Дмитрий Владимиров - Красная книга начал. Разрыв (СИ)

— Ну видел…

— И каков он?

— В смысле каков? Высокий такой, мощный мужик…

— Ну, я имею ввиду, он… — Стэн неопределенно покрутил пальцами в воздухе, — … как человек он — какой?

— Как человек, он усталый. Ты представь себе, вот у тебя смена закончилась, и ты ее другому капитану сдал и пиво хлещешь. А ему смену сдать некому. В коридор выйдешь — и всякая шваль вокруг тебя увивается. И всем что-нибудь надо. И каждый готов тебя в жопу целовать, но на самом деле мечтает нож в спину воткнуть. А он не идиот же, все это знает, а сделать ничего не может с этим.

— Как это не может? Да пусть только прикажет, вся стража за него! И войско тоже… Уж я-то послужил, знаю.

— И что? Всех придворных порежете? А кто будет тогда приказы исполнять?

— Ну, других людей найти, не таких подлых.

— И через некоторое время они точно так же будут лебезить и подличать. Ничего тут не сделаешь. Надо менять все с самого начала.

— Это откуда?

— Ну вот смотри, дворянин — это хорошо?

— Ну так что же плохого? У тебя и права всякие, и защита, и жалованье для вас выше, если что…

— А то, что дворянство изначально не права и привилегии подразумевает, а обязанность. Вот сюзерен, почему над вассалом власть имеет?

— Ну клятва же…

— Клятва, конечно… Только главное — не вассальная присяга, а клятва сюзерена. Вассал к нему под руку идет потому, что сюзерен защитить обещает. Заботиться, о нем, о семье. Потому вассал и идет воевать за него… А ныне что? Дворяне лишь о вольностях своих думают. А то, что у них есть обязанности перед троном, перед страной, уже почти никто не помнит.

— Ну почему никто. Вот ты же помнишь… Неужели ты такой один?

— Не один, — согласился Альбин, — Вот только я никто, и звать меня никак. У тебя и то больше влияния чем у меня.

— Ну вот, за чем дело стало, становись кем-то, зарабатывай влияние, чего сетовать-то. Знаешь, я тебе что скажу, парень. Хотя я тебя и знаю всего ничего, но ты мне нравишься. Я скажу тебе, что нечего жалеть о том, что ты исправить не можешь. Надо просто делать то, что должен.

— Разумно.

— А то, — Стэн улыбнулся, — Это, друг мой, мудрость народная. Делюсь с тобой щедро, цени.

— Ценю, — Альбин вежливо качнул кубком с соком. — Скажи мне, кстати, ежели не секрет, а вот эта штука, что вы делали на Часовой, ну с призраками, это вообще как?

— Вот, понравилось? — Стэн приосанился.

— Не то слово. Только не понял, как это вообще возможно. Сам бы там не был, решил бы, что просто иллюзия.

— Короче, как оно правильно работает я не знаю. Тут тебе к магам надо. Наш-то приписной к команде молчун еще тот. Да и загружают его не кисло. Парень вечно на грани истощения. Его уже жены ребят из нашего официума подкармливать пытаются. Но я сбился. Вот ты знаешь, что наши тела, постоянно что-то излучают.

— Конечно, у меня были вполне хорошие учителя.

— А, действительно, что это я? В общем, наши тела постоянно излучают какие-то энергии: тут и тепло, и запах, и мозгом что-то излучается… Короче — много всего. Ну вот, сейчас в Аркаиме происходит установка специальных устройств-артефактов. Они эти излучения ловят и в себе хранят слепок. А потом приходят маги и их как-то распаковывают так, чтобы можно было увидеть.

— И что, везде так можно просмотреть что было?

— Не, пока не везде, не хватает финансирования, чтобы установить эти артефакты везде. Да и нелегкое это дело. Вот нам и дали указание везде, где можно использовать эту новую штуку. Да и так, чтобы зрителей поболее было округ.

— Реклама, понимаю, умно, — Альбин покивал своим мыслям.

— Не, не реклама, а… — Стэн собрался, приготовившись произнести непривычное слово, — …популяризация, во. Типа и ворам видно, что ежели чего, то всех поймаем, и народец видит, что под защитой.

— Ладно, — отмахнулся Альбин, — А то, что в доме произошло можно углядеть?

Кодар оглянулся по сторонам и наклонился к Альбину, прищуриваясь и понижая голос:

— Тсс, пока нельзя. Вернее можно, но там столько помех, что не разобрать. Какие дома, тут и улицы пока не все. Да и сбоит часто система-то. Но маги обещают, когда все готово будет, амулеты эти, сами будут кричать о том, где душегубство произошло. Останется только бежать и хватать.

— Ну вот, таким образом, вы вообще без работы останетесь, — ухмыльнулся юноша, — Разгонят стражу, оставят только артефакты.

— Смешной ты человек. Артефакты, артефактами, а хватать все равно нам. А опрос провести? А пострадавшего успокоить, толпу сдержать… Нет, брат, на нашу жизнь забот хватит с лихвой. Еще и правнукам останется. Но, что полегче будет, тут не спорю. Да и видишь ли, не верю я в эти штуки.

— Это отчего?

— Не, против простака какого, или двух пьянчуг, сцепившихся из-за бабенки — оно, конечно, и сработает. Но вот умелый воришка по-любому в итоге придумает, как обойти. Лет пять назад стали замки магические богатеи устанавливать, с сигналками, а некоторые даже с ловушками магическими и механическими. Молниями там, ядами. И что, пару воров-то убилось, конечно, еще кого-то поймали. И что? Меньше стало?

— Мне почем знать? Я с ними в кабаки не хожу…

— Не стало. Сейчас у каждого умелого вора в сумке такой инструментарий, никакие замки не спасают. А то некоторые и вовсе со способностями. И кому их ловить? Людям ловить, таким как я, как ты, может быть. Ты подумай, мы ведь не зря жалованье получаем… Может все же рванешь к нам.

— Я же сказал, подумаю.

— Ну и добро.

Альбин со Стэном досидели до поздней ночи, прослушав весь нехитрый репертуар молоденькой исполнительницы, что пела по вечерам забавные и местами похабные песенки. И, договорившись о новой встрече, как-нибудь на неделе, отправились по домам.

Стэн, на всякий случай, проводил Альбина к новому месту жительства. Конечно, юноша не заплутал бы и сам, но капитан был весьма настойчив, и нор Амос не осмелился спорить. Сам капитан жил через две улицы, где-то там, где Синташта делала свою знаменитую дугу, проклинаемую лоцманами и излюбленную городскими мальчишками.

Проскользнув короткой лесенкой с задней части дома до тяжелой двери, никак из лиственницы, не иначе. Альбин повозился с замком и ввалился в комнату. На небольшом столе под окном сиротливо пристроилась масляная лампа. Проверив ее и убедившись в предусмотрительности хозяйки, Альбин запалил фитиль и, скинув сапоги, рухнул на кровать.

На завтра он наказал себе пробежаться по лавкам. Собрать пару смен белья, да и в общем разнообразить гардероб не помешало бы. С собой в сумках у него было не так много тряпья, зато всякого смертоносного железа — хоть лавку открывай.

Бережно расположив содержимое сумок на полках встроенного стенного шкафа, Альбин кинул сверху тряпки и бумаги.

Несмотря на сложность и конфиденциальность дела, которое ему предстояло, он все же не верил до конца, что сам может представлять для кого-либо интерес. И прятать свои записи пока не приучился. Хозяйка же, разве что от крайнего отчаянья полезла бы рыться по вещам постояльца. Но на будущее он все же поставил целью подумать о тайнике.