаю, и очень хорошо.
— Хочешь, чтобы она на всю жизнь осталась калекой?
Глаза омана злобно сверкнули, а скулы заострились.
— Это лучше, чем если ее жизнь оборвется совсем.
Жесткие, чтобы не сказать жестокие слова возымели отрезвляющее действие. Туман, застилавший мой разум, развеялся, и я поняла: все верно. Это единственное решение, и оно лучше, чем никакого.
— Он прав, — тихо сказала я. — В конце концов, это не так страшно. И хорошо, что рука левая. Без правой было бы тяжелее. А внешность у меня и так… В общем, без руки будет не намного хуже.
Я отвернулась, пряча слезы. Казалось бы, после перспективы погружения в стену я должна была испытывать чувство облегчения, а вместо этого мне было безумно страшно. И в первую очередь я невероятно боялась боли, которую испытаю, когда мне отсекут руку… А ведь логичнее было бы бояться совсем других вещей!
— Замолчите вы, оба! — рявкнул Итай, сбивая меня с мысленных философствований и сосредоточенности на собственных страданиях.
И совершенно неожиданно для себя я парировала:
— Мужчины! Даже перед смертью не дадут девушке немного поговорить.
Плечи Алона дрогнули в беззвучном смешке — правда, несколько нервном. Итай не улыбнулся, а застыл, поймав мой взгляд.
— Вот вытащим тебя, тогда и говори сколько хочешь, — отозвался он секунд пять спустя, после чего, снова усевшись на пол, склонился над красками. — Не может такого быть, чтобы не было выхода, — бормотал себе под нос оман, и, честно скажу, выражение лица его в тот момент казалось почти безумным. Наша с Алоном реакция его не интересовала. Слова были обращены не к нам, художник разговаривал сам с собой. — Так не бывает. На каждое действие обязано быть противодействие. Любое колдовство можно снять. — Он вцепился пальцами себе в волосы и еще ниже наклонил голову. — Леванит затягивает реальность, прячет ее в мире картин. Должен быть способ повернуть процесс вспять… Конечно! — Он вскочил, в один момент оказавшись на ногах, а мы с Алоном вскинули головы от неожиданности. — Превратить картину в реальность.
Он по-прежнему говорил сам с собой и потому более подробных объяснений не дал. Вместо этого без промедлений приступил к делу, принявшись энергично смешивать краски. Глаза лихорадочно блестели, на щеках играл нездоровый румянец, но к тому моменту, когда оман приступил к работе, он был полностью сосредоточен, а движения рук стали аккуратными и точно выверенными.
— Не шевелись! — сперва предупредил он и, взяв мою правую руку, принялся внимательно ее изучать.
Затем поднял глаза к потолку и, прищурившись, стал шевелить губами, будто что-то проговаривая про себя. Но я достаточно долго проработала с Итаем, чтобы знать: сейчас он в мельчайших деталях восстанавливает в памяти зрительный образ, и, кажется, я уже догадывалась, какой именно.
Потом он стал снова рассматривать ту мою руку, которую еще можно было увидеть не только в воспоминаниях. И лишь после этого начал осторожно водить тонкой кистью по белой стене.
Я слышала, как Алон подошел ближе, но не повернула головы, следуя обещанию не шевелиться. Левая рука ушла в белизну небытия по запястье, но на ее месте теперь потихоньку, мазок за мазком, возникала новая… или прежняя? Я не смогла бы дать ответ на этот вопрос. Но, как и судья, успела разгадать цель Итая. Магия искусства против магии искусства. Леванит уничтожал реальность, растворяя ее в небытии. Оман же, в силу своего таланта, наоборот, создавал, извлекал предметы из небытия, придавая им жизнь. И в данный момент он именно это проделывал с моей рукой.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: