Лидия Евдокимова - Тёмное солнце

Под этой объемной картиной, освещаемые холодным светом, появились пять фигур, облаченных в ниспадающие одеяния из тонкой кожи. Их лица были прикрыты капюшонами, а на груди горели золотом знаки в форме капель, висящие на тонких цепочках.

— Пять Учеников приветствуют идущих к Отцу, — голос разнесся по зале, отражаясь от стен, и заполняя собой все пространство. — Кем бы вы не были, что бы не несли в сердцах — Тьму, Свет или Тень — вам здесь не рады.

Было слышно, как кто-то шумно выдохнул воздух сквозь зубы. Кажется, это был Ветрис. Или Гуррун. Лаитан слушала говорившего, не двигаясь, и не говоря ни слова.

Для Морстена то, что он услышал, не явилось особенным сюрпризом. Он ждал чего-то подобного, но оставалась еще недосказанность.

— Но предсказанное тысячелетия назад Время Тьмы и Холода приближается, — продолжил другой голос одного из скрывавшихся под ниспадавшими одеждами правителей горцев. — Расчёты Учителя верны, и уже очень скоро, в пределах жизни одного или двух поколений наш мир умрёт, — стоящий вторым справа поднял руку, указывая вверх, на четвёртый шар от центра замершей синеватой картины. Рядом с той сферой висела еще одна, поменьше, и горела надпись на неизвестном языке. В голове у Морстена понемногу начало складываться понимание.

— Если вы не разбудите Отца, — сказал новый, жёсткий и сильный голос. Кому он принадлежал, сказать было сложно, но это был настоящий лидер.

Все замолкли, явно ожидая продолжения со стороны гостей. Лаитан заметила, как варвар, преисполнившись праведного гнева за оскорблённое самолюбие, делает шаг вперёд. Лёгкий тычок локтем остановил Ветриса, и Медноликая заговорила первой, не давая варварам возможности снова нарваться на неприятности:

— Мы тоже не желали видеть отступников и предателей своего народа, — холодно сказала она. Глаза сомкнулись и, открывшись вновь, осветились зеленоватым свечением. Тонкие вертикальные щёлочки зрачков уставились на пятёрку хозяев впереди.

— Вы потревожили духов и разбудили зло, — констатировал произошедшее тот же голос, что начал дискуссию. Лаитан только пожала плечами, звякнув браслетами.

— Оно не дремало и без нас. Вы тоже не справились с ним. Очевидно, оставив пещеры под горой именно для того, что случилось там с нами. Вы знали о притягательности златокровых для проклятий этих мест, но ничего не сделали.

— Мы пытались вас остановить.

— Перестрелять нас на подходах? — усмехнулась Лаитан.

— Согласись, змея из меди и золота, это лучшая доля, чем заживо сойти с ума и сгнить во сне, под толщей скал, в сырой темноте пещер.

— Не спорю. Но зачем-то вы нам помогли. Зачем?

Повисло молчание, и Ветрис снова начал пробираться поближе, явно желая выступить вслед за Лаитан. Властелин предусмотрительно помалкивал, явно желая дослушать до конца, а уже потом высказывать своё мнение.

— Вы должны сделать то, для чего были рождены, — вынес вердикт властитель горного народа. После его слов в темноте зажглись глаза стоявших представителей правящей династии. Золотые капли вспыхнули, образуя вместе с висящими на шеях амулетами подобие трёхглазых чудовищ, мерцающих в полумраке.

— Тогда дайте нам отдохнуть, — попросила Лаитан. — Отдохнуть и пойти дальше. Большего мы не просим у вас.

Медноликая именно просила. Не препираясь насчёт отступничества и старых дрязг, не заостряя внимания на произошедшем и не выставляя счетов за потерянные жизни своих жриц, пока горцы решали, стоят ли имперцы их помощи или смерти.

— Некоторые из вас уже отдохнули, — сказал кто-то в темноте. Взгляды всех остальных скользнули друг по другу и остановились на Ветрисе. В молчании повис вопрос.

— Разве он не сказал вам? — теперь уже удивление скользнуло в голосе горца. — Вы можете остаться на несколько часов, пока мы подготовим запасы воды для вас и соберём свой отряд.

— Вы идёте с нами? — не сдержался до конца уязвлённый Ветрис.

— Нет. Это вы идёте с нами, — отрезал властный голос. Лаитан почувствовала, как на её плечо легла чья-то рука и её мягко повлекли за собой прочь. Внутри Медноликой осталось ощущение недосказанности. Будто все ответы были так близко, что оставалось только протянуть руку и взять их, но что-то мешало, ставило преграды и не давало узнать правду раньше времени. Под ногами скользнула черная тень зверя, с грацией и проворством животного ускользнув от прямого взгляда Лаитан. Она попыталась отыскать взглядом Морстена и спросить, наконец, что это за шутки Тьмы, но вокруг попадались только варвары, безымянные и тхади.

Морстен, проклиная свою натуру, набрал воздуха в легкие, и громко произнес, перекрывая поднявшийся шум голосов.

— Нам нужно отдохнуть, гостеприимные хозяева, и не несколько часов, а день или два, — по сигналу два тхади, недовольно ворча, подняли его на ноги. Ему даже удалось сдержать провления своей слабости тела, но стоять самостоятельно пока не удавалось. Отправляться же в путь по горам на носилках было неудобно и несовместимо с его собственной честью, как и со здравыми рассуждениями об эффективности. — Если правитель Долины отведал вашего хлеба и восстановил силы, то все остальные едва вышли из боя. Если выйти немедленно, мы не будем двигаться так быстро и споро, как хотелось бы. И как нужно. Часы отдыха сейчас отольются в выгоду во времени потом.

«И, может быть, до нас доберутся те, кто идёт следом. Хотя лавовую реку обойти сложно, и надо бы рассказать о дварфах и тхади горцам, чтобы избежать конфуза, — подумал он. — Эти люди, похоже, связаны долгом. Их слова о Времени Тьмы… Сдаётся, это изображение наших солнц, но что за шары вращаются вокруг них? А тот, четвёртый от центра, шар с малой сферой рядом. На небе всходит Луна. Это как-то связано. Но как?»

Со стороны фигур в балахонах он почувствовал замешательство. С ними явно редко спорили, и еще реже отказывались выполнять приказы. «Что же, когда-то надо привыкать и к такому».

— Времени нет, — произнёс один из правителей, — предначертанное…

— У нас есть время жизни одного или двух поколений, — вернул ему его же слова Морстен, чувствуя, что разгадка где-то рядом. И явно они говорили не о приходе знакомой ему Тьмы, которой он служил. — По сравнению с этим промежутком два дня — ничего не значащая песчинка, не способная изменить ничего.

— Что ты делаешь, Тёмный, гроб твой об колено… — прошипел Ветрис, понимающий, что северянин просит время не просто так, а для восстановления сил. Позволить ему снова обрести уверенность варвар не собирался. — Не спорь с ними.

Шёпот Коэна, не рассчитавшего силы голоса, разнёсся по залу, вызвав новый всплеск шума голосов и шуршание одежд. Кажется, здесь собрались почти все горцы.