Лидия Евдокимова - Тёмное солнце

— Мне нужна ваша помощь, — обратилась она к шаману. Тот недоверчиво покосился на Лаитан, но шагнул вперёд. — Смотри, для начала заверши разогревать его мускулы, от меня не так много проку, как я бы хотела сейчас, а потом сюда нужно положить ладонь, вот так, — она показала свои руки, сложенные одна на другую и опершиеся основанием ладони так, чтобы в ямочке оставалось пространство. — Начни сверху, от лопаток, потом иди ниже, до места ранения.

Пока шаман мял Морстена, уже не дергающегося, а только блаженно постанывающего, Лаитан показала, как быстро и сильно следует надавить на спину властелина, чтобы мышцы позвоночника потянули за собой ткани на пояснице, вытягивая смещенный позвонок обратно. Пока шаман занимался этим, Лаитан взяла другую склянку и начала втирать жидкую мазь от отека в распухшие ткани ушиба. Ее опасения не оправдались, и когда она закончила, то стало ясно, что позвонок не пострадал. Просто сильный ушиб тканей. В голове непрошеным гостем всплыло знание: «ушибы мягких тканей спины опасны тем, что отечность не позволяет сразу удостовериться в сохранности позвонков». «И если пациент может пошевелить ногами и даже самостоятельно сделать пару шагов, это еще не значит, что спинной мозг не повредится после того, как отек сдавит соседние ткани, — подумала она, — а иногда трещины в позвонках не выдерживают давления отечных тканей». Мысль показалась ей довольно смешной и чуждой, и Лаитан даже заулыбалась, немного заморившись растирать каменные мышцы Морстена.

— Когда дойдёшь до вот того места, — она ткнула пальцем рядом с припухлостью, — сосчитай со мной до трёх и надави чуть выше и с другой стороны, а я буду тебе помогать, — произнесла она в адрес шамана. Тот недоверчиво сдвинул брови, и Лаитан пришлось пояснить:

— Я прослежу, чтобы ты не слишком сильно давил, — едва заметно улыбнулась она, — После чего ты и твой помощник должны, не поднимая хозяина растянуть его за ноги и за руки.

Морстен обречённо затрепыхался, но шаману уже понравилась идея Лаитан.

— Если уж ты решила прекратить мои муки таким долгим способом, Лаитан, — прошипел он, — то проще перерезать мне глотку своим ножом, клянусь Тьмой.

— Молчи, господин, — каркнул шаман, примеряясь. — Ходить хочешь? А под себя? Ты уже ломал спину, сколько лет лежал? Она дело говорит. Мудрая Змея.

— Кажется, нам нужно серьёзно, долго и тщательно поговорить, — признал очевидное Морстен, сжимая челюсти в предчувствии. — Если от меня что-то останется после этой операции.

Тхади тихо засопели, и шаман повернул голову к Медноликой.

— Скажи, когда, — глаза шамана загорелись жаждой действия.

Лаитан прошлась ладонями вдоль позвоночника властелина, ощущая, как он сначала дёрнулся, потом напрягся, а затем расслабился, и сказала очень тихо, быстро наклонившись к его уху:

— Если бы я хотела твоей смерти, я бы бросила тебя еще раньше в лаву.

Затем пальцы Лаитан снова размяли мышцы не только вдоль позвоночника, но и расходясь в стороны, захватывая боковые и рёберные мышцы.

— Давай, шаман, начинай сверху.

Тхади быстро и ловко вдавил позвонки в тело Морстена, по пещере разнёсся очевидный и громкий хруст.

— Теперь двигайся к моим рукам, — удовлетворённо кивнула Лаитан. Когда ладони в татуировках оказались рядом с её пальцами, она положила ладони на тугие мышцы в месте ушиба и сказала:

— На счёт «три». Раз, два, три…

Шаман вдавил позвонок как раз тогда, когда Лаитан успела поделиться с властелином крохой своей силы, пока тхади и Морстен не видели. От крика властелина остальные тхади попятились и потянулись за оружием. Морстен ругался так, что его слуги даже переглянулись.

— Все, шаман, прикажи остальным дать тугие повязки и развести огонь. Если найдёшь прямые доски или хоть что-то, чтобы выровнять лежанку под ним, — она кивнула на Морстена, — сделаешь лечение быстрым. Ему нужно зафиксировать повреждение и наложить успокаивающую мазь. И неплохо было бы сунуть что-то под поясницу, чтобы вес тела не продавил нашу работу обратно в… — она осеклась, подбирая более вежливое сравнение.

— В дерьмо, змея, — радостно договорил за нее шаман.

Тхади разошлись в сторону по сигналу шамана, но тот уходить не торопился, ожидая либо слов властелина, либо чего-то еще от Лаитан. Медноликая попыталась сползти со спины Морстена, чтобы ускользнуть от разговора и скрыться, пока он не смог бы её догнать, но его пальцы цепко схватили её за запястье, впрочем, почти сразу же ослабив хватку, будто предлагая, а не приказывая остаться и завершить процедуру самой, без помощи тхади. Лаитан растерялась. Разведённый долинцами и её жрицами огонь уже ярко полыхал в лагерях неподалёку, и огненные всполохи играли на её остриженных волосах, будто те сами горели в огне. Морстен молчал, шаман ждал, Лаитан стала чувствовать себя неуютно, но при этом вполне тепло, сидя на спине властелина.

— Останься, — тихо, но разборчиво произнёс Гравейн. После того, как позвонок, выбитый ударом скалы, встал на место, он чувствовал себя лёгким, как надутый горячим воздухом пузырь рыбы, который запускают северные племена на празднике самой долгой ночи. Он осторожно приподнял голову, и, не получив болезненной вспышки, кивнул своим воинам, приказав исполнять её просьбу. — А вы соорудите поесть что-нибудь для госпожи. И дайте ей глотнуть из фляжки, иначе она отключится прямо на мне.

Тхади моментально исчезли, остался только шаман, копавшийся в обшитой облезлыми шкурками суме. Удовлетворённо рыкнув, он достал металлический сосуд, сделанный из черного железа и закрытый хитрой пробкой, прижатой чем-то вроде зажима. Откупорив фляжку, шаман с довольным видом втянул поднимающийся из неё парок, и кивнул, облизнувшись:

— Тебе повезло, Змея. Господин редко делится с пришлыми соком снежной ягоды. Она даёт силы и затягивает раны не только на теле, но и на душе, — тхади задумался, потом улыбнулся, и продолжил, видя сомнение на лице Лаитан: — В ней нет никакой тьмы. Это просто ягода, растущая на горных склонах севера. Ее собирали в двух сотнях лиг от Замка, и везли на уккунах целых три дня, чтобы сохранить свежесть. Не бойся. Золото крови и силы природы не противоборствуют, а усиливают одна другую.

Морстен ждал, пока вернутся остальные его слуги, и, чтобы скрасить ожидание, спросил у Лаитан:

— Почему ты мне помогаешь? Уже в который раз. Вместо того, чтобы добить и бросить умирать, владычица Империи Маракеш вновь и вновь спасает Черного Властелина от смерти, а теперь и от позора.

Лаитан опасливо поднесла к носу фляжку. Из нее дохнуло ягодным запахом и спиртом. Вознеся про себя молитву стихиям, Лаитан сделала глоток, и тут же едва не упала со спины властелина. Напиток был обжигающе крепким. Из глаз потекли непрошеные слезы, по горлу прокатился комок, сжигая все внутри, но уже через два удара сердца голова стала ясной, а тело наполнилось теплом и лёгкостью.